Кондаков, у которого в кладовке скопилось уже несколько сотен яиц, отказываться не стал – знал, что бесполезно.
Наиболее тяжёлой пациенткой оказалась молодая доярка, поздней ночью спешившая с фермы домой и заставшая самое начало пожара. Раскалённый уголёк непонятным образом попал ей за шиворот, прожёг верхнюю одежду и оставил на спине здоровенный волдырь, который уже успел лопнуть и сейчас сочился сукровицей.
Обкладывая ожог стерильными салфетками, Кондаков отеческим тоном упрекал доярку:
– Что же ты сразу не пришла? Любые раны следует обрабатывать сразу после их возникновения. А сейчас существует вероятность нагноения.
– Я испугалась, – давясь слезами, пробормотала голая по пояс доярка (боль заставила забыть о стыде).
– И кого же ты, глупая, испугалась? Врача?
– Не-а… – доярка зарыдала ещё сильнее, и Кондаков почуял, что она скрывает что-то очень важное.
– Расскажи, маленькая, не бойся. – Он погладил её по обнажённому плечу и внезапно ощутил давно забытое влечение к противоположному полу.
– Я поджигательницу видела, – через силу выдавила из себя доярка. – Она мне даже пальцем погрозила.
– Ты её узнала?
– Да-а-а…
– Кто это был? – Сейчас Кондаков, одетый в белый халат, был похож на Деда Мороза, склоняющего к сожительству Снегурочку.
– Учительница, которая с вами приехала, а-а-а… – Конец фразы утонул в рыданиях.
– Ты уверена? – опешил Кондаков.
– Конечно. Я её ещё издали узнала. Длинная, как жирафа, и тулуп до пят… Только вы, пожалуйста, никому не говорите!
– Не буду, не буду, – пообещал Кондаков. – Я тебе сейчас освобождение от работы выпишу. Лежи на животе, пей тёплый чай, принимай антибиотики. Я потом зайду сменить повязку… кто-нибудь ещё знает об этом?
– Никто. Вам первому сказала. – Она уже упрятала одну грудь в чашечку лифчика, но вторая упорно сопротивлялась, желая, наверное, подольше побыть на виду.
– Правильно сделала. – Кондаков лично помог расчувствовавшейся доярке обуздать непослушную грудь. – Я сам во всём разберусь.
Если пожар повлиял на престиж Цимбаларя в негативном смысле, то сопровождавшие его видения, наоборот, только благоприятствовали расследованию. Теперь уже никто не мог оспаривать существование этого феномена. Настало время прямых вопросов и столь же прямых ответов.
Пораскинув умом, Цимбаларь пришёл к выводу, что людей, обладающих достаточно широким кругозором и непредвзятым мышлением, в Чарусе не так уж и много. На память первым делом приходили имена сыродела Страшкова, клубного работника Зинки Почечуевой, священника отца Никиты.
Но Страшков казался человеком не от мира сего, свихнувшимся на своих замечательных сырах, а с Зинки ещё не были сняты подозрения в причастности к убийству Черенкова. Для откровенного разговора подходил только священник. Поскольку со звонницы недавно доносился благовест, можно было надеяться, что церковь открыта для посещения.
Отца Никиту Цимбаларь застал в алтаре, где тот, вывалив на престол деньги, как полученные в виде пожертвований, так и заработанные продажей свечей, считал их, словно обыкновенный ларёчник, закончивший смену.
Рядом маячил Борька Ширяев, кроме всего прочего исполнявший обязанности церковного казначея. Завидев участкового, священник сказал Борьке: «Ступай себе» – и сгрёб деньги в подол рясы.
– Как видите, приходится заниматься и мирскими делами, – сказал он. – В денежных вопросах чрезмерное доверие недопустимо. Демон алчности Мамона сильнее всех других исчадий ада. Существует апокрифическое сказание, согласно которому Иуда предал Христа не из-за каких- либо нравственных соображений, а исключительно потому, что промотал казну общины и боялся разоблачения… Да вы проходите, не стойте.
– А разве мне туда можно? – Цимбаларь, обычно бесцеремонный, на сей раз застеснялся.
– Если вы не женщина и не упорствующий в своих заблуждениях язычник, то можно.
– Чем же, интересно, заслужили такую немилость женщины? – пройдя под царскими вратами, спросил Цимбаларь.
– Такова традиция, закреплённая Священным Писанием, – сказал отец Никита. – Считается, что именно женщина виновата в первородном грехе. Кроме того, нашей праматери приписывается много других неблаговидных поступков, включая сожительство с дьяволом, от которого она родила Каина. Недаром имя Ева частенько возводят к арамейскому слову «змея».
– И тем не менее православная церковь держится на женщинах, – заметил Цимбаларь. – Чтобы убедиться в этом, достаточно во время богослужения посетить любой храм.
– Считается, что они замаливают свою извечную вину. – Священник достал из-под алтаря литровую бутылку без этикетки. – Не желаете согреться? Церковное вино здесь замерзает. Пришлось перейти на коньяк.
– Отказаться от сталь заманчивого предложения, к тому же сделанного в таком необычном месте, просто невозможно, – сказал Цимбаларь. – Мне доводилось выпивать даже в гробнице фараона Сенусерта и в оркестровой яме Большого театра, но в церковном алтаре ещё ни разу.
– Ну тогда с почином вас!
Они чокнулись старинными серебряными стопками и залпом выпили что-то нестерпимо холодное, а потому безвкусное. Дождавшись, когда Цимбаларь переведёт дух, священник спросил:
– Чем обязан вашему посещению?
– Тянет меня сюда как магнитом, – сиплым голосом ответил гость. – Всегда приятно поговорить со сведущим человеком. Заодно хочу получить разъяснение по некоторым текущим вопросам бытия… Будучи вчера ночью на пожаре, я оказался во власти некоего загадочного видения, кстати сказать, посетившего всех, кто там находился. Нельзя ли услышать ваше резюме по данному вопросу?
– Резюме, как правило, составляют отцы церкви, а я лишь смиренный священнослужитель, следующий раз и навсегда заведённым канонам… Но высказаться по поводу каких- либо значимых событий не возбраняется и мне, хотя это будет мнение частного лица, а не рукоположенного духовного пастыря… То, что все мы вчера созерцали, есть наваждение, злой морок, искушение, посланное нам силами тьмы.
– Сказано сильно, но бездоказательно, – Цимбаларь надеялся, что его слова подольют масла в огонь.
– Поймите, доказательства здесь невозможны, – продолжал отец Никита. – Мы ведём речь о чисто идеалистических понятиях… Окружающий нас мир устроен не совсем так, как об этом провозглашают с амвонов. Небеса находятся гораздо дальше, чем принято считать. Дух наш стремится к престолу Господнему, а плоть пребывает во власти дьявола, и с этим печальным фактом нельзя не считаться. Недаром ведь владыку ада называют ещё и Князем мира сего. Вдумайтесь! Князь… мира… сего…
