мишень; стрелы, точно осы, так и жужжали кругом. Маг лишь чуть нахмурился, когда одна из них угодила в кошель, куда он как раз запустил руку.
– Ложись!.. – взревел Карамон. – Тебя же изрешетят!..
Фисбен и в самом деле припал на колено – но только затем, чтобы перемолвиться с Рейстлином. И там, где он только что стоял, тотчас мелькнула стрела.
– Мальчик мой, – обратился старый маг к молодому. – Я извиняюсь, но нет ли у тебя кусочка какашки летучей мыши? Я что-то поиздержался…
– Нет, старец! – лихорадочно прошептал Рейстлин. – Ложись!
– Нету? Какая жалость. Ладно, попробуем обойтись… – Снова выпрямившись, старый волшебник покрепче расставил ноги и закатал рукава. Зажмурился, наставил палец на дверь клетки и забубнил какие-то слова.
– Что за заклинание? – живо спросил Рейстлина Тас. – Узнаешь?
Юный маг напряженно вслушивался, морща лоб. Потом вдруг вытаращил глаза и закричал:
– Не надо!.. – И рванул старца за одежду, пытаясь нарушить его сосредоточение. Поздно! Фисбен произнес последнее слово. Палец его твердо указывал на замок.
– Прячьтесь!.. – Рейстлин нырнул под скамью. Сестан, видя, что старый маг целится в замок – а стало быть, и в него, стоявшего по ту сторону, – растянулся плашмя. Трое драконидов, как раз достигшие дверцы клетки, встревоженно остановились, держа наготове обнаженные мечи.
– Что?.. – крикнул Танис.
– Огненный шар!..
Рейстлин едва успел выговорить это, как с пальцев мага стек громадный оранжево-желтый шар и с ужасающим грохотом обрушился на дверцу. Взвилось гудящее пламя. Танис поспешно закрыл руками лицо. Волна жара прокатилась над ним, опалив легкие. Дракониды взвыли от боли, запахло паленой чешуей. Потом клетка наполнилась дымом.
– Пол горит! – послышался крик Карамона.
Танис открыл глаза и кое-как приподнялся, ожидая увидеть вместо старого волшебника кучку обгорелых костей, вроде тех, что остались от драконидов. Но Фисбен стоял как ни в чем не бывало, поглаживая слегка закоптелую бороду и возмущенно глядя на дверь. Она была по- прежнему заперта.
– Надо же, не сработало, – сказал он.
– Что там замок?.. – Танис тщетно пытался разглядеть его сквозь дым. Прутья дверной решетки были раскалены докрасна.
– Уцелел! – ответил Стурм. Он попытался пнуть дверь, но жар не давал подойти. Рыцарь кашлял в дыму. – Замок раскалился – может, удастся сломать?..
– Сестан!.. – пронзительный вопль Таса перекрыл треск огня. – Попробуй еще! Только скорее! Скорее!..
Овражный гном поднялся на ноги, ударил, промахнулся, ударил снова… перегретый металл разлетелся под топором, дверца распахнулась.
– Танис, помоги!.. – позвала Золотая Луна, вдвоем с Речным Ветром поднимая Тероса Железодела с его ложа. Соломенная подстилка уже тлела.
– Стурм, веди остальных! – прокричал Танис. Закашлялся, глотнув дыма, и бросился к передку повозки. Остальные уже выпрыгивали вон, причем Стурм за руку выволок Фисбена, все еще смотревшего с глубокой печалью на дверь:
– Давай, дед!..
Прозвучало это не слишком почтительно, но речь шла о жизни и смерти. Карамон, Рейстлин и Тика подхватили Фисбена, выпорхнувшего из горящей повозки. Танис и Речной Ветер подняли Тероса и вытащили его наружу. Золотая Луна и Стурм выскочили следом за ними, и потолок клетки рухнул.
– Карамон! Беги за нашим оружием, оно в телеге с припасами! – приказал Танис. – Ты с ним, Стурм. Флинт, Тассельхоф, – за вещами. Рейстлин…
– Я сам принесу свой мешок, – отозвался тот, задыхаясь от дыма. – И посох… Никто другой не смеет к ним прикоснуться!
– Давай. – Танису приходилось соображать быстро. – Гилтанас, ты…
– Я пока еще не на побегушках у тебя, Танталас, – огрызнулся эльф и, не оглядываясь, скрылся в лесу.
Танис так и не ответил ему: вернулись Стурм и Карамон. Кулаки Карамона были ободраны в кровь: у тележки с припасами они застали двоих мародеров-драконидов.
– Нельзя медлить, – сказал Стурм. – Сюда бегут еще… – И подозрительно спросил Таниса: – А где твой эльфийский приятель?
– Побежал в лес, – ответил Танис. – Прошу тебя, помни, что он и его народ спасли нам жизнь.
– Уж будто? – Глаза Стурма нехорошо сузились. – По мне, эльфы да еще наш дедуля – и никакого дракона не надо…
В этот момент из дыма вынырнуло сразу шестеро драконидов. Вид воинов заставил их замереть на месте.
– В лес!.. – заорал Танис, помогая Речному Ветру вновь поднять Тероса. Они потащили кузнеца за деревья, а Стурм с Карамоном, стоя плечом к плечу, прикрывали их отход. Оба тотчас заметили, что столкнулись с монстрами, прежде невиданными. Их латы и самая чешуя были другого цвета. Они держали в лапах луки и мечи, с клинков которых капала какая-то зловещая жидкость. Воители немедля припомнили слышанное о драконидах, растекавшихся лужами кислоты… о взрывающихся костях…
Карамон со звериным яростным ревом устремился вперед. Его меч описал сверкающую дугу. Двое драконидов пали, не успев ничего понять. Стурм торопливо отсалютовал мечом уцелевшим и тут же ударом наотмашь снес голову третьему. И прыгнул навстречу остальным, но те проворно отскочили прочь, ухмыляясь и явно ожидая чего-то.
Стурм с Карамоном невольно замешкались… и увидели, как трупы драконидов начали таять, растворяясь в дорожной грязи. Их плоть вскипала и растекалась, точно сало на горячей сковороде. Желтый пар заклубился над ними, смешиваясь с клочьями дыма догоравшей повозки. Стоило воинам вдохнуть его, как у обоих все поплыло перед глазами и они поняли: это яд!
– Назад! Назад!.. – кричал Танис из леса.
– Шатаясь, они попятились прочь, но тут из-за клетки со злобным визгом выскочила чуть не полусотня драконидов. Люди-ящеры бросились на друзей, и в это время…
– Хей! Ульсаин! – раздался звонкий голос, и десять эльфов во главе с Гилтанасом выскочили из леса.
– Квен талас увенелеи! – прокричал Гилтанас. Его десяток прикрыл отступление Карамона и Стурма и вместе с ними скрылся в лесу.
– За мной, – велел Гилтанас друзьям, переходя на очень чистый и правильный Общий. По его знаку четверо эльфийских воинов подняли и понесли Тероса.
Танис оглянулся на клетку. Дракониды топтались на месте, не решаясь сунуться в лес.
– Быстрее, – поторопил Гилтанас.
Эльфы подавали голос из чащи, дразня драконидов, подманивая их на выстрел. Спутники переглянулись.
– Я не хочу входить в эльфийский лес, – угрюмо сказал Речной Ветер.
