людей. — По-моему, это дозор, госпожа.
— Во всяком случае, это уж точно не наши, — заключил Сарик. Он взглянул на сотника Азавари, тот кивнул, и маленький отряд, состоящий из отборных воинов, обнажил мечи. Обращаясь К разведчику, советник Акомы задал вопрос, от которого могло зависеть все:
— До входа в туннель еще далеко?
— Не меньше мили, — последовал ответ.
Слишком далеко, чтобы обессиленные люди могли преодолеть это расстояние бегом, даже если бы им не надо было беспокоиться об отражении удара с тыла.
Сарик встал впереди госпожи, обливающейся потом под позаимствованными у кого-то доспехами. Сам по себе этот дополнительный груз не был для нее чрезмерно тяжелым, но она стерла кожу до крови, поскольку не была приучена к долгим пешим переходам в боевом обмундировании. Тем не менее Мара не подавала виду, какую пытку ей приходится выносить, и, как и все, тоже потянулась к мечу, висевшему на боку.
Сарик решительно удержал ее руку, и если обычно он деликатно облекал свои советы в форму вопроса, то теперь его тон был весьма настойчивым:
— Нет. Если нас атакуют, ты должна бежать и искать убежище. Сбереги меч для себя, чтобы броситься на него в случае необходимости, если тебя схватят. Но попытка задержаться здесь была бы непростительной глупостью. — Уже более мягко он добавил:
— Госпожа, ты не получила достаточной воинской подготовки. Первый же полученный тобой удар может тебя сразить.
Мара посмотрела ему прямо в глаза:
— Если я должна буду спасаться бегством, ты последуешь за мной. Накойя не для того готовила тебя к должности советника, чтобы ты погиб в вооружен-ной стычке.
Сарик пожал плечами:
— Удар мечом может оказаться более милосердным, чем колдовство мага.
Он не питал иллюзий. Их малочисленный, быстро передвигающийся отряд мог ускользнуть от наблюдения Ассамблеи, хотя и ненадолго. Однако, чтобы остаться вне пределов досягаемости карающих магических сил, его госпоже необходимо выжить и найти убежище в туннелях чо-джайнов.
Мара заметила, что ее советник внезапно замолчал; в отличие от него она старалась не думать о Всемогущих. Если бы она позволила себе поддаться таким страхам, то должна была бы рухнуть на землю и плакать: о Люджане и Ирриланди, теперь уже, возможно, погибших вместе со всеми ее воинами; о Кейоке, Инкомо и о командире легиона Суджанре — обо всех, кого выставили как приманку рядом с ее носилками.
Где находился Хокану, знали только боги. Нестерпимо мучила мысль, что он тоже мог погибнуть ужасной смертью. Даже в мыслях не хотелось допускать предположение, что список невосполнимых потерь еще далеко не исчерпан, и если даже Джастин уцелеет и сможет претендовать на золотой трон по праву наследника, то ценой его победы станут жизни всех остальных, кто ей дорог.
Мара прикусила губу. Готовясь к предстоящему бегству, она крепилась и сдерживала невольную дрожь.
Хруст ломающихся под ногами ветвей и поступь марширующего отряда слышались все ближе и ближе.
Выследить ее сейчас не составляло труда: солдаты Акомы перестали тратить время на уничтожение примет своего пребывания в лесу, когда сочли, что отошли от дороги достаточно далеко. В таких дебрях можно было поступиться скрытностью ради скорости.
Приблизительно так рассудил поредевший совет ее офицеров, и теперь они расплачивались за эту ошибку.
Сотник Азавари взвесил свои возможности и принял решение.
— Рассыпать строй! — тихо скомандовал он. — Не подставляйтесь под их атаку сплошной цепью. Пусть это будут разрозненные схватки, один на один. Надо внести сумятицу в их ряды и удерживать их здесь как можно дольше, чтобы скрыть бегство госпожи.
Пальцы Сарика крепко сжали руку Маркс.
— Пора, — прошептал он ей на ухо, — уходим. Она пыталась сопротивляться, словно приросла к месту.
В это время разведчик из арьергарда выпрямился и радостно закричал:
— Это наши! — Он смеялся от неописуемого облегчения и указывал на мелькающие зеленые доспехи, которые то появлялись, то исчезали среди деревьев.
Солдаты, которые уже начали перестраиваться, под-тянулись назад, образуя одну плотную боевую единицу. Мечи скользнули в ножны, и в сумрачной лесной чаще засверкали улыбки.
— Десять против одного, что старина Кейок одержал победу и шлет нам подкрепление!
— Тихо! — прикрикнул сотник. — Выровняйте ряды и соблюдайте порядок.
Строгость Азавари служила напоминанием: опасность еще не миновала. Возможно, новоприбывшие принесли дурные вести.
Теперь шеренги воинов были хорошо различимы. Они продвигались по лесу уверенным шагом и не выглядели уставшими. Их доспехи были в полном порядке, хотя на доведенном до совершенства глянце имелись царапины, неизбежные при форсированном марше сквозь частый кустарник. Мара боролась с отчаянным желанием сесть и дать себе минуту отдыха, пока оба ее отряда обменяются новостями и заново построятся.
Только железная хватка Сарика помогала ей держаться на ногах, которые были стерты до крови и мучительно болели.
— Что-то не то, — шепотом сказал он. — Доспехи… Кое-какие мелочи не совпадают.
Мара остолбенела. Она, как и Сарик, постаралась получше разглядеть лица. Все солдаты были незнакомыми, и это ее встревожило.
Но Сарик, который отличался поразительно цепкой памятью на лица, первым понял, в чем дело.
— Я их знаю, — прошипел он сквозь зубы. — Раньше они служили у Минванаби.
Тридцать неизвестных в доспехах Акомы неумолимо приближались, соблюдая безупречный строй. Возглавляющий колонну офицер поднял руку в дружеском приветствии и назвал сотника Мары по имени. Неузнаваемая в своей скромной амуниции, Мара обратила к Сарику помертвевшее лицо:
— Минванаби?
Сарик еле заметно кивнул:
— Да. Это те, которые не пожелали присягнуть перед твоим натами. Вон тот черноволосый со шрамом на щеке… его ни с кем не спутаешь.
Мара припомнила тот день, когда, поддавшись мягкосердечию и жалости, отпустила этих врагов на все четыре стороны, — и вот теперь она пожинает плоды своего великодушия: за свободу они платят ей предательством. В ее распоряжении были лишь секунды, чтобы решить, какой приказ отдать своему отряду: еще пять шагов — и эти мнимые солдаты Акомы окажутся среди ее защитников…
У нее сердце разрывалось при мысли, что, возможно, эти солдаты — ее верные подданные; однако Сарик не допускал таких ошибок. Кейок и Люджан всецело полагались на
