дочь. Почему именно сейчас и как это произошло, теперь значения не имело. Неттл знает правду. Поэтому она сердится на меня, но нашла способ послать мне сообщение через Олуха, чтобы дать понять, что ей известно, кто я такой. А еще она понимает: я так поступал, чтобы ее защитить. Все мои чувства смешались.
Интересно, знает ли Неттл всю мою историю или ей известно лишь, что ее настоящий отец – это совсем не тот, кого она привыкла звать папой, и что его происхождение ставит ее под удар? Объяснил ли ей кто-нибудь, что такое Скилл? И что я обладаю Уитом? Я хотел сам сказать ей, что я ее отец, если уж этого не удастся избежать. Может быть, так ей было бы легко осознать случившееся? Я не знал. Я слишком многого не знал, а обо мне ей и вовсе почти ничего не известно.
В следующее мгновение на меня накатила новая волна. Если Неттл в Баккипе и если она захочет открыть свой разум для нашего Скилла, мы сможем войти в контакт с королевой и рассказать ей о том, что происходит. Меня охватило странное возбуждение. Наконец-то у принца Дьютифула появилась настоящая группа Скилла.
Я отвлекся от своих размышлений, когда Олух протянул мне пустую чашку.
– Ну, ты согрелся? – спросил я.
– Немного, – ответил он.
– И я тоже, – сказал я, но мои слова не имели никакого отношения к холоду северной ночи.
Иногда сердце начинает биться с такой силой и радостью, что никакой холод не может до тебя добраться. Я ощущал себя удивительно живым, мне казалось, что все мои поступки оправданы. Олух поудобнее устроился в своей постели, мое одеяло все еще укрывало его плечи. Я не стал возражать.
– Если Неттл появится сегодня в твоих снах, – осторожно проговорил я, – скажи ей…
Что я ее люблю? Нет. Еще слишком рано произносить такие слова, она должна услышать их от меня. Сейчас она воспримет их как пустые заверения неведомого отца, которого она никогда не видела. Нет.
– Скажи ей, чтобы она передала королеве, что с нами все в порядке и мы благополучно высадились на остров. Ладно?
Я совершенно сознательно сформулировал сообщение так, чтобы в нем прозвучали лишь самые общие слова. У меня не было никакой уверенности, что Тинталья не слышит разговоров между Олухом и Неттл.
– Королева не нравится Неттл. Она слишком хорошо к ней относится, дарит ей красивые юбки, приятные запахи и всякие блестящие штуки. Но она не мать Неттл! Королева заставляет Неттл все время быть рядом и отпускает ее погулять только вместе со стражниками. Неттл это ужасно не нравится. Ей надоели уроки, большое вам спасибо!
Несмотря на все тревоги, я не сдержал улыбки. Меня совсем не радовало, что Неттл и Кетриккен не могут договориться, но я понимал, что это неизбежно. Улыбку вызвали слова Неттл, произнесенные голосом Олуха. Пусть уж лучше лишние юбки и трудные уроки останутся самыми большими неприятностями Неттл. Я чувствовал себя глупым и счастливым, несмотря на то что жизнь моя теперь стала еще сложнее.
Олух уже засыпал, но мне хотелось еще немного подумать. Я вышел к гаснущему костру, закрыв за собой клапан палатки и прихватив котелок с остатками каши, я поужинал. Поскольку я был последним, мыть посуду пришлось мне. Я поскреб котелок песком и сполоснул морской водой, но ни разу не почувствовал холода. Мои мысли витали очень далеко. Поместит ли Кетриккен Неттл в мою прежнюю комнату? Будет ли моя дочь носить платья и драгоценности, достойные принцессы? Я налил чай из котелка в свою чашку, а остатки выплеснул на землю. Но когда мне захотелось подсластить свой напиток, я не нашел в темноте баночку с медом. Поэтому я выпил горький чай, радуясь нежданным изменениям в своей жизни.
XIV
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Как группа Скилла может использовать свой дар, чтобы воздействовать на разум людей или заставлять их поверить в иллюзии, так владеющий Скиллом сновидец способен создать в своем воображении мир, который будет для него не менее реальным, чем настоящий. Большинство из нас не властны над своими снами, но те, кто наделен Скиллом, крайне редко видят случайные сны, им даже трудно представить, что такое обычный сон.
Я спал крепко, и мне ничего не снилось. Меня разбудил шум прибоя. Рассвет еще только занимался, но четверо стражников и воины Хетгарда уже встали. Я сполоснул лицо в ледяном ручье. Прилив скрыл статую каменного дракона, но теперь я знал, где он находится, и ощущал идущие от него волны Уита. Мне хотелось поговорить о драконе с Уэбом, но мне мешало чувство вины. Я не выполнил своего обещания и не начал учиться Уиту. Имел ли я право задавать Уэбу вопросы, когда сам отказался от учебы? Я прекрасно знал, как отреагировал бы, если бы Свифт повел себя подобным образом. Оставалось оправдывать себя тем, что в последнее время я был занят до позднего вечера.
Я заглянул в палатку, где спал Олух. Проявив трусость, я решил его не будить. Стражники готовили на завтрак кашу, у Лонгвика не нашлось для меня поручений. Я взглянул в сторону стоящего на якоре корабля, но там не было видно никаких признаков жизни. Наверное, те, кто был на борту, вчера поздно легли спать. Тогда я спустился к карьеру. При свете дня мне показалось, что я вижу кости и человеческий череп под скопившейся дождевой водой, но стены были крутыми, и у меня не возникло никакого желания спускаться и проверять.
Так или иначе, но трагические события происходили там много лет назад. А меня больше волновал день сегодняшний. Я направился к палаткам воинов Хетгарда. Представители кланов собрались в кружок, и поначалу мне показалось, что они завтракают за каменным столом. Но когда я приблизился, оказалось, что они жарко о чем-то спорят. Я остановился неподалеку, делая вид, что потягиваюсь и любуюсь на море. Потом я опустился на одно колено, чтобы завязать шнурок, все это время внимательно прислушиваясь к разговорам. Воины Хетгарда говорили быстро, так что я понимал далеко не все. В конце концов я разобрал, что речь идет о дарах для Черного Человека. Дары были разложены накануне вечером на обычным месте, на каменном столе, но остались нетронутыми.
Я встал и подошел поближе. С глупой улыбкой, коверкая слова, я спросил у островитян, не знают ли они, когда нарческа и все остальные сойдут на берег. Крупный воин с медведем на щеке сказал мне, что они приплывут не раньше чем того пожелают. Я вежливо кивнул, не спуская с него растерянного взгляда, как человек, который не очень хорошо понимает, что ему говорят. Затем, кивнув в сторону каменного стола, я спросил, что они собираются есть. Я успел сделать три шага, прежде чем двое воинов преградили мне дорогу.
Медведь объяснил мне, что это дар и что мне следует завтракать вместе с другими стражниками, а им не нужны попрошайки. Я недоуменно посмотрел на воинов Хетгарда, бессмысленно шевеля губами, потом широко улыбнулся, пожелал им хорошего дня и ушел. Однако я успел разглядеть, что было приготовлено на каменном столе: глиняный горшок, небольшой ломоть черного хлеба и блюдо с соленой рыбой. Выглядела еда не слишком аппетитно – и я не стал бы винить Черного Человека, отказавшегося от такого угощения.
Однако меня заинтересовала тревога, которую воины явно испытывали из- за того, что их дары отвергнуты. Судя по всему, они предполагали, что какой-то обитатель острова должен появиться и забрать их дары. Это были закаленные воины, Хетгард явно отобрал для путешествия на Аслевджал самых надежных и целеустремленных. Большинство воинов, которых мне доводилось знать, не слишком серьезно относились к религии и суевериям. Они могли бросить щепотку соли «на удачу», но лишь немногие обращали внимание на то, подхватит ли ветер соль.
Похоже, воины Хетгарда надеялись, что Черный Человек примет их дары, тем самым показав, что не возражает против их пребывания на Аслевджале. Однако угощение осталось
