– Конечно же, они там. Они там. И ждут. Мы их убьем. Потом вернемся за Алисой. Понял?
– Да.
– Тогда начинаем.
Я достал гранату, выдрал кольцо, швырнул в дыру. Граната запрыгала по полу. Егор вжался в пол, рвануло. Крепкая баррикада, не рассыпалась, хорошо строили бродяги.
– Теперь вперед!
Я сунулся первым. Выдохнул, втянул живот, пролез, прижался к стене. Через секунду протиснулся Егор, сунулся ко мне, я оттолкнул его на противоположную сторону, приказал:
– К левой стене. Я возле правой, ты возле левой. Идем на ощупь.
– Хорошо…
Карбидку зажигать не стал, в коридоре она не очень поможет, а китайцы, напротив, заметят нас издалека.
– Кассету не забыл? – спросил Егор.
– Взял, не волнуйся. Вдоль. Пошел медленно, я прикрою.
– Как ты прикроешь, ничего не видно же…
– На слух. Пошел.
– Темно, – прошептал Егор. – Я шагаю вдоль…
Свет. Он зажегся разом, во всем коридоре. Яркий, ударил мне в лицо, по глазам полыхнуло, я ослеп.
Закрыл глаза, так мозг быстрее привыкнет. Почти сразу почувствовал. Китайцы. Вокруг. Сразу, много. Что-то звякнуло, Егор закричал:
– Я ослеп! Они здесь…
Его оборвали, но я услышал все, что мне было нужно. Я выстрелил. Левее, чем Егор. Не знаю, попал или нет, наверное, попал, я ведь не промахиваюсь.
Еще выстрел. И еще.
Китайцы не стреляли в ответ. Почему-то. Не собирался разбираться, это их, китайское дело. Я стрелял. Бронебойными. Картечь в ход не пускал, чтобы не поранить Егора, – он иногда мычал, я представлял его расположение.
Огонь. Огонь! Получите!
Оружие – твой единственный надежный друг. Потом бронебойные кончились, я отбросил двустволку и выхватил топор.
Отступать. Укрыться в монтажной с ней. Спрятаться под ванну. Алиса! Разбудить Алису!
Я размахивал перед собой топором, стараясь прослушать, как они ко мне подбираются. Но они вроде как и не подбирались. В коридоре остро пахло горелым, воздух колыхался, но шагов слышно не было, и китайцев я тоже больше не ощущал.
Я заорал, рванул назад, ударился о железо, разбил лицо. Пробрался через проход, на четвереньках, как жалкое робкое насекомое, дополз до двери в монтажную, нащупал ручку, перевалился за порог, задвинул засов. Все.
Попробовал подняться на ноги, тут же стукнулся обо что-то острое, снова упал, снова пополз. На коленях, на коленях полезно, гордыню смиряет, хотя ее во мне и так почти не осталось, точно насекомое, таракан.
– Алиса!
Алиса не отозвалась.
Продолжала спать.
– Егор!
И он промолчал. Попался скорее всего…
Я прекрасно помнил, как выглядела монтажная изнутри, но сейчас, ослепнув, я растерялся. Шарахался от стены к стене, натыкаясь на предметы, которые вдруг все сделались квадратными и острыми, несколько раз падал, звал Алису, сбился окончательно. Отполз к стеллажам, прислонился спиной, замер. Звуки исчезли. В коридоре было тихо, и вокруг тихо, тишина расплывалась, я испугался, что оглох, и, чтобы убедиться в обратном, щелкнул пальцами. Не оглох. Наверное, это мозг выкрутасит, отключились глаза, теперь кажется, что и слух. Или это специальная граната, слепоглушащая, раньше такие делали, кажется. Чтобы насмерть не убивали, лишали зрения и слуха. Если так, то моя слепота ненадолго.
Если же нет…
Не видел ни одного слепого, которому удалось бы выжить самому по себе. Возможно, какие-нибудь шахтеры в подземельях. Но и у них тоже, кажется, лампы. Слепому жить…
Стало так противно, что я решил пока в эту сторону не думать. Лучше пока о насущном. Зря я бросил двустволку, неправильное решение, бешеное. Теперь я совсем без оружия. В рюкзаке остались патроны, несколько гранат. Топоры, нож. Тощий арсенал. Бесполезный по большей части, особенно гранаты. Ладно, поживем – увидим.
– Алиса, отзовись!
Молчок.
Да где же она?..
– Алиса! – я заорал громче.
Тишина. Шагнул, нога поехала на чем-то круглом, растянулся.
– Алиса…
Я уже слеп один раз, но, во-первых, давно, во-вторых, вокруг тогда было много людей, и все они мне помогали, а в-третьих, тогда я точно знал, что это ненадолго, скоро пройдет.
А теперь…
Влетел в стул со скелетом, лба коснулась сухая кость, неприятно. Наткнулся на коробку, опрокинул, кассеты с пластиковым звуком разлетелись по помещению. В угол. Надо забраться в угол, туда, где елка.
Полез в сторону елки.
Бум. В дверь ударили. И тут же запела пила по железу, я слышал такие у Петра. Пилят дверь. Собираются меня достать. Сначала ослепили, теперь возьмут беззащитного…
Совсем не хочу к китайцам. Не хочу висеть в клетке с разными проводами. Пусть из кого-нибудь другого кровь выкачивают, я им не мальчик.
Пила завыла пронзительнее, наткнулась на петли. Я вжался в угол. Петли на дверях три, какое-то время повозятся. Я достал банку с пластиком. Поставил на пол рядом с собой. Теперь гранаты. Одну в левую, другую в правую, скрестил руки на груди. Продел большие пальцы в кольца. Все, готово.
Пила прошла вторую петлю.
Год назад я так бы совсем не сделал. Барахтался бы до конца…
С другой стороны, я и так барахтаюсь до конца. Подожду, пока комната наполнится китайцами, только потом.
Руки неожиданно задрожали. Раньше я был совершенно бестрепетен, раньше я бы смеялся, нет, что-то определенно со мной произошло, я не хотел умирать.
Наверное, в этом заключался Его промысел и Его ирония. Какой интерес умирать без страха? В этом нет никакого развития, страх… Его следует преодолевать, бороться с ним, пинать его в зад, только так заслужишь место в строю, встанешь рядом с воинами Света в блистающих шеренгах Облачного Полка.
Третья петля.
Я дернул за кольца. Гранаты вспотели в руках, я сжимал их ребристые пузатые тушки и готовился разжать пальцы.
Дверь с лязгом провалилась внутрь, запахло горелым железом, послышались шаги. Я дернулся и сместился по стене вправо и наткнулся на Алису. Она сидела у стены. Здесь, не убежала, значит… Не знаю, спала она или нет, я обнял ее, как мог, с гранатами. Дико. Я хотел этого давно и никак не мог подумать, что это случится так. Хотя на наш мир очень похоже. С гранатами.
– Алиса!
Она не ответила.
Китайцы вошли и окружили нас, я прекрасно это чувствовал. Они молчали. Смотрели, твари, проклятые
