караванщика, направляющегося вглубь Королевства. Есть люди, которым нужно поговорить с тем, кто хочет убить их при первой встрече, и иногда я могу свести их лицом к лицу, избежав кровопролития. Но все это пойдет прахом, если кто-нибудь решит, что я стал доносчиком.
— Мне не нужны доносчики, Лукас, — возразил Джеймс. — Таких у меня полно на каждом углу. Мне нужен тот, кому я смогу доверять. Мне требуется правдивая информация, а не слухи или ложь, изобретенная для того, чтобы заработать несколько монет. Более того, мне необходим именно свой человек, независимо от того, что он говорит другим людям, — сквайр взглянул на Лукаса. — Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Лукас задумался, затем вздохнул:
— Прости, но я никогда не смогу быть шпионом, Джимми. Это — слишком скользкий путь, даже для таких, как я. — Он отошел за барную стойку. — Могу сказать одно: я никогда не буду работать против короны. Я был когда-то солдатом, и мои дети погибли за Королевство. Ты можешь не сомневаться в моих словах. И если я услышу что-то действительно важное, то, скажем так, я позабочусь, чтобы ты узнал об этом как можно скорее. Так пойдет?
— Пойдет, — кивнул Джеймс.
— Не желаешь эля?
— Слишком рано для выпивки, — усмехнулся Джеймс. — К тому же мне пора. Когда Уильям и Талия вернутся, скажи Уилли, чтобы он возвращался в гарнизон и доложил о себе, хорошо?
— Хм… Насчет этого парня… — начал Лукас.
— Да?
— Он ведь неплохой молодой человек?
— Отличный, — сказал Джеймс.
Лукас кивнул и, взяв тряпку, начал протирать стойку.
— Просто… как я уже говорил тебе, Талия — это все, что у меня осталось. И я хочу, чтобы у нее все было как положено, понимаешь?
— Конечно, понимаю, — улыбнулся Джеймс. — Если кто-то и может сделать все правильно, так это Уильям.
— Говоришь, его отец — герцог? — поинтересовался Лукас.
Джеймс рассмеялся и двинулся к выходу, помахав Лукасу на прощание рукой.
Уильям чувствовал, как румянец заливает щеки и голова немного кружится. Он не мог понять, влюбленность это или обычное переутомление. Он много раз беседовал с родителями о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, к тому же слышал много мнений на этот счет от студентов Академии в Звездной Пристани. Уильям был знаком с теоретической стороной вопроса лучше, чем большинство его сверстников, однако ему явно не хватало практики.
Талия болтала о какой-то очередной сплетне, и Уильям пытался ее слушать, однако его мысли блуждали где-то далеко. Девушки окружали его всю жизнь, но, поддерживая дружеские отношения со многими из них, влюблялся он всего один раз.
Чем упорнее пытался он выбросить из головы образ Джазары, тем ярче становился этот образ. Старше Уильяма на четыре года, она приехала в Звездную Пристань, когда ему исполнилось одиннадцать. Он вдруг понял, что это было полжизни назад.
Поначалу она, кешианка благородного происхождения, держалась несколько отстраненно, принимая его детскую влюбленность с изяществом и порой даже с удовольствием. Но за год до того, как он отправился в Крондор, все изменилось. Уильям превратился из неуклюжего мальчика в мужественного и умного молодого человека, и на какое-то время у Джазары также появился к нему интерес. Их роман был бурным, напряженным и очень болезненным для Уильяма.
Все закончилось плохо. Уильям до сих пор не понимал, что разрушило их отношения, и, пока не услышал, что девушку посылают в Крондор, был убежден, что ему никогда не узнать истинной причины, по которой она его оттолкнула. Теперь он думал о встрече с ней со смешанным чувством страха и восторга.
— Ты меня не слушаешь! — Голос Талии прервал его размышления.
— Прости, — смущенно улыбнулся он. — Я почти не спал последние две ночи. — Девушка нахмурилась. — Дела Королевства.
Тогда она понимающе улыбнулась и взяла его под руку. Они подошли к рынку.
— Что ж, наслаждайся солнечным днем и представь, что принц и его дела где-то далеко. И пообещай мне, что хорошенько выспишься, ладно?
— Если получится, — вздохнул Уильям. Он смотрел на профиль юной девушки, остановившейся, чтобы рассмотреть продукты на лотках.
Талия показала на груду больших золотисто-желтых луковиц:
— Я возьму шесть.
Пока она торговалась с продавцом, мысли Уильяма вернулись к различиям между Талией и Джазарой. Джазара была кешианкой, уроженкой пустынь и по меркам Королевства могла считаться весьма необычной девушкой. Она обладала неплохими магическими способностями и огромным потенциалом и, кроме того, была отличным бойцом. Он по личному опыту знал, что она могла проломить посохом череп так же быстро, как и сотворить заклинание. Джазара была к тому же самой образованной женщиной из всех, что он когда-либо встречал, — она говорила на дюжине языков и диалектов, знала историю своей родины и Королевства и могла рассуждать на самые разные темы: о науке, положении звезд или тайнах богов.
Талия, напротив, была девушкой яркой, открытой, полной юмора и задора. Она обернулась и, заметив, что Уильям смотрит на нее, спросила:
— Что?
Он улыбнулся в ответ.
— Просто думаю о том, что ты — самая красивая девушка из всех, что я видел.
— Льстец! — Она покраснела.
Этот комментарий неожиданно смутил лейтенанта.
— Расскажи мне, где ты выросла, — попросил он. — Ты говорила, что тебя воспитали монахини ордена…
Она улыбнулась, передавая четыре монеты продавцу и перекладывая луковицы в свою корзину для покупок.
— Меня воспитали монахини ордена Сестер Кахули.
Уильям открыл рот от удивления.
— Кахули?! — воскликнул он.
Несколько покупателей, стоявших неподалеку, обернулись, что6ы посмотреть, кто произнес имя бога мести.
Она похлопала его по руке.
— Я привыкла к такой реакции.
— Я думал, что тебя послали в аббатство более…
— Более женского ордена? — закончила она.
— Что-то вроде этого.
— Женщины тоже служат Ищущему Мести, — сказала она. — Отец решил, что если мне придется расти вне города, то пусть меня научат защищать себя. — Она протянула руку и коснулась указательным пальцем рукояти его меча. — На мой вкус, он слишком большой, однако я могла бы с ним справиться.
— Не сомневаюсь, — произнес Уильям. Орден Кахули посвятил себя
