улыбка.
– Помоги мне подняться наверх, – сказал он, и я с радостью протянул ему руку.
Я с удивлением обнаружил, что ему действительно требуется помощь. Когда мы добрались до пещеры Прилкопа, я заставил Шута присесть.
– Вино? Бренди? – спросил я у Прилкопа, и когда Шут слабым голосим перевел мои слова, Черный Человек покачал головой.
Он подошел к Шуту поближе и заглянул ему в лицо. Коснулся лба и покачал головой:
– Я сделаю чай. Чай поможет.
Мы поели и провели вечер, рассказывая друг другу истории. Казалось, Шут и Прилкоп успели утолить жажду общения на своем языке. Я приготовил постель для Шута и настоял, чтобы он улегся возле огня. Потом я попытался рассказать о том, как мы приплыли на Аслевджал. Он слушал внимательно, кивая и нахмурив лоб. Время от времени Шут переводил Прилкопу отдельные детали моей истории, которые тот не помнил. Но по большей части лежал с закрытыми глазами и слушал. Всякий раз, когда он вмешивался в мой рассказ, меня удивляло, что он всячески подчеркивает, что главным для него было вернуть к жизни драконов. Что ж, быть может, для него все так и было.
Было уже очень поздно, и Олух отправился спать задолго до того, как с нами попрощался Прилкоп. Приготовив себе постель отдельно от Шута, я испытал небольшую неловкость. Здесь имелся запас одеял, и теперь у нас не было необходимости спать вместе. Но мы провели бок о бок столько ночей, и я чувствовал себя спокойнее, когда мог защищать его от ночных страхов, однако так и не смог задать Шуту прямой вопрос.
Я улегся, подпер голову рукой и стал молча смотреть, как он спит. Его лицо осунулось от усталости, на лбу залегли морщины. Я знал, что после всего, что ему пришлось перенести, Шут нуждается в одиночестве, чтобы обрести уверенность в себе. Но мне совсем не хотелось, чтобы он опять отдалился от меня. Ко мне вернулась не только юношеская любовь к Молли, но и прежняя близость с Шутом. Снова стать лучшими друзьями, забыть обо всех разногласиях, вместе переносить невзгоды, вместе преодолевать трудности; мы вновь обрели друг друга, и я поклялся сохранить наши отношения. Они с Молли сделают мою жизнь такой, какой она должна быть. И Пейшенс, с удивлением подумал я. Я вернусь к ней, чего бы это мне ни стоило.
Быть может, из-за того, что Олух лежал рядом, или причина в том, что я впервые с тех пор, как мы попали во владения Бледной Женщины, спал спокойно, этой ночью меня нашла Неттл. Или мне удалось ее отыскать. Я оказался в почти знакомом месте, однако оно так изменилось, что меня не оставляли сомнения. В сумрачном свете сияли цветы. Где-то рядом негромко шумела вода в фонтане. Легкий ветерок доносил вечерние ароматы распустившихся цветов.
Неттл одиноко сидела на каменной скамейке. Она смотрела в ночное небо, запрокинув голову и касаясь затылком стены. Я поморщился, увидев, что она подстригла свои красивые волосы. Так в Шести Герцогствах с давних времен скорбят об усопших, но женщины редко соблюдают этот обычай. В обличье волка я подошел и уселся на камнях перед ней. Она зашевелилась и посмотрела на меня.
– Ты знаешь, что мой отец мертв?
– Да. Мне очень жаль.
Ее пальцы теребили подол темной юбки.
– Ты был там? – наконец спросила она.
– Когда он умер – нет. Но я видел, как он получил ранение, от которого умер.
Мы немного помолчали.
– Почему мне неловко задавать тебе вопросы, словно я не должна проявлять любопытство? Я знаю, что принц предпочитает обходить эту тему, он лишь говорит, что мой отец был героем и храбро сражался. Я хочу знать, как он умер… как был ранен. Я хочу… мне нужно знать все подробности. Ведь его тело опустили в море, и я больше никогда его не увижу, ни живым, ни мертвым. Ты знаешь, что я чувствую? Когда тебе говорят, что твой отец умер – и все?
– Я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь, – ответил я. – Со мной было точно так же.
– Но потом тебе рассказали?
– Мне рассказали ту ложь, которая известна всем. Но я так и не узнал, как он умер на самом деле.
– Резонирую, – предположил я, и она кивнула.
– И я лучше тебя чувствую. Словно ты настоящий.
– Я настоящий.
– Ну, я имею в виду, здесь, рядом со мной.
Я пожалел, что это не так.
– Так что ты хочешь знать? – спросил я. Она подняла подбородок.
– Все. Совсем все. Он был моим отцом.
– Да, был, – пришлось согласиться мне. Я собрался с духом. Пора. Но тут мне в голову пришла новая мысль, и я спросил: – А где ты сейчас находишься? Где окажешься, когда проснешься?
Неттл вздохнула.
– Ты и сам видишь. Я в Саду Королевы, в замке Баккип, – с горечью ответила она. – Королева разрешила мне вернуться домой на три дня. Она извинилась передо мной и моей матерью, но сказала, что больше не может обходиться без меня. С тех пор как я научилась видеть истинные сны, даже мои ночи перестали мне принадлежать. Трон Видящих постоянно пользуется моими услугами – я должна всю свою жизнь посвятить службе.
Я тщательно подбирал слова.
– В этом смысле ты дочь своего отца.
Неожиданно она рассердилась на меня, и весь сад озарила яркая вспышка.
– Он отдал за них жизнь! И что получил взамен? Ничего. Ну, какое-то поместье, после смерти, Ивовый Лес, я о нем никогда не слышала. Да и какое мне дело до земель и титулов? Меня теперь называют леди Неттл, словно я дочь благородного дворянина. А за спиной дразнят «леди Терновник» – из-за того, что я слишком часто говорю что думаю. А мне наплевать на их мнение. Как только у меня появится возможность, я оставлю королевский двор и вернусь домой. В настоящий дом, который построил мой отец, к его амбарам и пастбищам. Пусть забирают Ивовый Лес и делают с ним все, что захотят, мне плевать. Я бы предпочла, чтобы мне вернули отца.
– И я тоже. Тем не менее у тебя больше прав на Ивовый Лес, чем у кого бы то ни было. Твой отец служил принцу Чивэлу, а принц очень любил это поместье. Получается, что ты стала наследницей Чивэла.
Я не сомневался, что именно этого и хотела Пейшенс. Она прекрасно умела считать и наверняка знала, что Молли родила Неттл от меня. И Пейшенс позаботилась о том, чтобы часть земель деда перешла к Неттл. Меня обрадовал ее поступок. Но я понял, почему Пейшенс дожидалась смерти Баррича, чтобы передать поместье Неттл. Она уважала стремление Баррича во всех смыслах быть отцом Неттл, понимая, что он никому не позволил бы в этом усомниться. А теперь выходило, что Неттл получила поместье за достойную службу Баррича, а не как внучка, в качестве наследства. Проницательность моей эксцентричной приемной матери всегда меня восхищала.
– И все-таки лучше б отец был жив. – Неттл всхлипнула и отвернулась от меня. Глядя в темноту, севшим голосом она спросила: – Ты расскажешь мне, что с ним произошло?
