бабушки, ни какой-никакой подружки… ни даже Давада Рестара. Удалось разглядеть только сатрапа, окруженного целым сообществом великосветских матрон. Пробиться сквозь этот заслон не представлялось возможным. Музыканты тем временем снова взялись за свои инструменты. Малта увидела поблизости стол с вином и чистыми стаканами и двинулась в том направлении, думая при этом, насколько приличнее было бы, чтобы закуску принес ее молодой человек… Одиночество на балу вообще выглядело не слишком пристойным. Ей уже казалось, будто каждая пара глаз в Зале следила за ее перемещениями, злорадствуя: «Мы все про тебя знаем! Ты – одна!…»
Она почти добралась до стола, когда перед нею внезапно возник Сервин. Ей пришлось резко остановиться, не то они непременно столкнулись бы.
– Может, теперь потанцуем? – спросил он негромко.
Малта заколебалась… Пронеслась мысль, что, возможно, это рассердит Рэйна и вызовет его ревность. Однако у нее сил больше не было играть во все эти слишком сложные игры. И без них голова шла кругом. Сервин же, ни дать ни взять почувствовав ее нерешительность, очень серьезно кивнул в сторону середины Зала, освобожденной для танцев:
– Посмотри вон туда… Небось он-то ничтоже сумняшеся новую партнершу уже подхватил!
Малта не сразу поверила. Но потом все же посмотрела туда, куда он ей указывал, и сердце на какой-то миг застыло в груди. Рэйн элегантно плыл в лениво-медленном танце… бережно ведя одну из сатрапских Подруг. И даже не ту, красивую. Он выбрал женщину без украшений, облаченную в простое платье цвета сливок. Он привлекал ее к себе близко-близко. И внимательно слушал, что она ему говорила…
– Не смотри слишком пристально, – шепнул Сервин. – Подними голову. Посмотри на меня. Улыбнись!!! И – вперед…
Малта приморозила к своему лицу вымученную улыбку и вложила свою руку в его. Сервин подхватил ее – и они выплыли на середину. С непередаваемой грацией двух собак, кружащихся за хвостами друг дружки. Оказывается, Малта успела так приспособиться к Рэйну, что шаг Сервина, хоть тресни, казался ей слишком коротким. И он не вел ее, а, скорее, крутил и шатал туда-сюда. И безоблачно улыбался, нимало не догадываясь о собственной неуклюжести.
– Наконец-то ты здесь, у меня в объятиях, – проговорил он негромко. – А я уже думал, моя мечта никогда не исполнится! И все-таки ты здесь и уже представлена как девица на выданье!… А этот олух из Чащоб отказался от тебя ради той, овладеть которой ему и в самом диком сне не приснится… Ах, Малта, моя Малта!… Твои волосы так блестят, что у меня глаза слепнут! Я пьян от их аромата!… Твоя маленькая ручка в моей руке… Какие сокровища мира могут с этим сравниться?
И так далее, и тому подобное. Малта толком не слушала, что он нес, лишь понимала, что комплименты сыпались градом. Она терпела, стиснув зубы в подобии улыбки и изо всех сил пытаясь не смотреть на Рэйна с той… другой. По его закрытому вуалью лицу ничего нельзя было прочесть, и тем не менее было похоже, что женщина полностью завладела его вниманием. В сторону Малты он даже ни разу головы не повернул…
Вот так.
Стало быть, она потеряла его.
Вот так быстро, вот так просто…
Одно лишнее словцо – и его больше нет для нее.
Малта чувствовала себя так, будто у нее вырвали сердце, оставив на его месте в груди пустоту. Ах, глупость какая!… Ведь она так и не успела решить для себя, любит она его или нет!… Значит, эта боль не из-за утраты любви. Из-за чего же тогда?… Наверное, все оттого, что он заверял, будто любит ее, а она, дура, поверила. Он же – теперь это было вполне очевидно – ей лгал. А посему теперь ее мучила лишь уязвленная гордость, не более. Да, да, именно так!… Она сердилась оттого, что он выставил ее дурой. Да и вообще, что за дело было ей до него? Кстати, в данный момент она танцевала с другим. С очень красивым, между прочим, мужчиной. Который к тому же на нее надышаться не мог. Так зачем ей этот Рэйн?… Она даже лица его ни разу не видела. Каким же образом она могла успеть влюбиться в него?…
И тут у нее окончательно закружилась голова: она увидела, как Рэйн склонился к партнерше, чтобы ни в коем случае не пропустить ничего из сказанного ею. Или, в свою очередь, доверить ее ушам нечто сугубо личное… Она же отвечала ему со всей серьезностью и весьма многословно. Малта едва не споткнулась, Сервин ее подхватил. При этом он продолжал нести какую-то чушь насчет ее розовых губок… «Во имя Са!… И что я должна отвечать на подобное словоблудие?…»
– Ты тоже очень хорош сегодня, Сервин, – услышала она свой собственный голос. – Твоя семья наверняка гордится тобой!
Он заулыбался так, словно она превознесла его до небес.
– Подобные слова из твоих уст так много значат для меня…-заверил он Малту.
Танец наконец завершился. Сервин очень неохотно выпустил ее из объятий, и она отступила. Взгляд выдал ее – она тотчас принялась высматривать Рэйна. Вот он низко склонился к руке Подруги… А потом жестом указал на уставленный светильниками сад и ярко освещенные дорожки за дверьми Зала… Малта попыталась найти в себе хоть какую-то силу, хоть какую-то твердость для опоры. Все тщетно. Она ощущала лишь отчаяние и одиночество.
– Можно, я принесу тебе немножко вина? – спросил Сервин.
– Пожалуйста. И… я хотела бы немного отдохнуть…
– Ну конечно!
И Сервин подал ей руку, чтобы проводить.
Когда Грэйг ухватил Рэйна за руку, тот, повернувшись, едва не врезал ему кулаком:
– Пусти! Не сейчас!…
Малта, его Малта уходила прочь, и этот мальчишка Трелл, обладатель молочно-нежной кожи, уже стремился к ней сквозь толпу. Не самое лучшее время для дружеских разговоров!
Но Грэйг с силой сжал его руку и выговорил негромко, но со значением:
– Со мной только что танцевала одна из сатрапских Подруг…
– Великолепно. Надеюсь, это была та, хорошенькая. Пусти наконец!…
И Рэйн вывернул шею, пытаясь проследить за Малтой, исчезавшей в толпе.
– Нет, – Грэйг был непоколебим. – Ты должен пригласить ее на следующий танец. Я хочу, чтобы ты своими ушами выслушал то, что она мне рассказала. Потом разыщешь меня в саду, возле углового дуба, что на восточной дорожке. Надо решить, кому еще рассказать об этом. И что следует предпринять!
Голос Грэйга так и дышал напряжением, вот только Рэйну как раз сейчас было совершенно не до того. Он попробовал изобразить легкомыслие:
– Мне надо сперва переговорить с Малтой. Как жечь склады, можно обсудить и потом!
Грэйг, однако, не выпустил его руку:
– Я не шучу, Рэйн! Дело неотложное! Я и так боюсь, не оказалось бы уже слишком поздно! Речь идет о заговоре против сатрапа!
– Ну так ступай, влейся в ряды, – раздраженно посоветовал Рэйн. Ну почему его заставляли думать о политике именно теперь? Малта была обижена, ей было больно, так больно, что он сам всем существом ощущал ее боль. Он обидел ее, и теперь она скиталась в толпе, словно потерявшийся котенок. Ему надо было переговорить с ней, причем безотлагательно. Малта, Малта. Она так
