— Вы должны объяснить ему, — говорил расстроенный командующий. — Я пытался сообщить, что еще вчера мы получили приказ эвакуировать базу. Медлить нельзя ни минуты. Растолкуйте вашему священнику, что он не на пикнике. Последний корабль стартует через семьдесят два часа.
Я был потрясен. И уставился на военного, который правильно понял мой немой вопрос.
— Да, хч'нив уже так близко, — угрюмо ответил он. — Мы увезем отсюда вас, заключенного и его семью. Полагаю, что вы со священником сумеете его уговорить.
Командующий перевел взгляд на дальние холмы.
— Да, не завидую я вам. Этот Джорам… он рехнулся, если хотите знать мое мнение. Он был просто в бешенстве, когда мы прибыли, чтобы спасти сенатора Смайса. И что могло так его разозлить? Правда, ничего страшного он не совершил: просто стоял перед бедным сенатором с таким видом, будто хотел вышибить из него дух. И видели ли бы вы, как он посмотрел на меня, когда я спросил, все ли в порядке с его женой и дочкой! Он просто прожег меня насквозь взглядом и прорычал, что здоровье его семьи меня совершенно не касается. Нет, сэр. Я не завидую ни вам, ни священнику. Советую прихватить вооруженную охрану.
Я понимал, что Сарьон обязательно откажется.
— Едва ли они заблудятся, ведь каталисту знакомы эти места, — сообщила помощница генерала командующему. — Священник — старый друг Джорама. Им не грозит никакая опасность с его стороны. К тому же на случай непредвиденных обстоятельств в аэрокаре есть переговорное устройство.
Произнося последнюю фразу, она искоса посмотрела на меня. Я понял, что нас все равно будут сопровождать, только тайно. Возможно, нас будут охранять Дуук-тсарит, скрывающиеся в изгибах времени.
— А что насчет водителя? — спросил командующий.
— Я буду за рулем… — начала помощница.
Я возмущенно затряс головой и ударил себя кулаком в грудь. И написал: «Я умею водить».
— Умеешь? — с сомнением в голосе переспросила помощница.
Я кивнул как можно более уверенно, хотя в общем-то не имел на то оснований.
Я управлял аэрокаром всего раз в жизни, в парке развлечений, причем едва не перевернулся. Просто со всех сторон были другие машины, которые все время мешали, сбивали меня с курса, заставляя дергать аппарат то в одну сторону, то в другую. Если мой аэрокар будет одним- единственным в этой части Солнечной системы, я наверняка управлюсь с полетом.
«Кроме того, — добавил я, поднеся блокнот к носу помощницы, — вы же знаете, что он никому не позволит поехать вместе с нами».
Она знала, и ей это не нравилось. И я догадывался, что все было запланировано таким образом, чтобы именно она вела машину, наблюдала за нами и сообщала обо всем.
«Разве у них недостаточно шпионов?» — горько подумал я, но не стал излагать свои мысли. Я выиграл этот раунд, поэтому мог проявить великодушие.
— Держите нас на связи, — предупредил командующий базой. — Обстоятельства, касающиеся врагов, могут внезапно измениться. И скорее всего, не в лучшую сторону.
Помощница вернулась на борт корабля, чтобы пожаловаться генералу. Командующий проводил меня до аэрокара и вкратце объяснил, как им управлять. Эти объяснения, признаться, окончательно сбили меня с толку. Я бросил рюкзак на заднее сиденье и отправился догонять Сарьона, который, не сбавляя шага, двигался по направлению к далеким горам.
Не успел я отойти на десяток шагов, как позади раздался окрик командующего. Я обернулся и увидел, что он поднял с земли какой-то предмет.
— Вот, — сказал военный, протягивая вещицу мне. — Его уронил священник.
Он держал кожаный мешочек, одну из немногих вещей, которые Сарьон привез с собой из Тимхаллана. Я прекрасно помнил его, потому что мешочек занимал почетное место на письменном столе моего господина. Я давно заметил, что Сарьон, размышляя о Джораме и прошлой жизни, всегда касался рукой кожаного мешочка.
Я полагал, что этот предмет — что-то вроде реликвии, касаясь которой каталист причащается к святому. И не мог представить, что Сарьон небрежно выронил столь дорогой ему талисман. Поблагодарив командующего, я положил мешочек на заднее сиденье, рядом с рюкзаком. После чего пустился следом за господином.
— Аэрокар, — промолвил он, бросив на меня острый взгляд. — И кто поведет его?
— Я, сэр, — показал я. — В противном случае, это будет помощница генерала. А вы, как я знаю, не хотели бы лететь вместе с чужими.
— Лучше лететь с чужаком, чем столкнуться с первым же деревом, — раздраженно проворчал Сарьон.
— Я водил аэрокар прежде, сэр, — настаивал я.
— В парке развлечений! — фыркнул мой господин. Я понадеялся, что за последними событиями он позабыл о том давнем случае, но оказалось, что нет.
— Тогда я вернусь за помощницей генерала, сэр. — И я направился обратно к кораблю.
— Постой, Ройвин.
Я оглянулся.
— А ты правда… умеешь водить это приспособление? — спросил он, опасливо окидывая взглядом аэрокар.
— Могу попробовать, — улыбнулся я.
— Ну, что ж…
— Вы знаете дорогу? — поинтересовался я. — Куда нам лететь?
Он снова оглядел пейзаж и повернулся к маячившим на горизонте вершинам в снежных шапках.
— Туда. К Купели. Это единственное здание, которое устояло во время ужасной бури, поднявшейся после разрушения Источника Жизни. Джорам и Гвендолин укрывались в нем и, судя по словам короля Гаральда, живут там до сих пор.
Мы пошли к аэрокару.
— У нас есть семьдесят два часа, — объяснил я каталисту, — до отлета последнего корабля.
Он посмотрел на меня так же потрясенно, как я недавно смотрел на командующего базой.
— Так мало?
— Да, сэр. Но вряд ли нам потребуется столько времени. Как только вы объясните Джораму всю опасность…
Сарьон покачал головой. Я засомневался, стоит ли рассказывать ему о том, что командующий считает Джорама безумным, но решил промолчать и оставить это при себе. Не хотелось добавлять Сарьону новых тревог и волнений. В ходе моей работы над книгой я пришел к выводу, что Джорам подвержен депрессиям. Видимо, долгая жизнь в изгнании плюс встряска, вызванная явлением техномантов, довели его до критической точки.
Добравшись до летательного аппарата, я открыл перед Сарьоном дверцу и указал на кожаный мешочек на заднем сиденье.
— Вы уронили, — показал я знаками. — Командующий базой нашел его и
