— Мы все еще на военном положении, — удрученно сказал он. — Мы победили Зимнего Короля, но в нашем мире война еще не закончилась.
— Разумеется, нет, — проворчал Берт. — Коли уж на то пошло, война на Архипелаге тоже не закончена.
Джон удивленно вскинул брови:
— Но мы же победили. Артус стал новым Верховным Королем. Мы восстановили порядок на Архипелаге, а Джек освободил Порожденья Тьмы.
— Правда? Да, мы нашли наследника престола и возродили преемственность правления на Архипелаге. Но один тот факт, что кто-то сидит на троне, еще не означает, что все машинально присягнут ему на верность.
— Он прав, — вмешался Чарльз. — Еще нужно разобраться с Ароуном — а все Четыре королевства должны осознать, что на Серебряном Престоле воцарился новый король. Артусу туго придется.
— То есть, наша война не закончится, пока Артус не наведет порядок на Архипелаге? — уточнил Джон.
— Нет, ты не так понял. Это ведь не просто как потянуть за рычаг. Поскольку война в одном мире отражается на состоянии другого, то покой и гармония, которые с нашей помощью пришли в движение на Архипелаге, отразятся и на этом мире. Но теперешние события здесь должны идти своим чередом. Речь идет о свободе воли. Да, мы устранили катализатор, но люди должны потрудиться, чтобы исправить причиненный ущерб, и тогда, в конце концов, они должны прийти к миру.
— Кажется, я понял, — сказал Джон. — Думаю, что я каким-то образом рассчитывал на магическое и немедленное решение проблемы. Вроде как «Выпей меня» или «Съешь меня» в «Алисе в стране чудес».
— Нет, Джон, — ответил Берт. — Это реальная история. Надо сосредоточиться на реальном мире, ты не находишь?
Путешествие окончилось там же, где и началось: в лондонских доках, куда друзья бежали от погони Вендиго. Прошло всего несколько дней, но казалось, что целая вечность, и в какой-то степени так оно и было.
— Надо дать знать жене, что со мной все в порядке, а потом я уеду в Стаффордшир, — сказал Джон. — А оттуда, наверное, обратно во Францию, ведь я по-прежнему военнообязанный. Надеюсь только, что меня не было не настолько долго, чтобы мое отсутствие заметили, все равно ведь не смогу объяснить, где меня носило!
— Лично я по-всякому опоздал, — сказал Чарльз, — хотя, мне кажется, оксфордские профессора будут великодушнее военных.
— Я все еще надеюсь пойти добровольцем, пока занятия в Оксфорде не начались, — признался Джек. — Так или иначе, война ведь скоро закончится, верно?
— Будем надеяться, юный Джек, — произнес Берт. Он повернулся к Джону: — Я буду проверять время от времени, как у тебя идут дела. Признаюсь, приятно сознавать, что я могу уйти на покой, зная, что «Географика» в надежных руках. Теперь мне пора отправляться — нужно еще вернуть «Дракона» Ордо Маасу, а потом позаботиться о ремонте «Индигового», благословенны будь его шпангоуты[110].
Он склонил голову, пожевал губу и прибавил:
— Осталось еще кое-что. — Голос Берта дрожал. — За много веков сложилась традиция: Хранители добавляют свое имя к списку предшественников. Почту за честь, если вы трое напишете свои имена.
— Мы трое? — удивился Джек. — Но Хранитель-то Джон.
— Главный Хранитель, — поправил Берт, — но исторически их всегда трое. Цель двух других — помогать Главному Хранителю выполнять свои обязанности, и, осмелюсь сказать, вы двое долгое время с этим справлялись.
— Не хотелось бы показаться неблагодарным, — вмешался Чарльз, — но если Туммлер собирается основать издательскую империю, которая будет зиждиться на двух китах — поваренных книгах и атласах — точнее, на «Географике», — какой смысл в Хранителях? Зачем беречь книгу, которую сможет позволить себе любой житель Архипелага?
— Помнишь, что Джон сказал Картографу? Быть Хранителем — значит не просто беречь книгу, это гораздо большая ответственность. Вы становитесь Хранителями всего, что есть в атласе. Хранителями Воображения. И вы доказали, что более чем достойны и способны на это.
Джек и Чарльз переглянулись и посмотрели на Джона, который кивнул и улыбнулся.
— Почему бы и нет? Кому еще мы смогли бы рассказать обо всех наших приключениях, если не друг другу?
— По мне, звучит неплохо, — сказал Джек. — Лично я намереваюсь записать все прежде, чем забуду, что произошло. Хотя забудешь тут, — быстро добавил он.
— То, что все мы из Оксфорда, — это, похоже, не просто совпадение, да? — пошутил Чарльз.
— Да, — подтвердил Берт. — Нет такого правила, что Хранители должны быть из Оксфорда или даже англичанами; но по какой-то причине именно за ними перевес. Оба раза, когда Хранители оказывались из Кембриджа — я имею в виду Джона Ди[111] и лорда Байрона — это была полная катастрофа. Я слыхал сплетни, что Ди как-то причастен к тому, что затонула Атлантида, хотя ума не приложу, как такое могло случиться.
— Извини, что спросил, — покраснел Чарльз.
— Где ты хочешь, чтобы мы расписались? — поинтересовался Джон. — Мы должны выбрать любимую карту или как?
— Вы что, хотите сказать, что никогда не смотрели на форзацы? — опешил Берт. — Забодай меня черт.
— Форзац — это же не карта, — попытался оправдаться Джон. — Уж извини, что я сосредоточился на главном. Не времечко было, а сплошные нервы, знаешь ли.
Берт заулыбался и покачал головой в насмешливом удивлении, открыл «Географику» и развернул ее к трем друзьям.
— Невероятно, — выдохнул Чарльз. — Если бы мы только что не прошли через такие приключения, я не знаю, поверил бы или нет, что все это взаправду.
— Аминь, — откликнулся Джек.
Джон ничего не сказал, но принялся водить пальцем по именам, написанным на двух страницах; именам, которые составляли большую часть культурной и научной истории всей человеческой расы.
Эдмунд Спенсер[112]. Иоганн Кеплер[113]. Уильям Шекспир. Там был и Чосер, и Роджер Бэкон [114], Александр Дюма, Сервантес, Натаниэль Хоторн[115] и Джонатан Свифт. Тихо Браге[116]. Якоб (но не Вильгельм) Гримм. Ганс Кристиан Андерсен и Вашингтон Ирвинг[117].
Там был и Колридж[118], и оба Шелли: Перси Биши[119] и Мэри Уолстонкрафт[120]. Артур Конан Дойль (это имя они ожидали увидеть) и Гарри Гудини (а это — нет). Гете. Данте. Эдгар Алан По. И так далее, и так далее.
— По? — удивленно воскликнул Джек. — И Марк Твен?
— И Жюль Верн, — добавил Берт. — Именно он передал атлас мне.
— Невероятно, — сказал Чарльз.
— Имен самых первых Картографов здесь, конечно, нет, — сказал Берт. — Первый Хранитель был выбран приблизительно через тысячу лет после того, как Картограф стал составлять атлас.
— И кто это был? — спросил Джон.
— Джоффри Монмутский[121].
— И это все не копии, — произнес Джон, благоговейно касаясь страниц. — Все подписи настоящие.
— Вот здесь можете написать свои имена.
Внизу правой страницы форзаца красовалась изящная подпись профессора Сигурдссона, а под ней
