нас осталась, и приготовьте что-нибудь на обед. Не скупитесь, я думаю, все мы нуждаемся в том, чтобы подкрепить свои силы. Я скоро вернусь и принесу хворост и воду. И зелень, если повезет. – Он быстро взглянул на меня. – Присмотри за королем, – тихим голосом добавил он, повернулся и пошел прочь. Старлинг осталась сидеть с разинутым ртом. Потом она встала и пошла собирать разбредшихся джеппов. Кеттл, немного медленнее, двинулась за ней.
Итак, преодолев все это время и пространство, я оказался один на один со своим королем. «Иди ко мне», – сказал он, и я пришел. Покой нахлынул на меня, когда я понял, что этот зудящий голос наконец затих.
– Вот, я здесь, мой король, – сказал я тихо, обращаясь скорее к себе, чем к нему.
Верити ничего не ответил. Он сидел ко мне спиной и скреб своим мечом статую. Он стоял на коленях, держа меч двумя руками, за рукоять и за лезвие, и царапал кончиком камень у передней лапы дракона. Лицо его было таким целеустремленным, движения такими точными, что я не знал, что об этом и думать.
– Верити, что вы делаете? – спросил я тихо. Он даже не взглянул на меня.
– Ваяю дракона, – ответил он.
Несколько часов спустя он продолжал делать то же самое. Монотонный скрежет лезвия о камень заставлял меня сжимать зубы. Нервы мои были напряжены. Я оставался на помосте рядом с ним. Старлинг и шут расставили нашу палатку и еще одну, поменьше, сшитую из ненужных уже зимних одеял. Горел костер. Кеттл сидела над бурлящим котелком, шут сортировал зелень и коренья, которые он собрал, а Старлинг устраивала постели в палатках. Кетриккен ненадолго присоединилась к нам, но только для того, чтобы взять из седельных сумок свой лук и стрелы. Она заявила, что идет охотиться с Ночным Волком. Он бросил на меня сверкающий взгляд темных глаз, и я придержал язык.
Я знал немногим больше того, что уже было мне известно, когда я нашел Верити. Стены его Скилла были высокими и крепкими. И я почти не чувствовал его. То, что я обнаружил, когда потянулся к нему Уитом, еще больше встревожило меня. Я ощутил в нем трепет Уита, но не мог понять его. Это было так, словно его жизнь и сознание колеблются между его телом и огромной статуей дракона. В последний раз я встречался с чем-то подобным, когда познакомился с владеющим Уитом человеком и его медведем. Я подозреваю, что, если бы кто-нибудь прощупал Уитом нас с волком, он обнаружил бы то же самое. Мы разделяли сознание так долго, что в некотором роде стали единым существом. Но это не объяснило мне, как Верити мог быть связан со статуей и почему он упорно царапает ее мечом. Мне хотелось схватить этот меч и вырвать его из рук моего короля, но я сдерживался. По правде говоря, он казался настолько поглощенным своей работой, что я боялся помешать ему.
Сначала я пытался задавать ему вопросы. Когда я спросил, что случилось с его отрядом, он медленно покачал головой:
– Они гнали нас, как стая ворон гоняет орла. Подходили близко, кричали и клевали. И сразу же улетали, как только мы пытались атаковать их.
– Вороны? – тупо спросил я его.
Он покачал головой в ответ на мою глупость:
– Наемные солдаты. Они стреляли в нас из укрытия. Иногда они нападали ночью. А некоторые из моих людей были сбиты с толку Скиллом группы. Я не мог защитить сознание тех, кто был восприимчив. Они посылали им ночные кошмары и внушали подозрительность друг к другу. Поэтому я приказал им вернуться; я впечатал в их сознание собственный приказ, чтобы спасти их от любых других воздействий.
Это был единственный вопрос, на который он ответил. Все остальные он встречал молчанием, а если и отвечал, его слова были невразумительны или уклончивы. Так что я сдался. Вместо того чтобы задавать вопросы, я стал сам докладывать ему. Это был длинный доклад, потому что я начал с того дня, когда смотрел с башни вслед его отряду. Я был уверен, что многое из моего рассказа он уже знает, но все равно повторил это. Если его сознание блуждало, как я опасался, это могло освежить его память, а если сознание моего короля под слоем каменной пыли было острым, как прежде, ничего плохого не случится, если все события будут представлены ему в порядке и перспективе. Я не мог придумать никакого другого способа достучаться до него.
Я думаю, что сделал это, чтобы показать ему, через что нам всем пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Кроме того, я хотел сообщить ему, что происходило в его королевстве, пока он бездельничал тут со своим драконом. Тем самым я надеялся снова разбудить в нем какое-то чувство ответственности за свой народ. Когда я говорил, он казался бесстрастным, но временами мрачно кивал, как будто я подтверждал его тайные страхи. И все это время кончик его меча царапал черный камень.
Уже почти полностью стемнело, когда я услышал шорох шагов Кеттл у себя за спиной. Я прервал рассказ о своих приключениях в разрушенном городе и повернулся, чтобы посмотреть на нее.
– Я принесла вам обоим горячего чая, – сказала она.
– Спасибо, – ответил я и взял у нее свою кружку, но Верити только взглянул на нее, не прекращая царапанья.
Некоторое время Кеттл стояла, протягивая Верити кружку. Когда она заговорила, она не стала напоминать ему о чае.
– Что вы делаете? – тихо спросила она.
Скрежет внезапно затих. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, потом взглянул на меня, как бы для того, чтобы убедиться, что я тоже слышал этот нелепый вопрос. Непонимание на моем лице, по-видимому, удивило его. Он откашлялся.
– Я ваяю дракона.
– Своим мечом? – спросила она. В ее голосе было любопытство, не более того.
– Только крупные детали, – объяснил он. – Для более тонкой работы я использую нож. А для самых ответственных мест – пальцы и ногти. – Он медленно повернул голову, обозревая огромную статую. – Как бы мне хотелось сказать, что она готова… Но ведь еще так много надо сделать! И я боюсь, что будет слишком поздно. Если уже не поздно…
– Слишком поздно для чего? – спросил я, и голос мой был таким же мягким, как голос Кеттл.
– Ну… Слишком поздно, чтобы спасти народ Шести Герцогств. – Он взглянул на меня, как будто я был немного придурковатым. – Зачем еще я стал бы это делать? Для чего еще я мог бы оставить мою страну и мою королеву и приехать сюда?
Я тщетно пытался уловить смысл того, что он говорит, но один вопрос сорвался с моих губ:
– Вы хотите сказать, что вырезали в одиночку этого дракона?
Верити задумался.
– Нет, конечно нет. – Но не успел я почувствовать облегчение оттого, что он еще не окончательно сошел с ума, как он добавил: – Он еще не закончен. – Он снова оглядел своего дракона с гордостью, с которой когда-то смотрел на свои лучшие карты. – Но то, что я уже сделал, отняло у меня много времени. Очень много времени.
– Не выпьете ли чаю, пока он еще горячий, сир? – спросила Кеттл, протягивая кружку.
Верити посмотрел на нее, словно никогда в жизни не видел ничего подобного. Потом серьезно взял кружку у нее из рук.
– Чай. Я почти забыл о чае. Это не эльфовая кора? Милость Эды, как я ненавидел это горькое варево!
Кеттл почти вздрогнула, услышав эти слова.
– Нет, сир, никакой коры, клянусь вам. Это приготовлено из трав, которые мы набрали по дороге. По большей части крапива и немного мяты.
