Бриан Гром все держал руку своего оруженосца, а снег падал, холодя его лицо — и он отошел…
Лорана видела, как упал Бриан. Она видела, как Стурм склонился над ним, продолжая сражаться. Волк запрыгнул Стурму на плечи. Невероятным усилием тот поднялся на ноги, сбросив с себя зверя. Волк упал на спину. Стурм вонзил меч ему в брюхо, и зверь, взвыв от боли, принялся молотить лапами воздух.
Эран сражался как опытный боец. С его меча стекала кровь, а рядом высилась груда тел. Волки попятились, не спуская с него глаз, а затем несколько прыгнули на него разом, пытаясь повалить великана. Один подкрался сзади, острые клыки пропороли кожаный сапог и вонзились в щиколотку, повредив сухожилие. Эран упал, и звери, рыча, набросились и стали рвать его плоть. Эран закричал, призывая на помощь. Стурм ничего не мог сделать. Волк вцепился в его правый рукав, пытаясь повалить. Светлый Меч ударил его кулаком, чтобы заставить разжать челюсти.
Лорана услышала крики Эрана и оглянулась, чтобы посмотреть.
— Флинт, помоги ему! — крикнула она.
Гном посмотрел на нее нахмурившись — ему не хотелось оставлять девушку одну.
— Иди скорее! — попросила эльфийка.
Флинт бросил на нее страдальческий взгляд и побежал на помощь.
Он с ревом набросился на рассвирепевших волков сзади и принялся орудовать топором, так что скоро лезвие стало красным. Волки, обезумевшие от вкуса свежей крови, продолжали терзать Эрана, который уже прекратил бороться. Один зверь издох, так и не разжав челюстей, сомкнувшихся на теле жертвы.
Флинт оттащил Длинного Лука и встал у тела рыцаря, отгоняя волков.
— Реоркс, помоги мне! — воскликнул он.
Красный от крови топор сверкал в заливавшем туннель свете. Волкам не нравился этот блеск, и они подались назад, но все же не спускали с гнома глаз.
— Эран? — позвал Дерек, оглядываясь. В пылу битвы он не видел, что происходит.
Флинт взглянул на Длинного Лука, лежавшего под грудой волчьих тел, но не осмелился отвлечься.
— Тас! — крикнул он. — Ты мне нужен! Иди сюда! Посмотри, что с Эраном, — велел Флинт подбежавшему кендеру.
Тассельхоф, напрягая все силы, принялся оттаскивать и раскидывать тела волков, пока не добрался до Эрана. Глаза рыцаря были широко открыты, снежинки опускались на них, но рыцарь не моргал. Его лицо было изуродовано. Лужа крови под его головой уже успела замерзнуть.
— О Флинт! — воскликнул кендер, задыхаясь от отчаяния.
Гном взглянул через плечо.
— Да пребудет с ним Реоркс, — мрачно произнес он.
Тас взвизгнул, предупреждая друга об опасности, и Флинт вновь принялся орудовать своим топором, отбиваясь от разъяренных зверей.
Стурм и Дерек стояли спиной к спине, чтобы не дать волкам наброситься. Вокруг рыцарей образовалось кольцо тел. Раненые волки выли и отчаянно пытались подняться, остальные лежали тихо. Мечи стали липкими от крови, стекавшей по лезвию и заливавшей рукоять. Под меховыми одеждами с людей градом катился пот, от частого дыхания усы и брови заиндевели. Волки наблюдали, выжидая удобный момент. Стрелы, летевшие из темноты, убивали то одного, то другого. Но Гилтанас израсходовал почти весь запас, и на счету была каждая стрела.
— Эран? — задыхаясь, спросил Дерек.
— Мертв, — выдохнул Стурм.
Дерек не стал расспрашивать о Бриане. Он знал ответ. В какой-то момент он едва не упал, споткнувшись о тело друга.
Флинт оборонялся из последних сил. Он больше не рычал, ему приходилось беречь дыхание. Волк бросился на гнома, тот ударил топором и промахнулся. Зверь прыгнул на него, повалив на лед. Тассельхоф вскочил волку на спину. В приступе ярости он выкрикивал всякие обидные слова, которые, впрочем, не возымели никакого действия, поскольку волк то ли не понимал их, то ли не обращал внимания. Оседлав зверя, Тас наносил своей ручонкой удар за ударом, пока волк не перестал шевелиться.
Встав над хищником, Тассельхоф мрачно наблюдал за ним, готовый убить снова, если тот каким-нибудь образом воскреснет. Стоило волку пошевелиться, как Тас с диким криком набросился на него, удары ножа градом посыпались на зверя, так что Тас чуть не заколол Флинта, пытавшегося выползти из-под дергавшейся в конвульсиях туши.
Краем глаза Лорана видела хаос битвы. Используя вызванный чародеем снег как укрытие, она кружила вокруг Феал-хаса, стараясь зайти со спины. Стрелы Гилтанаса отрезали огромного волка от остальной стаи. Феал-хас ходил из стороны в сторону, наблюдая за битвой, от запаха свежей крови слюна капала с его длинных клыков. Он не замечал Лорану, пока та не подошла к нему со спины почти вплотную. Вой и рычание волков заглушали ее шаги.
Лорана видела изуродованное тело Бриана, лежавшее на окровавленном льду. Вначале ей было страшно, но теперь ярость вытеснила страх. Она подняла топор и, помня советы Флинта, замахнулась, целясь в самую широкую часть спины чародея-оборотня.
Феал-хас почуял ее. Он повернул голову и посмотрел на девушку, заглянув глубоко в ее сердце. Его взгляд вонзился в Лорану, словно волчьи клыки, растерзавшие Бриана. Она застыла, и топор повис в воздухе, готовый обрушить смертельный удар. Но воля эльфийки ослабела. Желтые глаза пригвоздили ее к месту, воровская рука потянулась к сердцу, чтобы покопаться в нем, похитить самое ценное, отбросив ненужное.
Лорана с ужасом поняла, что Гилтанас ошибся. Волчье тело не лишало архимага силы. Он наложил на нее заклятие, и она ничего не могла поделать, лишь трепыхалась, словно бабочка на булавке.
Волк зарычал, и девушка разобрала в низком рыке слова:
— Я уже видел тебя раньше!
— Нет, — дрожа, прошептала Лорана.
— О да, я видел тебя в сердце Китиары. И я вижу ее в твоем сердце, а в сердцах вас обеих я вижу полуэльфа. Не правда ли, забавно?
Лоране хотелось убежать, упасть на колени и скрыть в ладонях лицо. Но она ничего не могла сделать. Волк подошел ближе, а она была парализована, прикована к месту его злобным взглядом.
— Китиаре нужен Танис, — говорил Феал-хас, — и она его получит. Он будет навеки потерян для тебя, Лораланталаса. Только мне под силу остановить твою соперницу. Убив меня, ты отдашь Таниса ей.
Лорана слышала крики, смешавшиеся с рычанием волков. Она обернулась и увидела Бриана с разорванным горлом, труп Эрана, Флинта, выбирающегося из-под тел, Таса, утиравшего слезы и кровь.
В этот миг Феал-хас понял, что потерял ее. Он почувствовал опасность. Вначале появилась Китиара, чтобы одурачить его. Это она накликала беду, и теперь здесь эта эльфийка, чтобы прикончить его. Обе они стояли перед его мысленным взором и смеялись.
В нем закипел гнев. Если бы он был в своем теле, он уничтожил бы эту слабую женщину одним словом, одним движением. Он бы разорвал ее на куски, сожрал бы ее плоть,
