тело затопили волны боли, но нельзя было позволить огню угаснуть. Я замахнулся пылающим факелом на паука, заставляя его отпрянуть назад. Паук выстрелил еще одну нить… но не в меня, а в факел. Существо сумело зацепить его и выдернуть из моей руки. Факел слабо замерцал на грязном полу. Мне необходимо было добраться до него прежде, чем огонь потухнет.
Паук снова устремился ко мне, щелкая огромными жвалами. Я отскочил назад и подрубил ему ногу. Разъяренная тварь бросилась вперед, собираясь прикончить меня, но промахнулась и врезалась в винную стойку, разбив несколько бутылок. Когда вымокший в их содержимом паук снова пошел в атаку, из его пасти закапал яд. Я перекатился к факелу, подхватил его и метнул в существо. Пойло на его теле мигом занялось, и паук скрылся в пламени. Я попытался уйти с его пути, но поскользнулся на склизком полу и в итоге подкатился прямо под пылающее существо. Паук всем весом обрушился на меня. Два ребра хрустнули, и меня захлестнуло болью. Но хуже всего оказалось то, что умирающая тварь успела укусить меня в грудь, и по моим жилам побежал обжигающий яд.
Моя правая рука оказалась свободной, и я вогнал меч в тело создания. Оно дернулось, обмякло и испустило дух.
Меня мутило от яда и пошатывало от боли, но я, хоть и с трудом, сумел подняться на ноги, вложил клинок в ножны и побрел обратно к столовой. Пламя отгорело, и все вокруг покрылось черной сажей. В каменной стене нашлась дверь. Запертая.
Я снес проклятую преграду с петель.
И как только оказался в маленьком вестибюле за ней, в моей раскалывающейся от боли голове раздался голос: «Уходи сейчас же, или встретишься со своей смертью!»
Звуков не было; голос возникал прямо в моем сознании. Я не стал отвечать.
Кроме деревянной лестницы, ведущей наверх, в комнате не было других входов и выходов. Я поискал потайные двери, но не нашел. Лестница поднималась к небольшой площадке, от которой наверх уходило еще больше ступеней. Когда я начал подниматься, снова раздался голос: «Предупреждаю тебя: уходи или умри!»
Я проигнорировал его.
И вышел на площадку. Посмотрев под ноги, я слишком поздно заметил люк. Он распахнулся, пропуская меня в наклонный желоб. Я заскользил по скату, ведущему к некой неведомой, но, скорее всего, ужасной судьбе. Я пытался остановить падение, но стенки желоба были гладкими, и мои руки соскальзывали. Отчаянно сорвав с пояса железные шипы, я взял по одному в каждую руку и сумел замедлить спуск, вгоняя их в стенки. А потом удалось и остановиться. Мои ноги болтались над пустотой. Вокруг было абсолютно темно, но я чувствовал прохладный ветерок. Раны снова открылись, боль разрывала грудь и бок, но я держался. Внизу ничего не было видно. Несколько минут спустя я услышал, как сбитые мной комья грязи, наконец, упали на землю. Их сопровождала кровь, сочащаяся из моих ран.
Мне удалось обнаружить выступ. Я выбрался туда. Впереди мерцал свет. Прихрамывая, я обошел яму и оказался в длинном коридоре.
Позади раздались скрежет и свист. Я кувыркнулся вперед. У меня за спиной обрушилась огромная каменная плита, отрезав обратный путь.
Я вскочил на ноги и побежал, оставляя за собой кровавые следы.
«Нет, нет! Говорю тебе! Ты идешь на смерть».
Когда я приблизился к концу коридора, начал обрушиваться потолок. Я едва успел проскочить, нырнув вперед, подняться на ноги и на всякий случай обнажить меч.
И оказался в огромных, освещенных факелами чертогах. Стены были обработаны грубо и неумело. Если бы эти места исследовал гном, ему пришлось бы приложить немало сил, чтобы сдержать отвращение. По стенам сочилась вода, оставляя дорожки минеральных отложений. Факелы светили слабо, оставляя часть помещения в глубокой тени. У одной из стен были аккуратно составлены ящики, а у другой — стол и стулья. По крайней мере, гобелены были развешаны в стороне от воды.
— Вот в чем извечная проблема с эльфами, — раздался голос из темноты. — Вы никогда не слушаете добрых советов.
Вспыхнул свет. На троне в центре залы сидел самый уродливый из всех людей, каких мне доводилось видеть. Странный посох с угрожающе изогнутым крюком на одном конце был прислонен к правому подлокотнику. А на пьедестале рядом, сверкая в свете факелов, лежал Глаз Дракона.
Он оказался размером с кулак и обладал очень необычной окраской. Середина его была искажена таким образом, что при попадании света камень начинал мерцать, словно призма, напоминая мигающий глаз. По легенде, когда-то он действительно являлся глазом древнего красного дракона. Чародеи вырезали его и превратили в драгоценный камень. До Войны с Хаосом Глаз был очень мощным магическим артефактом, способным подражать разрушительному дыханию всех настоящих драконов Кринна. Теперь, конечно, кто его знает… Он мог оказаться просто еще одним неимоверно крупным, баснословно дорогим алмазом.
— Итак, ты пришел за Глазом, — произнес человек, закутанный с головы до ног в белую мантию. — Ну что ж, вот он. Однако камень потерял свою ценность. Его магия ушла.
— Значит, ты не станешь возражать, если я его заберу, — сказал я, делая шаг вперед.
— Ты, наверное, хорошо играешь в покер? — Человек впился в меня взглядом. — Ну да ладно. Я Страж Глаза. Он все еще сохраняет свои силы, хоть я и не уверен, как именно. Мне поручено охранять его, пока маги не смогут изучить этот камень.
— Не хотелось бы причинять вам вред, сударь, — сказал я, — но мне нужен Глаз. На карту поставлены жизни.
— Прости, — покачал головой человек, — нужен тебе Глаз для добрых дел или для злых, я все равно не имею права его отдать. Ты можешь нарушить Баланс.
— Если ты не отдашь, мне придется его забрать.
Я вытянул из-за пояса короткий металлический стержень — подарок благодарного гнома-механика. При нажатии на один из гвоздиков стержень раскладывался и надежно фиксировался. У меня в руках оказался легкий, но прочный боевой посох. Может, Страж и не испытывал терзаний насчет того, чтобы убить меня, но я его убивать не хотел.
Мой противник поднялся, сбрасывая свои одежды. Человек, облаченный теперь только в набедренную повязку, оказался худощав и волосат, а ростом был приблизительно в шесть футов. Маленький плоский нос, широкие челюсти и выпяченные нижние зубы делали его похожим на обезьяну, но глаза янтарного цвета свидетельствовали о мощном интеллекте.
Он поднял крючковатый посох и несколько раз прокрутил над головой, выявляя мускулы своего тощего, но мощного тела. При нормальных условиях я посчитал бы, что мы практически равны. Но не сейчас.
Мы схлестнулись: израненный эльф против отдохнувшего человека-воина. Мне предстоял бой всей моей жизни.
Он стремительно перешел в атаку с замаха над головой, пытаясь нанизать меня на острый металлический крюк своего посоха. Я с трудом отразил его выпад, раскрутил свой посох и попытался ударить противника в грудь. Тот ловко увёрнулся.
Человек начал наступать на меня, выполняя серию ложных выпадов, пытаясь воспользоваться своей прекрасной формой в качестве преимущества и заставить меня работать на износ. Я перешел к глухой обороне, поскольку все еще ощущал последствия взгляда василиска и паучьего яда, и сосредоточился на том, чтобы держаться подальше от жуткого крюка. Но хотя мне и удавалось уклоняться от него, я серьезно пострадал от тупого конца посоха Стража.
Через некоторое время противник понял, что его тактика не сработала: он быстро уставал, а я экономил силы.
Человек отступил, задыхаясь от натуги.
— Неужели это действительно необходимо? — спросил я. — Как я уже
