Очень похоже на пересказ сна, когда из разрозненных эпизодов, бросающих вызов логике, человек старается выстроить относительно разумную историю.
Чейд не стал спорить, но вид у него был недовольный. Я решил попытаться поговорить о фактах, мыслях и впечатлениях позже.
– Я хочу рассказать про большую ящерицу, – сердито заявил Олух, ни к кому в отдельности не обращаясь.
Общаясь с нами, он уже перешел на такую стадию развития, когда ему иногда нравилось находиться в центре внимания. Вероятно, он решил, что принц отнял у него его толику нашего интереса.
– Валяй, Олух. Расскажи, что тебе приснилось, а потом я доложу о своем сне. – Принц предоставил Олуху то, чего он так хотел, – наше внимание.
Чейд откинулся на спинку своего кресла и демонстративно вздохнул. Я посмотрел на Олуха, и его лицо просветлело. Он встряхнулся, словно щенок, которого погладили, задумчиво прищурился, а затем, изо всех сил стараясь вести себя так, как вели себя мы с Дьютифулом, когда отчитывались перед Чейдом, начал свой рассказ.
– Вчера вечером я пошел спать. У меня было мое красное одеяло. Затем Олух почти уснул, он ушел в музыку. А потом понял, что пришел Дьютифул. Иногда Олух следует за ним в его сны. Ему снится много хороших снов, про девушек…
Олух умолк и задумчиво засопел.
У принца сделался смущенный вид, но нам с Чейдом удалось сохранить на лицах отстраненную заинтересованность.
Неожиданно Олух заговорил снова:
– А потом я подумал, где он? Может, это игра такая. И он прячется от Олуха. А я должен его найти. Вот я и стал искать. Олух очень маленький, а музыка окружает его со всех сторон. Как будто прячешься за занавеской. А потом я выглядываю, чуть-чуть, совсем на секундочку. И вижу большую жирную ящерицу, синюю, как моя рубашка, только она блестящая делается, когда шевелится, будто ножи на кухне. И она говорит: «Выходи, выходи. Давай поиграем». Но принц говорит: «Ш-ш-ш, нет, не выходи», – вот я и не выхожу. И тогда она разозлилась и начала расти. Ее глаза стали такими блестящими и круглыми, очень похожими на то блюдце, что я разбил. И вот Олух подумал: «Она же во сне. Я туда не пойду». И я сделал музыку громче и проснулся. Никакой ящерицы не было, а мое красное одеяло лежало на полу.
Тяжело вздохнув, он закончил свое повествование и уставился на нас во все глаза. Я вдруг обнаружил, что пытаюсь тихонечко толкать Чейда при помощи Скилла. Он взглянул на меня, но решил сделать вид, что ничего особенного не произошло, а я испытал невероятную гордость за старика, когда он сказал:
– Отличный доклад, Олух. Здесь есть над чем подумать. Давай теперь выслушаем принца, а потом я решу, есть ли у меня к тебе вопросы.
Олух гордо выпрямился и так выпятил грудь, что рубашка натянулась на круглом животе. Язык торчал из ухмыляющегося по-лягушачьи рта, но глаза сияли, когда он переводил взгляд с меня на Дьютифула, чтобы проверить, оценили ли мы его выступление и слова Чейда. Мне стало интересно, когда мнение Чейда стало иметь для Олуха такое значение, но почти сразу же сообразил, что в этом он тоже подражает принцу.
Дьютифул проявил мудрость, позволив Олуху насладиться своим триумфом и нашим вниманием, и только потом заговорил:
– Олух рассказал вам большую часть истории, я хочу лишь добавить пару деталей. Я говорил о могущественном присутствии. Я… нет, я не наблюдал… я переживал ее или его… И меня постепенно, очень медленно притягивало к нему. Было совсем не страшно. Я знал, что это опасно, но меня не беспокоило, что оно может поглотить меня навечно. Просто такие мелочи не имели значения. Затем присутствие начало медленно таять, и мне захотелось последовать за ним. Но тут я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. И это другое присутствие было совсем не таким мирным и добрым. Мне показалось, что, пока я наблюдал за первым существом, второе сумело незаметно ко мне подобраться.
Я огляделся по сторонам и обнаружил, что стою на берегу реки с молочно- белой водой, на крошечном глинистом пляже. За спиной у меня высился густой лес с могучими деревьями. Они были выше самой высокой башни и заслоняли своими стволами дневной свет. Сначала я больше ничего, кроме них, не заметил. Но через несколько мгновений разглядел очень маленькое существо, похожее на ящерицу, только более пухлое.
Оно сидело на широком листе какого-то дерева и смотрело на меня. Как только я его увидел, оно начало расти. Или, может быть, я стал уменьшаться. Не знаю. Лес тоже стал больше, а потом животное спустилось на берег и оказалось, что передо мной драконица. Серебристо-синяя, огромная и прекрасная. И она заговорила со мной, она сказала: «Итак, ты меня увидел. Ладно, мне все равно. А вот тебе нет. Ты принадлежишь ему. Расскажи, что ты знаешь про черного дракона? » И тут начинается самое странное. Я вдруг понял, что не нахожу себя. Как будто я слишком внимательно смотрел на нее и забыл о собственном существовании. А потом я решил, что буду стоять за деревом, и так и оказалось.
– На Скилл совсем не похоже, – раздраженно перебил его Чейд. – Смахивает на самый обычный сон.
– Именно. И потому я постарался забыть о нем, когда проснулся. Я знал, что мне удалось на очень короткое время погрузиться в Скилл, но я решил, что потом заснул и все остальное мне приснилось. Так вот, в этом сне со мной рядом вдруг оказался Олух. Я не знал, видел ли он драконицу, поэтому связался с ним и велел ему соблюдать осторожность и спрятаться от нее.
– Мы спрятались, – продолжал Дьютифул, – и она ужасно рассердилась. Думаю, она знала, что мы где-то здесь и что мы прячемся. А потом неожиданно Олух исчез. Я так удивился, что открыл глаза. – Принц пожал плечами. – Я был в своей спальне. Ну, я и решил, что мне привиделся очень яркий сон.
– Вполне возможно, что так и было и вы с Олухом его разделили, – заявил Чейд. – Полагаю, мы можем оставить эту тему и заняться делом.
– А я так не считаю, – вмешался я.
То, как спокойно Чейд произнес свою речь и отмахнулся от истории Дьютифула, подсказало мне, что старик пытается замять разговор, но я был готов пожертвовать частью собственных тайн в обмен на его. – Мне представляется, что дракон самый настоящий. Более того, думаю, мы уже слышали о ней. Это Тинталья, драконица Бингтауна. Та самая, о которой рассказал юноша в маске.
– Сельден Вестрит, – едва слышно произнес его имя Дьютифул. – Значит, драконы наделены Скиллом? И почему она спрашивала, что мы знаем про черного дракона? Неужели она имела в виду Айсфира?
– Почти наверняка. Но это единственный из твоих вопросов, на который я могу ответить. – Не слишком охотно я повернулся к Чейду и увидел, что он хмурится. – Она проникала и в мои сны. И тоже требовала рассказать, что я знаю про черного дракона и остров. Скорее всего, она слышала про предстоящее нам путешествие от послов Бингтауна, которые предлагали нам принять участие в их войне с Чалседом. Но мне кажется, ей известно только то, что знают они. Иными словами, что дракон оказался пойман в ледяную ловушку и что Дьютифул должен его убить.
Чейд издал звук, похожий на рычание.
– В таком случае, она должна знать и название острова. Аслевджал. Узнать, где он находится, для нее вопрос времени. Торговцы Бингтауна именно этим и славятся: своим умением добывать товар. Если им потребуется карта, на которой указан путь до Аслевджала, они ее получат.
Я развел руки в стороны, демонстрируя спокойствие, которого не чувствовал.
– Тут мы бессильны, Чейд. Нам остается только ждать, что из этого выйдет, и потом разбираться с последствиями.
