необоснованно предположить, что, несмотря на несчастные происшествия в прошлом, только из-за того, что что-то сделано гномами, оно представляет действительный источник опасности для…
— Эта штука приводится в действие паром? — перебил человек. Он, казалось, развеселился. — Этими большими сверлами на носу она пропалывает клумбы? Паровой пропалыватель цветов?
Это была последняя капля. Гильбеншток расправил плечи:
— Извини, но с меня хватит этих разговоров, я собираюсь попросить, чтобы ты был так любезен удалиться и позволил мне продолжить работу, поскольку это очень важно, и у меня просто нет времени на пустую болтовню…
— У тебя сегодня утром были посетители, — неожиданно сказал мужчина. — Трое парней, не так ли?
— А если и так, то что? — возмутился Гильбеншток. Человек ответил не сразу. Вместо этого он подошел поближе к Железному Дракону и потер большим пальцем по окрашенной в черный цвет трубе, которая шла над верхней надколесной дугой.
— Они представились?
— В отличие от некоторых они… — Едкое замечание замерло на губах Гильбенштока, когда, к своему удивлению, он осознал, что эти трое не представились, и не мог припомнить, чтобы их об этом просил. — Не скажу, — закончил гном. — Какое тебе, собственно, до всего этого дело?
— Ну… скажем так, в некотором роде я и эти трое занимаемся одним и тем же. Пытаемся что-то найти. Мне просто любопытно, что они разыскивают. По причинам личного характера. — Человек прислонился к надколесной дуге, а затем неожиданно посмотрел на Гильбенштока почти по-приятельски. — Ты ведь занимаешься горным делом, верно?
«Если бы я был больше, — подумал гном, — я бы дал ему кулаком прямо в нос и одной рукой вышвырнул за дверь. — Его кулаки беспомощно сжались. — Если бы я только был больше…»
— Верно? — переспросил человек, подняв брови.
— Да, — буркнул гном.
Мужчина улыбнулся:
— Они хотят, чтобы ты что-то для них вырыл?
— Это, — медленно произнес Гильбеншток, — касается только меня и моих клиентов.
— Хм… — Человек поднял взгляд и задумчиво воззрился куда-то поверх головы гнома. — Может быть. — Он подумал еще мгновение, потом посмотрел в сторону на молчаливую громаду Железного Дракона. — Ты согласился?
— Я сказал, что это касается только меня и моих клиентов, а ты ведешь себя хуже гоблина.
Мужчина перестал жевать, его улыбка погасла. Он почти печально покачал головой, выдохнул через нос и взглянул на гнома сверху вниз холодными пустыми глазами.
Гильбеншток перестал дышать — от испуга, что он зашел слишком далеко, его гнев испарился — и сделал шаг назад, внезапно осознав ограниченность своих физических возможностей.
Прошло несколько долгих секунд. Человек спокойно потянулся за чем-то под плащом и не спеша, вытащил предмет.
Холодный верхний свет высветил поверхность блестящего стального клинка. Это был охотничий нож больше обычного по размерам, с одной режущей кромкой и глубокими желобками для отекания крови — почти меч для Гильбенштока. Оружие было украшено красными рунами. Гному стало худо.
«Я должен бежать, — пришла ему в голову безумная мысль. — Мне надо отсюда выбраться». Но, что ужаснее всего, его парализовало от страха, он был не в состоянии ничего предпринять и только изумленно таращил глаза.
Человек поднял охотничий нож и начал царапать им по трубе Железного Дракона, смахивая чешуйки краски пальцами. Соскоблив участок длиною в фут и шириною в полдюйма, мужчина кивнул, как будто был удовлетворен проведенным осмотром.
— Хорошая работа, — сказал он, опустив руку с ножом. Огромный клинок был направлен Гильбенштоку в ноги. — Думаю, мне лучше уйти, чтобы ты мог продолжить работу.
Гильбеншток ничего не ответил, не в силах отвести взгляд от ножа.
Человек слегка улыбнулся и кивнул, затем повернулся и пошел к двойным дверям. Почти дойдя до них, он развернулся. Нож был убран.
— О, знаешь, я тут подумал, — произнес он. — Если бы твои клиенты вдруг про меня узнали, это, как ни посмотри, было бы нехорошо. На твоем месте я не стал бы рассказывать им о нашей короткой беседе.
Мужчина подождал ровно столько, чтобы удостовериться в том, что Гильбеншток понял предупреждение, затем распахнул двери и ушел. Уходя, он обернулся и подмигнул гному. А затем исчез.
Гильбенштоку потребовалось некоторое время, чтобы понять, что снаружи сквозь облака просвечивает солнце. До него донесся уличный шум — цоканье копыт и громыхание телег по булыжникам мостовой. Через пару минут гном нашел в себе силы дойти до дверей и выглянуть.
Человека не было видно.
Гильбеншток плотно закрыл створку, вставил на место тяжелый болт, а затем перетянул двойные двери цепями.
Прохожие заметили, что из склада не доносится ни звука, хотя обычно, если внутри находился гном, там было очень шумно.
На вечер, когда трое людей должны были прийти подписать контракт и объяснить подробности того, чем Гильбенштоку предстояло заниматься, верному Сквибу было поручено приготовить закуску. Гном прекрасно знал, что представления Сквиба о съедобных продуктах не подходят никому, кроме других овражных гномов, но он также верил, что Сквиб, как всегда, заблудится в Палантасе, воодушевившись совершением покупок. Тогда у гнома-механика и его клиентов окажется несколько спокойных минут, чтобы обсудить задание. Если Сквиб вернется рано, то Гильбеншток всегда сможет великодушно позволить овражному гному съесть свою стряпню (наедине с самим собой на кухне и непременно за закрытой дверью).
Трое мужчин явились на закате. Они не озаботились тем, чтобы причесаться или привести в порядок одежду, но Гильбеншток придавал мало значения подобной аккуратности — он поприветствовал их и быстро усадил.
— Да, — вздохнул гном-механик, — целый день прошел с тех пор, как вы заглянули ко мне сегодня утром, господин э…
Все трое одновременно кивнули.
— Э… — промямлил Гильбеншток, обращаясь к рыжебородому, который сидел ближе всех. — Мне чудовищно неудобно, но я забыл спросить, как вас зовут.
На лице человека отразилось понимание.
— Харбис, — представился он. — Харбис меня зовут.
Два других удивились, но потом тоже ответили.
— Клармун, — сказал светловолосый великан.
— Скорт, — произнес черноволосый.
Гильбеншток с облегчением вздохнул.
— О, — сказал он, — не могу выразить словами, как приятно встретить людей, достаточно воспитанных, чтобы представиться, в отличие от некоторых других известных мне. — Гном чуть было не рассказал больше, но вдруг вспомнил об охотничьем ноже. — Хотите козьего молока? — спросил он вместо этого, натянуто улыбаясь, и, схватив кувшин, разлил питье.
