щупальца поблескивали в лунном свете.
Калкон моргнула. Как эта штука сюда попала?
За пять секунд они успели выстрелить в нее пять раз.
Ее ранило в шею, правую переднюю лапу и в правую половину чешуйчатой груди. Резко вдохнув, Калкон почувствовала, как в легкие вонзились сломанные ребра и копья, выпущенные из баллист. Снаряд из катапульты с силой ударил в правое крыло и сломал самую крупную кость. Крыло сложилось, драконица закрыла глаза, заревев от боли, пролетела, кувыркаясь, сто футов вниз и упала на бывшие конюшни.
Лемборг сел. Он был все еще завернут в ковер. Рев и последовавшее вскоре за ним громыхание становились все тише. Что это, землетрясение? Ему, жившему на горе Небеспокойсь, никогда не случалось слышать, что в Северных Пустынях случаются землетрясения. Такое казалось невероятным.
Гном вылез из ковра. Лемборгу было уже не уснуть: ему хотелось пойти посмотреть, что происходит, но после своего неудачного вопроса за кхасом он опасался случайно встретить Калкон. Он должен уйти отсюда один, до возвращения мозгоедов, должен постараться не наговорить драконице еще больших глупостей. Калкон спасла его из обломков технолетюга, вылечила, развлекала, и вот чем он ей отплатил. Лицо гнома горело от стыда.
В большой темной комнате он с трудом мог что-либо разглядеть. Собрав свои немногочисленные вещички, он вышел в длинный коридор с высоким потолком, стараясь вспомнить, где выход. Дошел до конца коридора, два раза повернул налево, один — направо, а потом понял, что окончательно заблудился. Высоко над ним было окно — стекла от песка стали уже матовыми, — и оттуда пробивался бледно-красный лунный свет. Лемборг был противен самому себе. Бросив вещи, он подтянулся, держась за подоконник, и взглянул на окутанный тьмой город.
Гном по-прежнему находился на третьем этаже правительственного здания. Руины были освещены красными лучами Лунитари. Настанет день, когда по красной луне зашагают тысячи гномов, подумал Лемборг. Гномы построят там прекрасные города, распространят свои великие изобретения по всему космическому пространству, и гидродинамика станет общедоступной. Но сейчас он не мог мечтать о грядущих достижениях. Они значили не больше, чем партия в кхас. Лемборг сморгнул слезу, вздохнул и опустил взгляд.
Прямо перед окном, менее чем в двадцати футах, в воздухе торчал шест, увешанный человеческими черепами. В окровавленных макушках виднелись прогрызенные дыры.
Потрясение ахнув, Лемборг выпустил край подоконника и, как только ноги его коснулись пола, бросился бежать, оставив вещи лежать под окном. Маголетюг мозгоедов, эта огромная золотая ракушка, похожая на вращающуюся на ребре монету, поднялась на высоту окна и зависла. Корабль начал разворачиваться, широко размахивая изогнутыми щупальцами.
Лемборг понесся за угол, и в тот самый момент огромное окно у него за спиной разлетелось. Длинные щупальца маголетюга рассекли стекло, будто косой, справа налево, и сотни осколков сверкающим водопадом полетели в разные стороны. Не стих еще звон, как со щупалец в коридор начали спрыгивать костлявые люди в рваной одежде. Под их босыми ногами захрустело. Ни один не вскрикнул — лица людей были пусты, на них нельзя было прочесть даже решимости выполнять приказ; не медля ни секунды, они бросились догонять гнома.
«Они собираются поймать меня, — в ужасе подумал Лемборг, пробегая по темному коридору. — Они поймают меня, а потом
Гном вбежал в дверь, за которой коридоры расходились в три стороны. Он повернул направо. Впереди что-то неярко светило. Лемборг остановился в неуверенности, а потом осторожно двинулся вперед, чтобы разведать, что там такое.
Это оказалась открытая дверь, и оттуда веяло ночным ветерком. Гном крадучись подобрался поближе — только тихо заскрипел нанесенный ветром песок под его ботинками — и выглянул наружу. Перед ним была освещенная луной площадь. В воздухе все еще чувствовался слабый запах сгоревшей краски, доносившийся со стороны обломков «Духа горы Небеспокойсь».
Лемборг прищурился. Вокруг заостренного носа «Духа», казалось, не ходили, а проплывали над земной поверхностью человекоподобные фигуры в длинных одеяниях.
Мозгоеды. Лемборг уже видел, как они левитируют, когда они гнались за ним на своем маголетюге-наутилоиде. В тот раз, когда им не удалось его поймать. Он развернулся и побежал обратно, внутрь здания, через ту арку, от которой расходились коридоры.
В его левое плечо вцепилась когтями четырехпалая рука. Лемборг, вне себя от ужаса, повернулся и вонзил зубы в кожу схватившего, холодную и скользкую, как угорь. Рука тут же отдернулась, но несколько других рук схватили Лемборга за руки и за одежду. Это были человеческие руки, грязные, покрытые шрамами. Гном отбивался как сумасшедший и вопил, но держали его крепко, и ему было с ними не справиться. Вот так держали и того человека, у которого мозг успели выесть из черепа, пока тело еще оставалось живым.
Слегка потирая укушенную руку, мозгоед подождал, когда гном выбьется из сил, а потом поднял в неярком свете непострадавшую руку и указал в сторону площади. Человеческие существа с пустыми глазами, державшие гнома, кивнули и, таща с собой пленника, последовали за своим господином, одетым в длиннополые одежды.
Еще три мозгоеда ожидали возле «Духа» и пересохшего фонтана. Их ступни зависли в нескольких дюймах над песком; прохладный ветерок развевал длинные одеяния. Дрожащий Лемборг, которого крепко держали рабы, узнал уже знакомые ему белесые глаза и розово-лиловую пакость, считающуюся у мозгоедов лицом, с которой свисали извивавшиеся, как червяки, мерзкие щупальца. Худые ладони мозгоедов были скрыты широкими рукавами; руки они скрестили на груди, будто обдумывая приговор.
Рабы остановились перед парившими в воздухе повелителями. Несколько мгновений царила тишина. Потом один из рабов подошел к Лемборгу спереди. Тот снова попытался вырваться, но не смог.
Одетое в лохмотья человеческое существо посмотрело на Лемборга сверху вниз. Раб оказался женщиной. В красном свете луны ее глаза зияли бездонными дырами. Казалось, что она умерла уже много недель назад и изнутри успела разложиться.
— Ты причинил много беспокойства, — произнесла она голосом, лишенным какой-либо интонации, так, как читают вывески. — Тебе удалось бы убежать и остаться безнаказанным, если бы не телепатическое искусство наших властителей, которым ничего не стоит читать простенькие мыслишки всякого сброда вроде тебя. Ты скажешь нам, где спрятан генератор порталов.
Лемборг снова попробовал вырваться, снова не смог и прекратил попытки. Женщина смотрела ему через плечо, как будто прислушиваясь к чему-то, чего не слышал гном.
— Ты оставил генератор в своем корабле, возле кресла пилота, — сказала женщина. — Его никто не охраняет. Кому-нибудь известно, что ты здесь находишься?
Лемборг, тяжело дыша, молча уставился на нее.
— Только старой латунной драконице, — произнесла женщина. Помолчав немного, она добавила: — Которая мертва. Мы расстреляли ее из катапульт и баллист нашего корабля. Сейчас двое наших повелителей осматривают ее тело. Известно ли тебе о каких-либо ценностях, находящихся в этом городе?
— Замолчи! — яростно заорал на нее Лемборг. — Замолчи, замолчи,
— Тебе ничего от нас не скрыть. Наши повелители получат из твоего сознания любые сведения, стоит тебе лишь о чем-то подумать. Они сообщают мне, что я должна сказать, и я передаю это тебе. А твои мысли просты, как у рыбки. — Она сделала паузу. — Никаких сокровищ ты здесь
