остров, прежде чем развернуть карту Картографа.
— Курс гораздо проще, чем могло показаться, — заметил Джон. — Нужно пройти чуть дальше на север, а затем все время на запад. На запад, до края света.
— Главное — не свалиться с края, да, Эвин? — пошутил Чарльз.
— Вот именно. — Она сложила руки на груди. — Какой ты смышленый, Чарльз.
— О, э, спасибо, — промямлил тот. — Я ведь несерьезно, ты же понимаешь.
— А надо бы серьезно, — ответила она. — Я слыхала об этом месте — Немо утверждает, что другие моряки говорят о нем только шепотом, и то лишь перебрав эля. Это и в самом деле край света, и если не соблюдать осторожность, можно уплыть за край. Но не волнуйся, — прибавила она с издевательским добродушием, — я-то знаю, что бездна за краем бесконечна, так что мы по-всякому не разобьемся о дно.
— Здорово, да? — воодушевился Артус.
— Нет, — отрезал Берт. — Это означает, что мы будем падать, падать, падать, падать и падать — вечно.
— О.
— Если мы отправимся прямо сейчас, — вмешался Джон, — то у нас будет целая ночь форы перед Зимним Королем. Помните — он ведь явится сюда за нами.
— Я все равно не понимаю, как он не найдет «нас» в башне, — сказал Джек. — У меня от этого уже голова пухнет.
— Доверься мне, — сказал Берт. — Мы опережаем его уже не на один шаг.
— Что будет, когда мы доберемся до острова? — спросила Эвин.
— На нашей стороне будет эффект неожиданности, — ответил Джон. — Что бы там ни случилось, мы сможем приготовиться задолго до того, как он доберется до нас. У нас «Белый Дракон» — пташка доставит нас туда очень быстро.
— Не пташка, а дракон, — отрезала Эвин. — Ладно, за дело.
Джек и Чарльз переставили паруса, чтобы взять курс на север, хотя корабль и без того уже плыл в нужном направлении. «Драконом» двигал не только ветер.
Эвин встала к штурвалу, а Артус, стремясь быть полезным, забрался на марс.
Берт и Джон стояли на носу, наслаждаясь временной передышкой, какой бы краткой она ни была.
— Ответь-ка, парень, что сказал тебе профессор там, в башне?
Джон улыбнулся:
— Велел слушаться тебя и сказал, что всем сердцем верит в то, что мы одолеем Зимнего Короля.
Берт странно посмотрел на Джона:
— Он правда так сказал?
— Практически. Но ведь и Картограф поведал не больше, верно? Мы явились к нему ни с чем, да и на выходе не особо обогатились знаниями. Что он нам сказал такого, чего мы еще не знали, кроме того, что наша победа или поражение может свестись к вопросу силы воли?
Берт кивнул:
— Я рад, что тебе выпал этот шанс повидать его — Стеллана — еще раз. Хотел бы и я увидеть его. Ну, что ж — в будущем на это хватит времени, а, мой мальчик?
Берт отошел переговорить с Эвин, прежде чем Джон успел спросить, что он имел в виду.
«Белый Дракон» покинул острова Каменос Либер в относительной тишине и при спокойном море. Всего одна пара глаз следила за ним. Высоко в чистом ночном небе огромный малиновый журавль еще несколько минут наблюдал за кораблем, затем развернулся и устремился на юг, летя все быстрее и быстрее.
Часть 5. Остров на краю света
Глава 17. Надежда и отчаянье
Путь от Каменос Либер до Острова на краю света выдался самым спокойным и наименее насыщенным событиями с того момента, как друзья отправились из Лондона на Архипелаг. Ночной воздух был чист, звезды — поразительно ярки.
Артус показывал друзьям созвездия; созвездия, не все их которых существовали в реальном мире.
— Видите ту россыпь звезд на востоке? — говорил Артус Джону. — Вон ту группку с неровными краями?
— Да, вижу.
— Это Атамант и Темисто[85]. Они догоняют Салмонея — то созвездие на севере. Салмоней был торговцем, укравшим сорок серебряных монет у Атаманта, и они гонятся за ним по небу, чтобы вернуть серебро.
— А что вон там? — спросил Чарльз, показывая на небо. — Та линия, что напоминает Пояс Ориона?
— Это Пояс Ориона.
— А.
— А там? — показал Джон на запад. — Вон то яркое созвездие, похожее на дерево?
— Астрей[86], - ответила Эвин. — Божество четырех ветров и друг моряков. Произнеси короткую молитву, глядя на него, и он поможет нам не сбиться с курса.
— Молитву? — изумился Джек. — Созвездию?
— Тому, что оно символизирует, — уточнила Эвин.
— А я не верю в то, что оно символизирует, — не сдавался Джек.
— Молитвы нужны не богам, — возразила Эвин, — а людям, чтобы напомнить им о том, во что они верят.
— Что, нельзя для этого обойтись без молитвы мертвому греческому богу?
— Можно и без, — покладисто ответила Эвин. — Но как часто люди вспоминали бы о вере, если б не молитва?
Остаток ночи путники спали по очереди: сначала Джон, Артус и Берт, затем Эвин, Джек и Чарльз, а Берт стоял у штурвала.
Эвин проснулась, когда солнце только-только показалось на горизонте, ступица, от которой по небу расходились спицы света. Свет ослеплял, небо на горизонте было удивительного цвета яйца малиновки[87], и выше вдоль дуги восходящего солнца оно становилось все светлее.
Но на западе, прямо у них на пути лежала тьма, которую друзья прежде принимали за грозовой фронт; за такую же Грань, как и та, что защищала границы Авалона. Но это была не гроза — просто чистая тьма. Тьма…
… или Тень.
Сначала они услышали звук, и Джон мысленно возблагодарил навигационные инструкции Картографа, ибо, если бы они приблизились к острову хоть на несколько градусов под другим углом, «Белый Дракон» не смог бы перебороть течение.
Донесшийся до слуха путешественников звук был оглушительным ревом водопада, широкого, как
