У жреца милосердия сердце сжалось при виде самозабвенно рубящихся ланов. Они действовали так яростно и отважно, выкладываясь в полную силу, словно были врагами, а не союзниками. Как может их вождь позволять солдатам так рубиться? Ведь одно неверное движение — и смерть! Сколько юношей умерло в этой забаве! Как можно быть такими беспечными?! Забава! Это варварство для них всего лишь забава! Неудивительно, что захватчики не боятся смерти, они и так каждый день играют с нею!
Молодой воин наседал на своего партнера, тот в основном уклонялся, что еще больше раззадоривало нападающего. Ланны стали свистеть и отпускать шуточки. Вожак захватчиков нахмурился и что-то коротко выкрикнул рыжеволосому насмешнику. Словно в ответ на пожелание главаря, тот молниеносно крутнулся, проводя серию подсечек. Молодой задира с трудом смог избежать первой, однако споткнулся о вторую и упал на землю. Сабля Тиллы, описав красивую дугу, затормозила в каком-то миллиметре от его горла. Жрец поежился: все-таки переоценил собственные силы молодой лан.
Проигравший бой юноша похлопал рукой по земле, и ему позволили встать. Уважительно поклонившись Тилле, юный боец вернулся в круг воинов. Снова зазвучали барабаны, и уже Тилла начал свой танец в центре круга, но вызывать кого-либо на бой не спешил. Он демонстрировал все свое мастерство и гибкость, словно предупреждая и устрашая будущих противников, и только наблюдавший за всем Аларих знал, что это представление далеко не предел возможностей его друга. Показывая многое, Тилла, как всегда, скрывал куда больше.
Но вот наконец Тилла взмахнул саблей, и Аларих к своему великому изумлению заметил, что ее конец указывает на него. Воины мгновенно замерли. Далеко не каждый рискнет связываться с лучшим воином Степи. Впрочем, Тилла всегда был его партнером по спаррингу и знал, что для Алариха бой — прекрасное лекарство от скуки. «Ну, раз ты настаиваешь, друг, то разомнемся», — улыбнулся вождь, выходя в круг.
Привычно зазвучали барабаны, отстукивая дикий ритм, и рабы с замиранием сердца наблюдали за двумя мужчинами в центре круга. Они многое слышали о силе и отваге главаря ланов, а кому-то довелось видеть его в бою. Жрец в недоумении покачал головой, не в силах понять, как дикари позволяют вождю рисковать головой?! А если с ним что-нибудь случится?! Кто поведет их дальше?
Впрочем, ромеям было не понять логики жителей Степи. В суровых условиях выживает сильнейший, и если ты не способен победить в шуточном бою, то как дать тебе под контроль армию? Гордые ланы не могли доверить свою жизнь кому-то, кто слабее их. Миром правит лучший.
Вдруг ритм барабанов сбился — и началось. Аларих с Тиллой были выдающимися бойцами, многие движения сражавшихся были почти незаметны, скорость, с которой оба противника носились по кругу, поражала даже самих ланов. Для несведущих ромеев танец двух лучших детей Степи казался смазанной картинкой.
Хватка и Лис наслаждались боем. Есть что-то завораживающее в том, чтобы следить и считывать движения и намерения партнера. Ведь битва — это не тупое махание кулаками или мечами. Нет. Это поединок умов, взаимодействие двух тел, когда твое движение является продолжением движения противника, но лишь в выбранном для тебя направлении. Что такое отразить атаку? Это проследить за движением партнера, понять его намерения, придумать свою стратегию и правильно использовать инерцию и силу противника, чтобы обратить действие врага в свою пользу. Защититься и нанести одновременно вред другому. Аларих любил бой. Он позволял почувствовать жизнь, ее вкус и прелесть. Бой давал возможность познать силу и ум соперника. Бой с Тиллой помогал отвлечься от хмурых мыслей. А еще бой с другом напоминал о детстве. Об их мечтах и желаниях.
Но вот Тилла совершил какой-то незнакомый маневр, и Аларих, парировав верхний рубящий удар, вынужден был отскочить от косого продольного движения длинного кинжала, внезапно появившегося во второй руке Лиса. Сзади оказалась канава, и, потеряв равновесие, сын вождя споткнулся. Окружающие ахнули, но Алариху было не до этого. Сгруппировавшись в падении, он откатился как можно дальше, почти к краю круга, и вскочил на ноги. Тилла проказливо ухмыльнулся и подмигнул другу. Ага. Вот, значит, что за новый прием обещал показать друг. Ну что ж.
Перехватив саблю, Аларих вновь кинулся в бой. Тилла снова воспользовался новым приемом, явно желая удостовериться, насколько друг усвоил полученное знание. И Аларих был к этому готов. Сын вождя быстро учился. Отбив верхний удар так, чтобы сабля соскользнула по касательной, он плавным движением поднырнул под руку с кинжалом и оказался за спиной противника, слегка пощекотав концом своего оружия шею друга. Бой окончен. Тилла ухмыльнулся и бросил оружие.
Аларих выпустил друга из захвата и поклонился ему, благодаря за новое знание. Тилла припал перед юным вождем на одно колено и дотронулся до земли, выражая свое почтение и верность. Затем Танцующий Лис подобрал оружие и занял свое место среди круга воинов. Вновь зазвучали барабаны, и в центре круга затанцевал сам вождь. Но следующий поединок был уже не таким интересным, как предыдущий. Аларих легко расправился с последующим противником, и так как оставаться в кругу не хотел, то передал Тилле свое лидерство в круге.
Приглянувшаяся ему разносчица вина ждала его возле импровизированного трона. Продолжать пьянствовать не хотелось. Наблюдать за танцем боя тоже не было желания; впрочем, скрыться в палатке с девушкой также рановато. Вечер еще только начинался. Да и Алариху почему-то захотелось побыть одному. Шепнув воину, чтобы девушку проводили в его шатер, Аларих пошел гулять.
Ночь дышала свежестью и прохладой, из рощи тянуло сыростью. Молодой вождь сам не понимал, почему ноги принесли его именно сюда. Сначала хотелось тишины и покоя, потом просто гулял, любуясь захваченным городом. Конечно, до осады и разрушения столица была еще прекрасней, но тогда вряд ли бы кто позволил ему вот так прогуливаться по священной роще. Здесь, вдали от стойбища, было тихо и спокойно. Шум праздника сливался в какой-то потусторонний гул и совершенно не мешал царящему спокойствию. В ночном небе сверкали блики костров, но здесь царила темнота. Казалось, роща поглощала свет и шум празднества, не позволяя ему осквернять это тихое место.
Юного вождя так и тянуло войти внутрь. Аларих задумался. С одной стороны, Тилла обещал составить ему компанию в этом исследовании, но с другой стороны, сейчас он, вероятно, очень занят. Танцующий Лис любил праздники и женщин и вряд ли бы обрадовался предложению заменить все это лесной прогулкой.
Не то чтобы молодой лан боялся входить в рощу в одиночестве. Нет. Но он обещал Лису, что они удовлетворят свое любопытство вдвоем. Хотя что помешает Хватке прийти сюда с Тиллой снова? Ничего. Вряд ли за каких-то несколько часов он успеет разгадать все тайны рощи. Верно? Хватит и на долю друга. И с этими мыслями Аларих сделал решительный шаг в заросли.
В лесу было на удивление спокойно. По мере продвижения внутрь все посторонние звуки казались постепенно затухающим гулом. Странно, но юного вождя не покидало ощущение, будто за ним кто-то следит. Пару раз лан резко оборачивался, но никого ни за спиной, ни сбоку не было.
Впереди между деревьев замаячил просвет, и Аларих вышел на небольшую полянку, в центре которой стояла изящная беседка из белого мрамора, а перед ней раскинулось небольшое озерцо, в котором отражалась полная луна. Стальная Хватка вошел в беседку и присел на каменную скамеечку. Только теперь он заметил какие-то странные белые цветы, от которых исходил терпкий и немного пряный аромат. «Ночная лилия», — вспомнилось ему название данного цветка, вычитанное из книг. Цветет ночью в полнолуние. По поверьям, приносит счастье и любовь. «Только этого мне еще не хватало!» — фыркнул про себя Аларих, но, поддавшись настроению, сел неподалеку, обдумывая очередное пришедшее в голову стихотворение.
Запах цветов, а может быть, и выпитое вино дурманили голову, и постепенно Хватку стало клонить в сон. Вдруг он почувствовал, как кто-то попытался вытащить у него из ножен кинжал. Аларих сильно удивился: до сих пор, в каком бы состоянии он ни был, еще никому не удавалось незаметно подкрасться к нему сзади. Досадуя на себя, он немедленно обернулся, перехватывая в борцовский залом протянутую к его оружию шаловливую ручку.
Как ни странно, схваченный с поличным воришка даже не попытался сопротивляться. Да и рука его казалась слишком уж тонкой… и рост маловат… Очнувшийся от своих мыслей воин удивленно осмотрел нечаянную добычу.
Это была девушка, даже скорее девочка, едва-едва вступившая в пору юности. Острые плечи, только начавшая проявляться грудь, узкие, еще детские бедра. Лицо в ночной темноте было видно плохо, в свете
