Судьба Шута

день после свадьбы принца и нарчески Молли и пятеро ее сыновей покинули Баккип. Она даже не попрощалась со мной. Три дня я глубоко переживал ее отъезд, а потом отправился к Пейшенс и Лейси за утешением и советом. Они внимательно выслушали меня, похвалили за мужество и честность, обругали за глупость, после чего сообщили, что Молли им обо всем сама рассказала. Пейшенс напомнила, что она просила меня не торопиться, и тут же предложила провести зиму у нее в Тредфорде, заняться чем-нибудь полезным и дать Молли время на размышление. Я с трудом сумел отбиться. И все же, прощание с ними получилось грустным, и я обещал навестить их еще до окончания года.

– Если мы будем живы, – весело заявила Пейшенс.

Пейшенс заверила меня, что будет ежемесячно присылать письма вместе с отчетами для королевы, и я обещал ей регулярно отвечать. Потом обе взгромоздились на лошадей, дружно отказавшись от кареты, и отбыли в сопровождении стражи, которую им выделила Кетриккен. Я долго смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом дороги.

XXXVII И С ТЕХ ПОР…

О Вызове следует объявлять заранее, поскольку людей должно предупредить о том, что их может коснуться магия Скилла. В противном случае он может вызвать страх у тех, кто обладает большим потенциалом в Скилле. Бывали случаи, когда несчастные сходили с ума. Но никогда не следует сообщать о точном дне Вызова. Пусть посланцы короля отправятся во все герцогства задолго до его начала. В прошлом было потрачено слишком много времени и сил, чтобы пробудить Скилл в тех, кто пришел в Баккип и заявил, что он слышал Вызов, – на самом же деле они рассчитывали избавиться от тягот крестьянской жизни.

Пусть сильнейшие маги группы Скилла пошлют Вызов, стараясь, чтобы он дошел до самых дальних уголков Шести Герцогств.

Вызов не следует проводить чаще чем один раз в пятнадцать лет.

Трикни, «О Вызове и сборе кандидатов».

Я пытался. Но ничего не получалось.

Через месяц после отъезда Пейшенс я принял импульсивное решение и отправил Молли большую корзину грушанки. В качестве посланца я выбрал Риддла. Когда я спросил, не занят ли он, стражник удивился и заявил, что вот уже несколько недель назад получил приказ выполнять все мои распоряжения. С тех пор как я стал принимать активное участие в делах Видящих, Чейд внес кое- какие изменения в мой статус. Я перестал быть в глазах окружающих обычным стражником принца, теперь все знали, что я выполняю конфиденциальные поручения королевской семьи. И хотя я оставался Томом Баджерлоком, теперь я не одевался как стражник, а булавка с лисой постоянно украшала мою грудь.

Риддла позабавило мое поручение, но он без возражений его выполнил.

– Что она сказала? – нетерпеливо спросил я, когда Риддл вернулся.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Ничего. Я отдал корзину мальчишке, который открыл мне дверь. И сказал ему, что это для его матери. Разве я должен был сделать что-то еще?

Поколебавшись, я ответил:

– Нет, ты поступил правильно. Спасибо.

Еще через месяц я отправил Молли письмо, в котором написал, что Неттл делает успехи в своих занятиях и чувствует себя гораздо лучше при дворе. Я рассказал, что Уэб прислал птицу с письмом, в котором сообщил, что они со Свифтом проведут зиму у герцога и герцогини Бернса. Уэб был доволен Свифтом, и я решил, что Молли будет приятно об этом узнать. В моем письме шла речь только о ее детях. Вместе с письмом я послал им двух паяцев, резного медведя и мешочек конфет.

Вернувшийся Риддл принес утешительные известия.

– Один из мальчишек сказал, что конфеты ему нравятся, но мятные леденцы он любит гораздо больше, – сообщил стражник.

Еще через месяц я отправил с Риддлом мешочек конфет и мешочек мятных леденцов, а также орехи, изюм и письмо об успехах Неттл. В ответ я получил коротенькую записку от Молли, в котором она писала, что рада узнать новости о Неттл, но мне не следует присылать мальчикам столько сластей, если я не хочу, чтобы у них разболелись животы.

Еще через месяц в моем письме я сообщил последние новости о Неттл и Свифте, который вместе с другими детьми замка Рипплкип переболел лихорадкой, но теперь полностью поправился и совершенно здоров. Ему удалось вызвать интерес герцогини, и она стала учить его соколиной охоте. У меня возникли кое-какие подозрения, но я оставил их при себе. Вместо сластей я отправил детям два набора твердых глиняных шариков, превосходный инструмент для снятия подков в кожаном футляре и пару деревянных мечей для тренировок.

Риддл с усмешкой сообщил мне, что Хирс умудрился треснуть Джаста одним из мечей прежде, чем он, Риддл, успел соскочить с лошади, и отказался поменяться с Нимблом на набор шариков, который ему предназначался. Я счел это хорошим знаком, Риддл уже знал мальчиков по именам, и все они выскочили из дома, чтобы его встретить.

Однако записка от Молли не вселяла особых надежд. У Джаста выросла здоровенная шишка на голове – естественно, из-за меня. Мальчики расстроились из-за отсутствия конфет – в чем опять оказался виноват я. Она не против писем, но мне не следует вносить разлад в ее семью неуместными подарками. Кроме того, я получил записку от Чивэла, в которой он благодарил меня за чудесный инструмент. Он также спрашивал, не знаю ли я, где найти целебную мазь, поскольку у одной из кобыл гноится копыто и он не помнит, какую мазь использовал отец.

Я не стал ждать целый месяц. Сразу же отыскав подходящее снадобье, я отослал его Чивэлу вместе с инструкциям: промыть все четыре копыта уксусом, после чего аккуратно наложить мазь. Кроме того, я предложил на три дня посыпать стойло больного животного золой, после чего тщательно мыть пол уксусом, чтобы заражение не распространилось на других лошадей. Вместе с письмом и мазью я дерзко послал палочки ячменного сахара с пожеланием выдавать лакомство понемногу, чтобы у детей не болели животы.

Чивэл написал ответ, в котором благодарил меня за мазь. Он признался, что забыл, как пользоваться уксусом. Кроме того, спросил, в каком соотношении следует смешивать мазь, которую изготовлял Баррич, поскольку у него самого она получается слишком жидкой. И еще он заверил меня, что ячменный сахар будет раздаваться только в качестве поощрений. Молли прислала письмо, на котором была короткая надпись: «ДЛЯ НЕТТЛ».

– Стеди сказал мне, что им больше нравятся мятные леденцы, – сообщил Риддл, передавая мне письмо от Чивэла. – Стеди кажется мне самым спокойным из них. Он из тех парней, на которых меньше обращают внимания из-за бесчинств остальных. – И с хитрой улыбкой Риддл добавил: – Я и сам был таким в детстве.

– Это уж точно, – с сомнением проворчал я.

– Будет ответ? – осведомился гонец, и я сказал, что мне нужно подумать.

У меня ушло несколько дней, чтобы сделать мазь нужной консистенции. Только теперь я начал понимать, как много успел забыть. Я приготовил несколько баночек и тщательно их закупорил. Меня посетил Чейд – теперь он редко заходил в мастерскую, где мы прежде проводили много времени. Он принюхался и спросил, чем я тут занимаюсь.

– Подкупом, – честно ответил я.

– Ага, – пробормотал он, но больше ничего не стал спрашивать, и я понял, что Риддл не забывает докладывать ему обо всех новостях. – Я вижу, ты тут кое-что изменил, – заметил Чейд, оглядываясь по сторонам.

– Главным образом при помощи воды и тряпки. Очень жаль, что здесь нет окна.

Он удивленно посмотрел на меня.