Певец из Эдвина был неважный, но недостаток таланта вполне можно было простить, слыша, с каким воодушевлением он поет. Когда Эдвин проходил мимо рыцарей, они улыбались и приветствовали его. В эти суровые дни ему было приятно видеть, как они радуются.
В песне было еще много куплетов, и Эдвин исполнил бы их все, но угрюмый рыцарь взглядом заставил его замолчать. Этого человека песня не радовала; напротив, он застыл на месте, когда молодой рыцарь приблизился к нему. Эдвин остановился на почтительном расстоянии.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы говорить такое о драконах, — сказал рыцарь.
Эдвин пожал плечами:
— Это же просто песня, брат, песня для поднятия духа.
— Она сеет страх, — ответил рыцарь. — Пусть драконы остаются в детских сказках.
— А что, если… — Эдвин остановил себя, но слишком поздно.
Загремев доспехами, рыцарь, погруженный до того момента в раздумья, повернулся к равнинам спиной и свирепо посмотрел на него.
Какое-то мгновение Эдвин выдерживал пронзительный взгляд брата, но потом отвел глаза.
— Ты собирался сказать: «А что, если слухи окажутся правдой»? — договорил за него старший рыцарь, лицо которого, как всегда, было хмурым.
Эдвин посмотрел на него с удивлением:
— Да, брат, я думал об этом. Нет дыма без огня, как говорится.
Старший рыцарь снова устремил взор на бесплодную равнину:
— Но даже если среди врагов и есть драконы, стоит ли напоминать об этом воинам? Они и так встревожены. И оттого, что им начнут сниться драконы, будет только хуже, не важно, существуют ли те на самом деле или все это сказки. Я хочу положить конец подобным бредням!
Склонив голову, Эдвин пристально разглядывал каменные плиты.
— Да, Дерек, — устало произнес он.
За тридцать лет своей жизни он говорил эти слова бессчетное количество раз.
Лорд Дерек Хранитель Венца повернул голову и положил Эдвину на плечо руку в железной рукавице.
— Я не хочу быть с тобой суровым, брат, — сказал он. — Всем нам предстоит сражаться, и меня беспокоит боевой дух наших людей. Они не выдержат, если вокруг будут слишком много болтать о драконах. — Он замолчал и окинул взглядом стену, чтобы убедиться, что их разговор никто не слышит, — Я частенько подумываю, не распространяют ли эти слухи люди Лорда Гунтара.
Эдвин кивнул, все еще отводя взгляд от брата. Всем было известно, что более нежные чувства связывают рыцарей и гоблинов, чем Дерека Хранителя Венца и Гунтара Ут-Вистана. Оба давно мечтали получить звание Лорда-Рыцаря, и за годы соперничества между ними встала каменная стена.
Их политические маневры напоминали кхас, одну из любимых игр Дерека. Эдвин никогда особо не увлекался ни кхасом, ни политикой, но понимал, что на этот раз, когда замок Хранителей Венца вот-вот будет осажден, а Лорд Гунтар, формально являющийся главой Высокого Совета, скорее всего, находится в полной безопасности на острове Санкрист, Дерек вот-вот проиграет. Эдвину приходила в голову грустная мысль, от которой он пытался избавиться, но не мог. Ему казалось, что потерпеть политическое поражение Дереку страшнее, чем утратить фамильный замок или даже расстаться с жизнью.
— Нет ли вестей с Санкриста? — спросил он. На этот раз взгляд отвел Дерек и слегка ссутулился, хотя заметил это только Эдвин. А вот ярость в глазах старшего брата стала бы видна всякому, кто посмотрел бы в его сторону.
— Никаких, — тихо проворчал он. — Гунтар не может не знать о нашем тяжелом положении. Он просто придерживает воинов возле себя, дожидаясь, когда же я потерплю поражение!
— Ты несправедлив к нему! — возразил Эдвин. — Как ты можешь такое про него думать?
Дерек внимательно посмотрел на брата. Он, конечно, понял упрек, скрытый в этом вопросе: ведь Дерек на месте Гунтара поступил бы точно так же, если не хуже.
— Он сделает все, чтобы не позволить мне стать Великим Магистром, — огрызнулся Дерек. — Даже задержит подкрепление. Но у него ничего не получится. — Он посмотрел на собственный замок, как на ладью в кхасе. — Запомни мои слова: наступит день, когда Гунтар пожалеет обо всем, что сделал мне во вред.
Братья стояли на зубчатой стене, и больше ни один из них ничего не говорил. Те, кто знакомился с Дереком и Эдвином Хранителями Венца, часто удивлялись, узнав, что они родные братья. Дерек был серьезен, мрачен и задумчив, а чело Эдвина было чистым, без единой морщинки и глаза — ясными и бесхитростными. Кое-кто за спиной называл его простодушным мальчиком.
С давних времен было принято, чтобы старший сын феодала становился его наследником. Второй сын, которому не доставалось никаких земель, часто шел в священники. Духовенства, конечно, со времен Катаклизма не существовало, но рыцари то и дело шутили, что священник из Эдвина вышел бы неплохой. Он верил не только в древние сказания, но и много времени проводил в старой молельне, где, по его словам, обретал внутренний покой.
Дерек над этим смеялся. Никому, кроме брата, он не простил бы подобного поведения. Дерек всегда надеялся, что Эдвин вырастет из всего этого. Но теперь, видя, как блаженно младший брат свободен от, бремени, которое власть возложила на него самого, Дерек понимал, что Эдвин уже никогда не изменится. И хотя некоторые посмеивались над Эдвином Хранителем Венца за его простоту, Дерек иногда подумывал: то, что принимают за наивность, на самом деле — проницательность, которой он, старший, всегда был лишен.
— Эй! Посмотрите на равнины!
Это кричал молодой Рыцарь Короны, стоявший на высокой северо-восточной башне. Он указывал вдаль. Дерек, Эдвин и другие рыцари повернулись и, потрясенные, не могли оторвать взгляда. Мгновение все молчали, потом один из рыцарей тихо выругался.
— Да защитят нас Виркхус и его легионы, — прошептал Эдвин. Он дотронулся до Трумбранда, своего старинного меча.
Дерек ничего не ответил — он смотрел на облачный горизонт.
Вдалеке, кружась в потоке холодного ветра, начал подниматься густой столб черного дыма.
К полудню внутренний двор замка Хранителей Венца наполнился беженцами, большинство из которых были в неописуемом ужасе. Наконец рыцарям удалось отыскать мужчину, не потерявшего разум от страха, которого они и привели к Дереку в Большой Зал.
— Линбир из Арчестера, кожевник, — возвестил сенешаль сэр Уинфрид и жестом пригласил войти в зал статного лысеющего мужчину.
Дерек поднял взгляд от большого стола, на котором лежала карта Соламнии. Она была испещрена флажками, изображающими расположение рыцарей и предполагаемые позиции армий Повелителей. Разглядывая деревенского жителя, освещенного красным светом камина, Дерек крутил длинный темный ус. В ответ Линбир посмотрел на Дерека с пренебрежением.
Не ожидавший от простолюдина такого неуважения, Хранитель Венца вспыхнул от гнева.
— Не стой и не трать понапрасну мое время! Говори! — рявкнул он. — Какие невзгоды приключились с тобой и твоими товарищами?
Линбир был мрачен.
