герои, которые вступали в КПСС, чтобы подорвать ее изнутри. Ведь совершенно очевидно, что при таком повороте темы возникает вопрос – почему у него, члена президиума Российского еврейского конгресса с таким менталитетом единственный сын пошел в православные священники? Богу служить или подрывать РПЦ изнутри? Думаю, размышлений о суде и предательстве, хватит, будем переходить к Катынской теме.
Суд над Сталиным: в ход идут фальшивые документы
Юрий Мухин 20.10.2009
http://forum.msk.ru/material/kompromat/153988 6.html
Как я уже упоминал, на вечер пятницы 9 октября сложилась странная ситуация. Ответчики на подготовительной стадии и в начале процесса просили суд запросить из архива, правда не все, а всего три документа из так называемого «пакета № 1», которые, якобы, доказывают, что Сталин и Политбюро весной 1940 года дали команду расстрелять пленных польских офицеров. Суд им отказал, что было, как мне кажется, игрой, заранее с ответчиками оговоренной. Однако для ответчиков этот «приказ Сталина убить поляков» был единственным обстоятельством, доказывающим кровожадность Сталина, - они обязаны были явить их в суде!!
Казалось, проблем у ответчиков не могло быть - эти «документы» давно опубликованы и у ответчиков, наверняка, были в копиях, поэтому представить их суду они легко могли в виде таких копий. Но время шло, а ответчики и не собирались этого делать. И в пятницу вечером мы начали зажимать их вопросами – будут ли они представлять эти документы или предложат суду принять решение без них?
Они нагло отказывались отвечать на этот вопрос прямо, начали говорить, что эти документы опубликованы, общеизвестны и чуть ли не сама судья может заглянуть в любую библиотеку и увидеть их там, а не на своем столе. Стало понятно, что ответчики боятся не то, что рассмотрения этих фальшивок, они бояться принести их в суд! И в понедельник С.Э. Стрыгин сам запросил архив и, немного опоздав, во вторник привез в суд копии всех «документов» из пакета №1.
Правда, к этому времени ответчики, загрузив суд в качестве своих доказательств современными учебниками истории (а почему не времен 1955 года?) и иной макулатурой, все же решились предложить суду и незаверенные копии трех документов, которые ответчики считали наиболее достоверными. Но Стрыгин уже привез сшитые вместе и заверенные архивом копии всего пакета, и мы предложили суду именно их, что суд и вынужден был сделать – не мог же он присоединить незаверенные копии, когда были заверенные…
В результате в деле оказались не три «достоверные» фальшивки, а все они вместе. И как только они оказались в деле, как доказательства ответчиков, Стрыгин заявил подготовленное нами заявление.
«Уважаемый суд! Доказательства, на которые опираются ответчики в оспариваемой статье и часть из которыех они просили суд затребовать из архива в качестве доказательства своей правоты, - это некая подборка якобы подлинных документов в виде «письма Берии», двух страниц из протокола заседания Политбюро, двух выписок с текстом решения Политбюро и «записки Шелепина» из так называемого «закрытого пакета» №1 по Катыни.
Все эти документы являются подложными. Руководитель Федеральной архивной службы России, член-корреспондент РАН В.П. Козлов написал книгу о разоблачении фальшивых исторических документов «Обманутая, но торжествующая Клио», в которой, частности дал понять, что после развала СССР из архивов России в прессу валом повалили фальшивые документы. Три таких фальшивки Козлов, в качестве примера, разоблачает в своей книге.
Обращаем особое внимание суда, что сегодня фальшивки из архивов России это вполне обыденное дело. Последняя по времени подобная фальшивка, получившая широкую известность, – поддельное «письмо Кобулова» №725/М от 24 марта 1941 г., разоблаченная «Комсомольской правдой» 20 сентября 2008 г.
Но мы хотим также обратить внимание суда, как именно разоблачаются фальшивые исторические документы, созданные с использованием технических средств и компьютерных технологий. Козлов пишет: «Можно сказать, что подлог всегда «фонит» нестыковкой своего содержания с действительными фактами прошлого, известными из подлинных источников, спорными внешними признаками, неопределенностью камуфляжа, неоднозначной общественной реакцией после легализации. Наличие такого «фона» является одним из признаков подлога. Собственно говоря, в ряде случаев именно этот «фон» является основным доказательством подлога, поскольку нам не известно ни одного случая самопризнания автора фальсификации в совершенном подлоге, а примеры обнаружения авторизированных подготовительных материалов фальсификаций редки».
В своей книге Козлов дает такой конкретный пример разоблачения фальшивки о том, что СССР, якобы, топил в Балтике отравляющие вещества. Козлов пишет: «…Ксерокопия «Справки» в официальном порядке была направлена в Росархив на экспертизу. Экспертизу проводили опытные сотрудники бывшего архива Общего отдела ЦК КПСС, много лет имевшие дело с документами, создававшимися в ЦК КПСС, и хорошо знакомые с порядком ведения делопроизводства. Уже 23 февраля 1993 г. ими был подготовлен акт делопроизводственной экспертизы «Справки», безупречно доказавшей ее фальсифицированный характер.
Согласно акту, фальсификатор допустил, по меньшей мере, семь ошибок, изготовляя подлог. Во- первых, в соответствии с содержанием документ должен был иметь высший гриф секретности – «Особая папка», а не «Совершенно секретно». Во-вторых, в делопроизводстве ЦК КПСС никогда не применялся делопроизводственный номер, подобный имеющемуся в «Справке». В-третьих, формула «Справка к записке» никогда в делопроизводстве аппарата ЦК КПСС не использовалась. В-четвертых, оказались недостоверными обозначения должностей и подписи. В 1989 г. в ЦК КПСС не было «организационного» отдела и «отдела оборонной работы», а имелись соответственно Отдел партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС и Оборонный отдел ЦК КПСС. В названных отделах и вообще в аппарате ЦК КПСС в 1989 г. ни Майданников, ни Письменник не работали. В-пятых, содержание опубликованного документа не соответствовало данному ему заголовку, поскольку в таком случае с ним должны были ознакомиться секретари ЦК КПСС, а значит, должен был, согласно правилам ЦК КПСС, стоять адресат – «ЦК КПСС». В-шестых, фальсифицируя документ, автор (или авторы) оказался невнимательным: в тексте дважды проскочило «считаю нецелесообразным», тогда как под документом имеются подписи руководителей двух отделов. В-седьмых, одна из фраз документа: «Подготовить справку-план... для доклада на Центральном Комитете Коммунистической партии Советского Союза...» совершенно не соответствовала ни делопроизводственной практике ЦК КПСС, ни устоявшимся в ней формулам: «справки-плана» как вида документа просто не существовало, так же как и раскрытой аббревиатуры ЦК КПСС».
Обращаем внимание суда, что такие признаки, как старение бумаги, подлинность подписей и печатей при определении подложности «документов», якобы найденных в архиве, специалистом по подделкам Козловым вообще не рассматриваются, поскольку по этим признакам качественно исполненную фальшивку обычный эксперт-криминалист не распознает. При сегодняшнем уровне развития техники и технологии можно воспроизвести и подпись, которую никто не отличит от настоящей, и искусственно состарить бумагу, и нанести на документ оттиски любых штампов и печатей. Подложность исторических документов определена в работе В.П.Козлова только по несоответствию текстов делопроизводственным правилам той эпохи, плюс, автор логично указывает на необходимость сравнивать текст документа с действительными историческими фактами.
А теперь просим уважаемый суд обратить внимание на то, сколько делопроизводственных и исторических признаков подделки находится в тех документах, на которые ответчики ссылаются, как на свое главное доказательство вины Сталина в убийстве поляков. Для удобства сгруппируем признаки поддельности по разделам и начнем с прямо указывающих на подделку, общих для всех документов неясностей места их хранения, сомнительных обстоятельствах обнаружения и легализации.
Раздел I.
