— Безопасность, — пояснила она. — А вообще пришли уже.
Дверь открывалась с помощью тяжелого штурвала, Алиса принялась его вертеть, а я смотрел вниз. Лестница терялась в темноте.
— А там что? — спросил я.
Алиса пожала плечами.
— Технические помещения, кажется. Не знаю. Если хочешь, можешь разведать.
Я достал камушек, отпустил за перилами, стал считать. До десяти досчитал, а камушек так и не брякнул. Или там вообще дна не было, или в мягкое упал.
— Хватит пялиться, — Алиса откинула дверь. — Плюнь.
Я плюнул. Тоже не брякнуло.
— Не плевать! — тут же одернула Алиса. — Ты не дома!
За дверью начинался коридор, освещенный уже вполне хорошо, синим. Длинные, похожие на палки, лампы, тянулись под потолком ровными дорожками. На полу коврики резиновые, шагать приятно.
Алиса повеселела, зашагала быстрей. По левую руку встречались ниши с трубами, кранами и всякими опасными приспособлениями — на это указывал пронзенный молнией череп. В пятой по счету нише ни труб, ни кабелей не нашлось, только люк.
Алиса хлопнула в ладоши.
— Что? — спросил я.
— То, что ты, рыбец, никогда в жизни не видел, — подмигнула Алиса. — Смотри и запоминай, поедатель налимов!
Алиса схватилась за тяжелую круглую ручку, сдвинула ее вправо, потянула на себя.
— Нижнее Метро! — торжественно произнесла Алиса.
Нижнее Метро меня удивило.
Даже потрясло. Размерами. Я никогда не видел ничего такого большого. Верхнее Метро было просто темной грязной трубой, кишащей нечистью. Нижнее…
Тоннель, такой же круглый, только, наверное, в три раза больше, чем верхние тоннели. Стены выложены квадратными пластинами. Никаких кабелей. Светло — каждая пластина испускает чуть зеленоватое, приятное для глаз сияние. Сухо. Никакой слякоти, луж, вообще выглядит очень ново, точно вчера построили. Внутри тоннеля лежит труба, по размерам как раз с тоннель метро Верхнего. Гладкая. Из материала…
Я не понял, из какого она материала, какая-то промежуточная стадия между металлом и пластиком.
— Ну как? — с превосходством спросила Алиса. — У вас в Рыбинске такого точно не увидишь!
Я не стал с ней спорить. Смотрел. Нижнее Метро завораживало, как река. Есть такие реки, с медленной в завитушках водой, возле которых хочется сидеть и сидеть, смотреть. Так и здесь. Мне Даже захотелось ноги вниз свесить. Интересно, а куда оно впадает? И вообще…
— И зачем оно есть? — устало спросил я.
— Как зачем? Мир держит.
Я равнодушно кивнул.
— Точно тебе говорю, у нас так многие считают, — Алиса смотрела вниз. — Мир стал разваливаться, по швам расползаться. А в щели разная пакость полезла, из подмирья. Из преисподней, если кто из Рыбинска простых слов не понимает. И вот в тех местах, где швы особенно разошлись, построили кольца — чтобы стягивали сущее.
— Почему же не стягивают?
— Как это не стягивают? Стягивают. Если бы они не стягивали, знаешь, что тут было бы? Построили кольца, но все равно совсем не удержали — планету затрясло от расползания, а там и Вода… Ну, ты знаешь. Но если бы не это вот Нижнее Метро — все бы уже давно на куски распалось. Так вот. Оно, между прочим, теплое.
Алиса указала вниз.
— А рукам хорошо, если попробовать, ладно, потом покажу. Пойдем, почти уже пришли.
Алиса захлопнула люк, и я почувствовал, что стало хуже. Свет исчез, его стало гораздо меньше. Мы двинулись по коридору.
Не знаю. Предчувствие, что ли? Алиса была веселой. Почти все наше путешествие. Веселой, беззаботной, в некоторых местах даже как-то слишком. А здесь…
Она подотстала. Немного, всего на полшага. Обычно всегда впереди, ну, или вровень, а теперь вот сместилась, почти за спину мне.
Улыбаться перестала. У Алисы красивая улыбка, я говорил уже. И смеялась она всегда. А здесь улыбка растаяла, лицо сделалось серьезное и злое.
Алиса боялась.
Причем сильно — кулаки сжались, нижнюю губу прикусила.
И я испугался. На Папу взглянул, ничего, тихий. Да и вообще никакой опасности вроде, коридор…
Очень захотелось снять с плеча карабин, не стал этого делать. Посмотрим…
— Зачем столько коридоров? — недовольно пробурчал я. — Коридор на коридоре…
— Ну да… — Алиса все-таки улыбнулась, но плохо, страшно как-то. — Это чтобы…
Зачем были нужны кривые коридоры, я так и не узнал. Поворот.
Алиса отстала еще на шаг. Я испугался уже серьезно, так, с мурашками по шее. Но удержался.
Сделал шаг.
Ожидал чего угодно. Шахтера, жреца, водолея, не знаю, готов был кинуться к правой стене, выхватить секиру, и в брюхо ему, в брюхо…
Никого.
Коридор за поворотом был длинный, дверь в конце. Тоже с кнопочным замком. Все. Больше ничего. Я вдруг совершенно ясно понял, что никаких невест здесь не будет. Точно. И это меня разозлило. Всегда злишься, когда исчезает надежда.
Зачем она тогда меня сюда притащила?
Вопрос.
— Пусто тут у вас как-то, — сказал я, стараясь выдержать беззаботный голос.
— Пусто… — равнодушно согласилась Алиса.
Мы двинулись к двери. Я подошел первым.
— Все… — выдохнула за спиной Алиса. — Надо набрать две семерки…
Все-таки я быстр. Скорость — вот залог жизненного успеха, мгновение — и карабин смотрел Алисе в лоб.
Алиса отпрыгнула.
— Ты что? Убери…
Но я не убрал, напротив, напустил на лицо решимости. Чтобы не сомневалась, что выстрелю.
— Зачем…
— Что происходит? — поинтересовался я как можно спокойнее. — Что здесь происходит?
— Ничего, мы идем…
Я пнул стену. Звук получился неожиданно громкий. Алиса вздрогнула.
— Ты неплохо держалась, — я пнул стену еще. — Вот до этого коридора. Ты же посинела вся от страха! А ты радоваться должна — домой ведь возвращаешься. А?
— Я…
— Не врать! Не врать, сказал!
Я шагнул к ней, стволом карабина почти в переносицу. Алиса окаменела. Смотрела в пол.
— Ну?!
— Это…
— Не стесняйся, — улыбнулся я. — Здесь все свои.
— Там… — Алиса кивнула на дверь. — Там…
— Ну что там? — нетерпеливо спросил я.
— Там все мертвые.
