теми, кем он еще недавно был — хакерами. Мероприятие оказалось интересным, он даже поучаствовал в одной полемике, где его заметил один парень. Во время вечернего фуршета, а проще говоря пьянки, он подошел к Алексу-Владимиру пообщаться о дневном споре. Представился сотрудником латышского банка Ингуссом, Алекс, понятное дело, не стал говорить, что он Алексей, а не Владимир
Обычная беседа перешла к более специфическим моментам, потом Ингусс предложил Алексу плюнуть на этот фуршет для ботанов и махнуть оттянуться в Москву. Поехали в Москву, повисели немного в пабе, где говорили только о работе. Потом Ингусс предложил махнуть в представительство банка — там есть сауна да и заночевать можно, а уже утром вернуть на конференцию. Когда приехали в представительство охранник, увидев документы Ингусса их пустил, но предупредил, что сауну уже кто-то занял. Поэтому пошли пить к Ингуссу в серверную, где Алекс решил 'показать класс' — внедрил специальные метки в обычные текстовые файлы. Теперь при любом копировании не файла, а самой информации можно было обнаружить ее местонахождение.
Как они все-таки попали с сауну, он помнил смутно. Проснулся в одной простыне на кожаном диване комнаты отдыха. Было холодно, голова болела и очень хотелось пить. Алекс тупо уставился на невысокий столик, где валялись две пустые бутылки из под коньяка и пластиковые стаканчика: ничего похожего на воду не было.
Ингусс, спавший в такой же простыне на соседнем диване, поднял голову — выглядел тоже не здорово.
— О-о-о…Проснулся? С добрым утром, — собутыльник еле ворочал языком. — Я уже минут десять лежу, пытаюсь встать и не могу.
Ни о какой поездке на конференцию речь уже шла — надо было срочно искать бокальчик холодного пива. И он, о чудо (в девять утра!) нашелся в соседнем с банком здании, где работал круглосуточный бар.
После первого бокала ушедшего залпом Ингусс неожиданно заговорил о достаточно специфической проблеме. Во-первых, он оказался сотрудником латвийского Бюро по Защите Конституции, тамошнем ФСБ. Во-вторых, ему нужно было найти, кто сливает информацию из базы данных их российского офиса.
Этот филиал крупнейшего латышского банка был по совместительству офисом латышской спецслужбы, поскольку сам банк был неформальным подразделением через которые многие фирмы и просто богатые люди по всему СНГ проводили свои непрозрачные операции. По сути, таким нехитрым способом латышские спецслужбы получали доступ к информации о деятельности, если российских олигархов, то многих бизнесменов средней руки, которую всегда можно было использовать в своих интересах.
Для определения того, кто сливает информацию и кому, Ингусса направили под видом системного администратора на работу в банк. Выполнить задание пока не получалось, а сверху уже давили, требуя результатов.
У него были подозрения, что это дело рук одного из сотрудников банка, но дело в том, что это был сын одного из заместителей Бюро, который устроил сына на сытное место. С подозрениями в такой ситуации не пойдешь 'наверх', нужны железные доказательства. А их мог бы помочь добыть Алекс со своими метками. В качестве платы он и предложил 'Владимиру' латышский паспорт.
Отказываться было глупо, ведь Ингусс не знал настоящего имени Алекса и выдав ему паспорт, никогда бы не нашел настоящего Алексея Харламова.
Алекс с помощью своих меток нашел, что утечка идет через программу, установленную на одном из компов американскими консультантами, которые ее 'забыли удалить', и как следовало ожидать, информация уходила в ЦРУ, считавшееся союзником латышей в регионе, но не стеснявшихся работать такими методами даже с парнерами. А парень, который был под подозрением у Ингусса оказался чист. После операции, которую Ингусс представил как исключительно свою заслугу, он пошел на повышение, а 'Владимир' получил паспорт Андрея Безухова.
Как это сделал Ингусс без того, чтобы начальство узнало о его, Харламова, роли в операции мало тогда интересовало Алекса. Больше интересовало насколько паспорт реальный. Поэтому в том же году, Алекс решил это проверить, когда летал в Базель на конференцию. На обратном пути была нелетная погода, и рейс изрядно задерживали. Аэропорт там один для французов и швейцарцев, только выходы разные — в шенгенскую зону (Франция) и в Швейцарию. Времени до вылета было много, и Алекс решился пройти по латышскому паспорту через французский сектор в шенгенскую зону — волновался, что швейцарцы могут заметить, что он проходит под разными паспортами. Все прошло нормально — выпустили и впустили через границу, не задавая вопросов — так что Ингусс не обманул.
Теперь этот паспорт был единственной надеждой на то, чтобы уйти от спецслужб. В том, что его ищет не охрана отеля, а ФСБ или кто-то подобный, у Алекса сомнений уже не было.
Алекс ухмыльнулся — сколько раз, когда занимался хакерством, он рисовал в воображении, как по поддельным документам скрывается от милиции, спецслужб. Потом бросил свое флибустьерство в Интернете, получил спокойную работу и… как говорил один знакомый: 'бойтесь своих желаний — они способны материализоваться'.
Из прихожей раздалась трель телефонного звонка. За время, пока он снимал квартиру, это случилось впервые. Знакомые звонили только на мобильный, даже хозяйка по поводу денег. Иногда он пользовался домашним телефоном, чтобы пиццу или такси заказать, оставляя им номер сотового. Только сейчас он понял, что слышит звонок этого аппарата впервые.
'Нашли меня? Проверяют, дома ли? Глупо. Если бы у них был номер, сразу бы приехали. Имея номер стационарного телефона, найти адрес элементарно' — мысли хаотично роились в голове. Звонки прекратились, но через пару секунд, словно собравшись с силами, телефон снова начал назойливо дребезжать. Алексей решил подойти.
— Алло. Леша это ты? — раздался из трубки мамин голос.
От неожиданности он опешил: 'Значит, номер я все-таки родителям давал. Всё. Сейчас они меня вычислят, родительский телефон точно на прослушке. В любом случае нужно успокоить маму и делать отсюда ноги'.
— Леша, что ты молчишь. Почему мобильный отключен?
'Может они до родителей еще не добрались, а она ж всегда волнуется, чтобы после прилета я отзванивался'
— Да мама, это я. Уже дома, а мобильный потерял в аэропорту еще в Иркутске. Думал позвонить уже из дому, да вот завертелся.
— Леша с тобой ничего не случилось? — в голосе по-прежнему была тревога.
— Ничего, а что могло случиться?
— Час назад заходил к нам домой участковый. Отец ангину подхватил поэтому сидит дома, вот участковый его и застал. Он сказал, что тебя военкомат ищет — какие-то документы потеряли. Ну, отец ему объяснил, что ты снимаешь квартиру и живешь отдельно, но он передаст тебе, когда ты вернешься из командировки. Даже набрал тебя на мобильный, но тот был вне зоны досягаемости. Решили, что еще летишь. Участковый спрашивал телефон съемной квартиры, но ты ж знаешь, что отец такие вещи не запоминает.
— А ты запоминаешь, — как можно веселее прокомментировал Алекс, — и, кстати, как ты его запомнила?
— А ты же звонил мне из дому на мобильный, когда год назад свой уже терял свой мобильный, вот я его и записала его тогда. Вечно ты у меня все терять любишь.
— Ну ладно, ладно. Все, мам, не беспокойся я дома — буду отсыпаться. У нас же с Байкалом разница пять часов. Что-то в сон клонит.
— Ну отсыпайся, отсыпайся, а на выходные не забудь к нам. Ой! Подожди! Чего ж я звонила! Через полчаса после того как отец мне позвонил рассказать об участковом, звонит девушка. Говорит, что с работы и что тебя начальство разыскивает, а на мобильном ты не отвечаешь. Я ее спрашиваю, а разве вы уже прилетели, а она мне говорит, что уже часа три как должны были прилететь. И попросила, если найду тебя, передать, что совещание в шесть вечера. Вот я и разволновалась — стала тебе звонить, ты же всегда звонишь когда прилетаешь.
— С работы? А она не сказала, как ее зовут?
