Ответа не последовало.
Джеймс подошел поближе и поднялся на крыльцо, прикрытое навесом. Сверху свисали тыковки, пара высушенных звериных тушек и разные травы. Осмотрев все это, Джазара сказала:
— Эта «ведьма» либо пользуется магией, либо просто целительница. Я узнаю некоторые из этих растений. Они используются для припарок и травяных чаев.
Хижина была построена на деревянной платформе, которая выдавалась на несколько футов вперед — этот выступ и был крыльцом.
— По крайней мере, — заметил Солон, — у нее сухо, когда идет дождь.
— А в этой части побережья дожди не редкость, — добавил Кендарик и поежился. — Не только темнеет, но, похоже, как раз и дождь приближается.
— Этого только и не хватало, — пробормотал Джеймс. Он отодвинул занавеску, служившую дверью. Маленькая комнатка внутри была почти пуста: из мебели здесь стояли лишь грубый стол и одинокий стул. Над огнем кипело что-то в котле.
— Не ведьма? — спросил Кендарик, взглянув на коричневатое варево. — Тогда что это?
Джеймс подошел поближе и внимательно изучил булькавшую жидкость. Затем снял с крючка ковш, висевший над камином, и опустил его в котел. Зачерпнув варева, он понюхал, а затем попробовал.
— Это суп, — сказал он, повернувшись к Кендарику. — И очень вкусный.
Он повесил ковшик на место, и тут от дверей послышался голос:
— Пришли сжечь меня?
Джеймс повернулся и увидел худую старушку, стоявшую у входа и державшую в руках охапку веток.
— Не стой как столб. Что ты на меня уставился? Ждешь, что старая женщина сама отдаст тебе дрова для своего погребального костра?
Ростом старушка была не выше ребенка, которого они только что отослали домой. Годы истончили ее кожу почти до прозрачности и выбелили волосы; однако в ее ясных глазах читался живой ум.
— Мы здесь не для того, чтобы сжечь тебя, — возразил Джеймс.
— О, все так говорят, — сказала она, протиснувшись мимо Кендарика и бросив охапку хвороста рядом с очагом.
— Ты владеешь магией? — спросила Джазара.
— Знаю пару фокусов, — пожала плечами старушка. Она присела на стул. — Но в основном я смешиваю травы для исцеления людей или предсказываю судьбу. — Ее взгляд устремился вдаль. — Иногда я вижу некоторые вещи, но это… трудно. И редко когда приятно.
— Я из крондорской гильдии морских мародеров, — представился Кендарик. — Я пытался поднять корабль, затонувший недавно около Вдовьего пика, но кто-то или что-то блокирует мою магию. Это очень могущественная сила, и я хотел бы выяснить, что это.
Старая женщина задержала на мгновение взгляд на Кендарике, затем повернулась к Джазаре.
— Ты тоже владеешь магией?
— Я — придворный маг принца Аруты, — ответила Джазара.
— А, — смущенно улыбнулась старушка. — Женщина-маг. Были времена, когда в Крондоре тебя могли казнить, если бы ты осмелилась только утверждать, что знакома с магией.
— Времена меняются, — уклончиво заметил Джеймс.
— В некотором смысле да, — согласилась старушка. — С другой стороны — нет.
— Хорошо, — решительно заявил сквайр. — Возможно, как-нибудь мы сможем продолжить нашу беседу в более приятной обстановке. А сейчас у нас есть более неотложные дела, — показал он на меркнущее солнце.
— Я заметила, — кивнула ведунья. — Поэтому и решила, что вы пришли из деревни, чтобы сжечь меня.
— Это все так называемый отец Роуленд, — сказала Джазара. — Он подстрекал жителей деревни к расправе над тобой.
— И как вы остановили его? — спросила старушка.
— Моей шпагой, — ответил Джеймс. — Он не был жрецом Санг.
— Я так и думала, — уверенно заявила она. — От него просто исходило зло. Думаю, это одна из причин, по которой он хотел избавиться от меня. Он знал, что я вижу в нем шарлатана.
— Должна быть и другая причина, — сказал Солон. — Ты вряд ли стала бы опасным врагом только потому, что чувствовала в нем зло.
— Ты прав, — кивнула старая женщина. — Дело в том, что я знаю тайну Холден Хэда и Вдовьего пика.
— А это не поможет объяснить, что здесь происходит и почему мне не удается поднять корабль? — спросил Джеймс.
— Конечно поможет, — ответила старушка.
— Как тебя зовут? — спросила Джазара.
Старая женщина усмехнулась:
— Уже давно никто не называет меня иначе, как «ведьмой» и «старухой», так что я едва могу вспомнить. — Она вздохнула. — Зовите меня Хильдой.
— Хильда, в чем же тайна, о которой ты говоришь? — спросил Джеймс.
Старушка огляделась, как будто опасаясь, что ее подслушивают.
— Под утесами, в глубокой пещере, скрыт храм зла, и он древнее самого древнего из живущих ныне людей.
— Что за храм? — изумился Солон. Его рука невольно потянулась к рукоятке боевого молота.
Хильда медленно встала и подошла к деревянному сундуку. Она откинула крышку и достала оттуда маленький тряпичный мешочек.
— Открой его, — с этими словами она передала мешочек Солону.
Монах так и сделал, и, когда он увидел, что находится внутри, его лицо исказилось от омерзения. Он вытащил из мешочка и показал остальным сделанную из какого-то металла руку, в ладони которой покоился черный шар, вырезанный из камня, похожего на обсидиан. Однако он не отражал, подобно обсидиану, свет огня.
— Я не знаю, кто построил храм Черной Жемчужины, — сказала старуха, — но это были не люди.
Солон убрал камень обратно в мешочек.
— У моего ордена есть список всех известных людям культов и верований в Королевстве, на Востоке и в Кеше. Как защитник верующих, я изучил все эти документы, но никогда не слышал об ордене Черной Жемчужины.
