Ее трон стоял в изгибе хвоста спящего дракона, вырубленного из черно- серебристого Камня Памяти. Прижимая могучие крылья к телу, он возвышался у нее за спиной, словно огромная сверкающая гора. Впрочем, дракона вырезали не из цельного куска камня, а из нескольких блоков, видимо, с невероятным трудом доставленных сюда из каменоломни, расположенной на другом конце острова. Затем блоки соединили, чтобы получилась скульптура. Тонкие швы в подогнанных друг к другу каменных деталях были едва заметны.
Спящий дракон был огромным, больше того, каким стал Верити, но все равно меньше Айсфира. Кроме того, внимательный взгляд открывал, что работа не доведена до конца – скорее намек на дракона, чем реальное изображение. Квадратная голова на длинной шее замерла перед троном Бледной Женщины и представляла собой ступеньку. Глаза дракона были закрыты, но я содрогнулся, глядя в исполненную злобы морду. Мой Уит переполняли самые разные эмоции – страх, ненависть, боль, похоть и жажда мести.
Источник пробуждающейся сути дракона находился тут же. К его бокам были прикованы несколько островитян, которые находились на грани смерти. Пленников явно пытали и держали в самых нечеловеческих условиях. Таким способом Бледная Женщина пыталась извлечь из них нужные ей эмоции. Именно чувства и воспоминания группа Скилла отдала каменному дракону, когда создала его, чтобы он впитал в себя их объединенную душу.
Я не мог понять, как она может рассчитывать на то, что существо, вскормленное на разорванных воспоминаниях несчастных, которых подвергают пыткам, станет разумным. Что объединит этих людей и заставит дракона подняться в воздух? Каменные драконы, виденные мной до сих пор, были рождены общей целью и стали великим творением групп Скилла. И вне зависимости от образа, выбранного группой магов, их создания поражали своей красотой. Даже Крылатый Кабан вызывал слезы восторга, когда грациозно поднимался в воздух.
Это же существо представляло собой мозаику, составленную из боли. Какой будет у него нрав? Мой Уит подсказал мне, что людей сначала «перековали», отняли у них душу и отдали ее дракону. А сейчас Бледная Женщина вливала в него лишь тупые мучения живых существ, которых даже нельзя было назвать животными. Какой же в конце концов родится дракон, если в его основе будет боль, ненависть и жестокость?
Между лапами спящего дракона стоял еще один трон, тоже изо льда и тоже застеленный мехами. Все поверхности трона покрывали грязь и человеческие испражнения. К нему было приковано то, что когда-то было человеком: на щиколотках кандалы, на запястьях и горле цепи, закрепленные кольцами в полу. Черная корона на голове казалась очень маленькой и явно причиняла несчастному боль, клочья королевского одеяния были испещрены пятнами. На шее мужчины болтались серебряные цепи, а те, что удерживали его на месте, словно в насмешку над его пленом, украшали драгоценные камни. Длинные волосы и борода спутались, под желтыми ногтями виднелись черные полоски грязи. Кончики голых пальцев на руках и ногах почернели, они явно были обморожены. У его ног на полу валялись обглоданные кости. Одна из них, кажется, была человеческой.
Я отвернулся, стараясь не думать о том, чем кормят пленника. Его «перековали», но не до конца. Я чувствовал его ненависть – возможно, единственное чувство, которое в нем осталось. И вдруг я уловил легкое покалывание Скилла
Это безумный король атаковал меня при помощи Скилла. Он обнажил в оскале желтые зубы, глубоко запавшие глаза буравили меня злобным взглядом. На мгновение я почувствовал силу его ненависти, которая ударила в меня могучей волной и тут же исчезла, но не потому, что я выставил защитные стены, просто я снова лишился возможности воспринимать Скилл. Я глубоко вздохнул, потрясенный силой его магии. Возможно, Олух мог бы с ним соперничать, я – нет.
Мне удалось поднять голову и посмотреть на Бледную Женщину. Она улыбалась. Она ждала меня и позволила мне самому сделать собственные выводы. Затем она взмахнула изящной рукой в сторону плененного короля.
– Кебал Робред. Впрочем, не сомневаюсь, что ты и сам, Фитц Чивэл Видящий, догадался, что только мой Изменяющий, не сумевший выполнить свое предначертание, мог заслужить наказание. О, к чему такое удивление? Я лишь решила закончить то, что начали драконы Шести Герцогств. Он совершил глупость, решив атаковать драконов в небе при помощи своего лука. Они лишили его разума, промчавшись у него над головой. Впрочем, он никогда умом не отличался и был лишь полезным орудием – некоторое время. Природа наградила его хитростью и амбициями, а еще он неплохо умел воевать.
Бледная Женщина встала и спустилась вниз, наступив на голову спящего дракона. Она медленно подошла к грязному трону и жалкому подобию монарха, сидящему на нем, и задумчиво посмотрела на своего пленника.
– И тем не менее он обманул мои ожидания. – Бледная Женщина протянула к нему изящную руку, и он тут же оскалился, словно хотел ее укусить. Она покачала головой, и на лице у нее промелькнуло выражение, похожее на нежность, – так смотрит человек на строптивого коня, которому нельзя доверять. А потом ласковым голосом спросила: – Может быть, мне стоит отдать еще немного тебя дракону, милый? Хочешь?
Безумный король наморщил лоб, словно отчаянно старался что-то вспомнить, а в следующее мгновение отшатнулся и приподнял одно плечо, как будто пытаясь от нее защититься.
– Не-е-е-е-ет! – хрипло застонал он.
– Может быть, не сейчас. Разумеется, в конце концов он получит всего тебя. Когда ты больше ни на что не будешь годен, я швырну тебя ему на спину и буду смотреть, как ты в него погружаешься. Ведь именно так все и происходит, верно? – Она резко повернулась ко мне. – Разве жертвы не бывают полностью поглощены, когда наступает последняя стадия? Когда ваши группы Скилла отдают дракону, они ведь полностью остаются в его теле?
Я молчал – отчасти от потрясения, отчасти потому, что не хотел отвечать на ее вопрос. Она считала, что членов группы Скилла насильно отдавали дракону, в то время как они входили в его тело добровольно. Я решил оставить ее в неведении на сей счет. Один из моих стражей зарычал и поднял кулак, собираясь меня ударить, но Бледная Женщина покачала головой и махнула рукой, показывая, что мое молчание не имеет никакого значения.
Затем она посмотрела на Шута, который безвольно висел на руках своих охранников, и впервые на ее гладком лице появилось недовольное выражение.
– Надеюсь, вы его не изувечили? Я ведь предупреждала, что вы должны доставить его ко мне в целости и сохранности. Он исключительно редкое существо, самое редкое в нашем мире, фальшивый Белый Пророк. Впрочем, он больше не заслуживает этого звания. Посмотрите на него, он стал коричневым, точно высохший цветок. Он мертв?
– Нет, Божественная Госпожа. Он всего лишь потерял сознание. – Голос стражника, который ответил, прозвучал испуганно.
– Не верю. Ну-ка, встряхните его. Он наделен выносливостью кошки, и могу поклясться, что убить его так же непросто. Открой глаза, Любимый. Поприветствуй меня снова, улыбкой и поклоном, как в прежние времена, когда ты был бледным подобием ребенка. О, каким милым существом он тогда был, словно его сотворили из взбитых белков, молока и сахарной пудры, – конфетка, а не дитя. С языком змеи!
Неожиданно Бледная Женщина наклонилась вперед, и в ее голосе появился яд. Словно почувствовав смертоносные пары ее ненависти, Шут вдруг пошевелился и застонал. А в следующее мгновение он все понял. Я думал, он закричит, так страшно напряглось его лицо. Но он посмотрел на меня и сказал, обращаясь только ко мне:
– Мне очень жаль. Очень.
Бледная Женщина отвернулась от нас и направилась к своему трону. Она
