— Кабы меня не было тогда в шахте, девчонка бы сейчас здесь не сидела, а взрывала бы склады, может, в самом Ростове. Вот вы здесь подлинно старые вороны: опоздали и позволили им натворить этаких дел. Отвечать будете! Я вовремя доложил, куда следовало, а вы прозевали. Мокрой калошей вас надо всех по шапке отсюда! Тоже и ты дурак: ничего толком не разузнал, — не то что я, — я в одной с ними компании состоял!
Эти слова произвели ошеломляющее впечатление на «Чертяку». Макар даже не ожидал, что тот так перетрусит. Негодяй сразу вскочил и заюлил перед мальчиком.
— Да я чем виноват? — бормотал он, бегая глазами. — Я ловко выследил этих оборванцев, никому и в голову не приходило искать их в шахте! Разве я знал, что вы, молодой человек, прикомандированы к ним за провокатора? Я доложил капитану, он наряд послал… мы и сами не поймем, как мы опоздали: кругом охрана стояла с вечера!
— Все вы мошенники, революционерам продались, — едко ответил Макар, развалясь на стуле и продолжая разыгрывать из себя белого шпика. — Давно вас перевешать надо. По этому делу мы уже начали расследование, как видишь.
Беспокойство «Чертяки» перешло все границы. Он растерянно заметался по комнате, заискивающе бормоча:
— Хоть кого угодно спросите: я-то уж тут совсем не виноват. Ей-богу не виноват! Как капитан приказал, так мы и делали! Я вовремя доложил!
Солдаты тоже притихли и, перешептываясь, робко поглядывали на Следопыта. Тот наслаждался этим переполохом. Однако, чтобы не пересаливать и суметь вовремя отступить, когда придет капитан Свириденко, он придвинул к себе шашечницу и сказал взволнованному «Чертяке»:
— Ну, брось! Я тебе говорю, как дело обстоит. Мне на все это наплевать, пусть начальство решает, кто из вас виноват. Давай-ка лучше в шашки сыграем.
«Чертяка» просиял и с готовностью уселся за доску. Макар не спеша расставил шашки, и оба погрузились в игру. Делая ходы, Следопыт напряженно прислушивался: но из внутренних комнат не доносилось ни единого звука. Солдат, ушедший с Юрием, вернулся и объявил, что подпоручик велел ему уйти, а сам остался допрашивать девчонку.
Трудно сказать, кто из обоих игроков играл хуже: «Чертяка» беспокоился и нарочно, желая угодить Макару, поддавал свои шашки; но Макар не замечал ошибок противника, весь погруженный в мысли об Юрии и о Любочке: удастся ли им удрать? Или Юрий решит увезти ее открыто? Мальчик мысленно отсчитывал минуты, стараясь не упустить времени, когда уходить самому: ведь если они удерут через окно, а он не успеет уйти, то ему несдобровать!
— Позвольте скушать вашу шашечку! — вкрадчиво сказал «Чертяка», беря с доски Макарову шашку.
— Кушайте на, здоровье! — отвечал Следопыт — Я за это скушаю ваших две и пройду в дамки.
— Ах, какое несчастье! — с притворным огорчением вскричал «Чертяка». — Видно, вы меня объегорите!
— Не знаю, удастся ли, — отвечал невозмутимо Следопыт. — А объегорить мне вас очень даже желательно.
Солдаты сгрудились вокруг стола и наблюдали за игрой. Макар торопился докончить партию: по его расчету, прошло уже минут десять с ухода Юрия; вероятно, последний удрал с Любочкой в окно, — пора спасаться и Следопыту. Он торопливо брал «чертякины» шашки и уже готовился выиграть партию, когда совершенно неожиданное событие перевернуло вверх дном все его расчеты.
Громкие голоса послышались снаружи, входная дверь распахнулась и в комнату ввалилось несколько человек самого воинственного вида. Впереди шел плотный капитан Свириденко, размахивая руками и стараясь перекричать своего соседа, в котором Макар к своему неописуемому ужасу узнал самого папашу Балдыбаева. Балдыбаев тоже орал во всю глотку, размахивая кулаками. За этими двумя шло трое или четверо людей в бурках, с нагайками в руках. Все они вперлись в комнату и разом заполнили тесное помещение. Солдаты прижались к стенкам, «Чертяка», бросив игру, рассыпался мелким бесом перед капитаном, а бедный Следопыт, струхнув не на шутку, забился за шкаф и ждал минуты, чтоб улизнуть по добру — по здорову.
— Все вы врете — гремел Балдыбаев на капитана Свириденко. — Дочь помещика Балдыбаева не могла участвовать во взрыве склада! Вздор! Клевета! Если она и оказалась поблизости, то это — чистая случайность! Девочку украли жиды, чтобы выпустить из нее кровь для своей мацы! Счастье, что она успела удрать от них!
— Но она захвачена на месте преступления! — возражал капитан.
— Вздор! Ахинея! Ваши сыщики ни чорта не стоят! Как может глупая девчонка взорвать артиллерийский склад? Рассказывайте бабулькины сказки кому-нибудь другому, а не мне! Подать мне сюда девчонку!
— Сейчас ее приведут. Но до окончания следствия мы ее выпустить не можем! — горячился Свириденко.
— Не можете?! А с генералом Деникиным поговорить не желаете?! Да я ваше гнездо вдребезги разнесу!!
— Успокойтесь, ради бога! — Никифоров! — обратился капитан к одному из солдат. — Приведи девочку.
— Разрешите доложить: ее господин поручик допрашивает.
— Какой еще поручик?
— От вашего имени.
— Что, что?! — Свириденко побагровел еще пуще. «Чертяка», поняв, что здесь дело неладно, совсем растерялся и заюлил по комнате. Но в эту минуту из дверей во внутренние комнаты показался Юрий, ведя за руку Любочку. Не разглядев Балдыбаева, он крикнул капитану:
— По приказу генерала Деникина я должен представить эту девочку в его личное распоряжение. Потрудитесь оказать содействие на основании вот этой бумажки!
С этими словами он взмахнул каким-то удостоверением. Но Балдыбаев, увидев его, с ревом распростер объятия и бросился к нему на шею.
— Юрий! — кричал он. — Ты жив? Любочка! Наконец-то я тебя нашел! Я думал, жиды уж испекли из тебя мацу!
Любочка, бледная, как стенка, смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых блестели слезы. Ее личико не выражало ни малейшей радости. Да и Юрий вовсе не казался довольным. Он отошел к сторонке и стоял, потупившись. Балдыбаев же продолжал шуметь:
— Теперь вы видите, господин капитан, какого вы маху дали? Потрудитесь немедленно выпустить девочку. Я беру ее на свою ответственность и сейчас же увожу ее отсюда! По приказу Деникина!
— Если по приказу его превосходительства, то я должен повиноваться, сказал, поклонившись, оторопевший Свириейко. — Ваша дочь свободна!
— То-то! — рявкнул Балдыбаев. — Ну, Любочка, Юрий, мигом из этой дыры! Юрий поднял голову и заметил Макара, сделав ему быстрый знак, он вышел в сени. Следопыт скользнул за ним.
— Прощай, Макар, — торопливо сказал ему Юрий. — Спасибо тебе, милый, и за себя, и за сестру. Удирай, пока тебя не заметили. Бог даст, нам с тобой не придется больше встретиться врагами.
— А Любочка?
— Что ж Любочка! Разве ее отнимешь сейчас у отца? Да и нужно ли это? Видишь, он готов ей простить все. Прощай!
— Прощай! — ответил Макар, пожимая ему руку. — Только помни: Любочку мы вам не отдадим и за нее поборемся! Нынче в шашки я не доиграл, но мы еще сыграем с вами игорку!
С этими словами он выскочил на улицу, так как сзади уже послышался топот выходящих в сени партизан Балдыбаева. Егорка стоял возле самых дверей, сгорая от нетерпения и любопытства. Макар сделал ему знак и оба спрятались за углом ближайшего дома.
