Глава 4
— Ты и вправду хочешь отправиться за ним? — вскричал Тас, выкарабкиваясь из ямы. Теперь он мог по крайней мере видеть глаза Карамона, который все еще сражался с веткой. — Это глупо, просто глупо!.. — Тут ему в голову пришла одна мысль, и он спросил, перебив самого себя:
— А как ты туда собираешься попасть?
Ты что, знаешь, где находится это место! Ты ведь даже не представляешь, где тебе его искать!
— У меня есть способ попасть туда, — спокойно ответил Карамон, убирая меч в ножны и хватаясь за сук обеими руками. Дерево затрещало и переломилось. — Одолжи-ка мне твой нож, — попросил он Тассельхофа.
Кендер со вздохом отдал гиганту кинжал. Глядя, как он срезает мелкие сучки, Тас хотел было продолжить свои возражения, но Карамон перебил его.
— У меня есть магическое устройство, которое доставит меня куда угодно, — сказал он, сурово глядя на несчастного кендера. — Ты знаешь это не хуже меня.
— В…в Бездну? — едва сумел выговорить тот. Глухой удар грома заставил обоих приподнять головы и посмотреть на приближающийся грозовой фронт. Затем Карамон вернулся к своему занятию с удвоенным рвением, а Тас снова попытался его отговорить.
— Магическое устройство помогло нам с Гнимшем выбраться оттуда, но я совершенно уверен, что оно не сможет доставить тебя туда. Тебе не нужно в Бездну, — решительно заключил Тас. — Это очень плохое место.
— Надеюсь, это устройство мне все таки поможет… — Карамон кивком головы подозвал кендера к себе. — Давай-ка проверим, как действует мой костыль, пока снова не полило. Для начала попробуем дойти до обелиска…
Карамон отрезал мечом кусок своего насквозь мокрого плаща и намотал его на верхний конец дрына. Затем он налег на свой импровизированный костыль всей тяжестью. Дерево выдержало. Карамон с трудом выдернул его из грязи и сделал шаг. Сук снова завяз, но Карамон сумел все же продвинуться вперед, оберегая раненую ногу. Тас поддерживал его с другой стороны, и оба медленно, пядь за пядью, пошли по скользкой земле.
Тассельхофу очень хотелось спросить, куда они идут, но он боялся услышать ответ. Впервые в жизни ему было совсем не трудно сдерживаться и хранить молчание. К несчастью, Карамон, словно подслушав его мысли, заговорил первым, отвечая на невысказанный вопрос.
— Может быть, эта волшебная штука действительно не может доставить меня в Бездну, — пропыхтел он, — но я знаю кое-кого, кому эта задача по плечу. Уж к нему-то магическое устройство способно меня перенести.
— К кому же это? — с подозрением спросил Тас.
— К Пар-Салиану. Только он сможет рассказать нам, что случилось, и отправить меня туда…где мне нужно быть.
— К Пар-Салиану? — спросил кендер таким встревоженным голосом, словно гигант намеревался направить свои стопы прямиком к Темной Воительнице. — Это еще большее безумие! — начал было он, но приступ слабости и тошноты заставил его остановиться и замолчать. Карамон терпеливо ждал, налегая на костыль, хотя и сам он выглядел неважно.
Наконец кендер почувствовал себя немного лучше. Он кивнул Карамону (говорить Тас пока не мог) и пошел вперед неверными, заплетающимися шагами.
Вскоре они оказались у обелиска. Оба тут же упали на землю и оперлись спинами о мокрый камень, совершенно вымотанные этим коротким переходом длиной в каких- нибудь три десятка шагов. Горячий ветер снова засвистел, завыл над их головами, а гром слышался теперь гораздо ближе.
Пот заливал глаза Тассельхофа, губы его приобрели зеленоватый оттенок, однако он нашел в себе силы улыбнуться Карамону с вполне невинным — так ему, во всяком случае, казалось — выражением лица.
— Значит, мы должны будем повидаться с Пар-Салианом? — спросил он как можно небрежнее и вытер влажное лицо кончиками волос. — Мне кажется, это не самая лучшая мысль. Тебе не под силу пройти весь путь, даже если бы у нас были вода и еда.
— Я и не собираюсь идти пешком. — Карамон достал из кармана волшебный брелок и начал осторожно раскладывать его, превращая в украшенный драгоценными камнями скипетр.
Тас поглядел на его руки, сглотнул и быстро заговорил:
— Я уверен, что Пар-Салиан…очень занят. Вот именно — занят! Ему, небось, не до нас. — Тас криво улыбнулся. — У него, должно быть, полно дел. Особенно если учесть, какое безобразие творится вокруг. Так что давай забудем об этом и отправимся в такое место и время, где нам было хорошо. Может быть, вернемся в тот год, когда Рейстлин наложил на Бупу привораживающее заклятие и заставил ее влюбиться в себя? Это была довольно веселая шутка. Как сейчас помню — эта грязная девчонка из племени овражных гномов повсюду таскалась за ним…
Карамон не отвечал. Тассельхоф в отчаянии принялся накручивать на палец свой хохолок.
— Он умер, — сказал кендер, траурно вздыхая. — Бедный Пар- Салиан умер и лежит сейчас где-нибудь недвижимый и холодный, как дверная ручка. В конце концов, — радостно заключил Тас, — он был уже очень стар, когда отправил нас в прошлое. Да и выглядел он не ахти…Для него, наверное, стало настоящим потрясением известие о том, что Рейстлин сделался богом и будет править Кринном. Наверняка сердце старика не вынесло этого. Бац — и все! Пар-Салиан готов!
Тас искоса взглянул на Карамона. На губах гиганта появилась легкая улыбка, но он продолжал молчать, ловко поворачивая драгоценные камни, словно детали сложной головоломки. Ослепительная молния заставила обоих вздрогнуть. Карамон поднял голову, чтобы посмотреть на тучи, и его улыбка погасла.
— Я уверен, что и Башня Высшего Волшебства находится теперь совсем не там, где она была раньше! — в отчаянии вскричал Тас. — Если все, что ты говорил, — правда, и если весь мир стал таким, как…как здесь, то Башня должна была пострадать первой. Удар молнии — и все!.. В конце концов, она была выше всех деревьев, которые я когда-либо видел.
— Башня никуда не делась, — мрачно возразил Карамон, ставя на место последнюю деталь и поднимая магическое устройство над годовой. Лучи Солинари заиграли на гранях кристаллов, и жезл засиял в его руках, но набежавшие тучи закрыли луну, и свет погас. В кромешной тьме сверкали лишь ослепительные молнии.
Скрипнув зубами от боли, Карамон подхватил свой костыль и встал на ноги.
Тассельхоф последовал его примеру, но поднимался он гораздо медленней, с явной неохотой.
— Видишь ли, Тас, я неплохо знаю Рейстлина, — сказал гигант, не обращая внимания на опечаленного кендера. — Может быть, уже слишком поздно, но теперь я понял его до конца. Он ненавидел Башню, а вместе с ней и магов за то, что они с ним сделали. Но и ненавидя, он продолжает ее любить, ибо она — часть его магического Искусства. А магия значит для него больше, чем все остальное, — больше, чем сама жизнь. Нет, Башня осталась на месте.
Приподняв устройство на уровень глаз, Карамон начал читать заклинание, но был прерван Тассельхофом.
— О Карамон! — взвыл кендер, вцепившись в друга обеими руками. — Не заставляй меня отправляться к Пар-Салиану вместе с тобой! Я знаю, он сделает со мной что- нибудь ужасное! Он может превратить меня в летучую мышь… — Тас помолчал. — И хотя быть летучей мышью само по себе довольно интересно, я не уверен, что мне понравится спать вниз головой, цепляясь
