цистерна с горючкой, врытая в землю до половины. Толстый кабель в мягкой резиновой оболочке соединял установку и кубики аккумуляторных батарей, несколько тонких проводов убегали под днище надувного модуля.
Я сощурился. В лучах солнца, пробившихся сквозь кроны высоких сосен, плавали мириады пылинок. Красивое место. Единственную небольшую сосновую рощицу на территории лагеря военным не позволил вырубить Григорович - заявил, что в такой обстановке лучше думается. Деревья успокаивают мысли, настраивают на нужный лад, да и ветра поменьше.
Григорович подошел к приставной лесенке, достал из кармана рукавицы, надел и стал подниматься. Несколько таких же лестниц с тонкими перильцами вели в разных местах с одного уровня на другой. Ученый забрался уже на второй ярус, как вдруг что-то вспомнил, чертыхнулся и полез обратно.
Я огляделся. На траве иней, мороз разукрасил серебристую ткань надувного модуля вязью узоров. В двадцати шагах от модуля стояла наблюдательная вышка. Маленькая площадка вверху закрыта бронеплитами, грибок крыши обтянут масксетью. Там дежурил военстал с ручным пулеметом - смотрел в сторону леса.
Вообще, всё, что под землей, все сооружения, траншеи и ходы сообщений в лагере были выстроены по правилам военного искусства. Я слабо в этом разбирался, но чувствовал, что армейские инженеры потрудились на славу…
- Жди здесь, - отвлек меня от размышлений голос Григоровича.
Он пошел к надувному модулю, я повел плечами, переступил с ноги на ногу, взмахнул руками, подпрыгнул и присел несколько раз, разгоняя кровь, чтобы не замерзнуть.
Неожиданно возникло ощущение, что на меня кто-то смотрит, внимательно наблюдает за мной с опушки. Я не стал резко оборачиваться. Нагнулся, провел рукой по траве, подобрал сосновую шишку. Затем, выпрямившись, бросил взгляд в сторону леса…
Мне показалось, что между деревьями скользнула тень - спряталась за рыжий куст акации. Ветки слегка дернулись, но в этот момент кроны закачались от ветра, прямые, как мачты, сосны скрипнули и откуда-то из-за спины долетели слова:
- …пойми ты! Ну почему?!
Я обернулся. Увидел быстро шагающего Отмеля, вокруг него скакал, отчаянно жестикулируя, какой-то чернявый мужик. Я пригляделся - Орлов, точно он, руководитель блока «С», я с ним летел на Янтарь в одном вертолете.
Отмель остановился и раздраженно бросил:
- Нет! Всё, вопрос закрыт! - Офицер рубанул воздух ладонью. - Арден, ко мне!
Матерый кавказец выпрыгнул из-за дерева, приоткрыв пасть, проскочил рядом с Орловым, и ученый отшатнулся.
- Тьфу, черт! - Он в сердцах швырнул на землю шлем. Тот с глухим звуком подскочил, как футбольный мяч, и покатился к сосне. Пес зарычал.
Отмель пару секунд смотрел на остановившийся под деревом шлем, перевел взгляд на Орлова и, понизив голос, сказал:
- Ты чё творишь?
Орлов насупился, подошел к шлему и поднял. Отряхнув от налипшей хвои, вернулся к военсталу.
- Тогда почему Григоровичу все можно, а другим от ворот поворот?
- Потому что установка Григоровича должна погасить всплески аномальной энергии. - Отмель вы плевывал слова сквозь зубы. - Потому что есть задача создать непробиваемый Периметр вокруг станции. Потому что… - Офицер совсем понизил голос, и я напрягся - вот-вот услышу что-то очень важное…
Слова заглушил рокот приближающегося вертолета. Машина выскочила из-за леса, прошла низко над рощей. Пилот заложил крутой вираж над озером, ветер от винта поднял брызги и разогнал осколки тонкого льда. На пилонах висели контейнеры с противотанковыми ракетами, рядом какие-то бочонки - то ли бомбы, то ли пусковые установки неуправляемых снарядов. Машина, сделав круг, зависла над площадкой приземления. Сдвинулась боковая дверь, из десантного отсека полетели тросы, по ним заскользили черные фигурки…
Когда десант высадился, вертолет отвалил в сторону равнины, развернулся и по широкой дуге обогнул озеро…
- Вот, пожаловали. Наконец-то, - долетел издалека знакомый голос.
Дзенькнула молния. А шум от вертолетного двигателя начал вновь нарастать.
Я открыл глаза. Молния дзенькнула опять, и полукруглый полог небольшой палатки откинулся.
- Просыпайся. - На меня глядел Пригоршня. - Разлегся, фон барон. Как самочувствие?
Я приподнялся на локтях, прислушался к ощущениям - в животе урчит, есть хочется, голова кружится. Ногой шевелить не рискнул. Огляделся - рюкзак Пригоршни с ГСК под боком, сквозь парусиновые стенки палатки льется зеленоватый свет, значит, уже день.
- Я что, спал? - Сталкер ухмыльнулся:
- Типа того. Сначала потерял сознание. Помнишь, как бомбили штурмовики? Потом Лабус разобрался с твоим костюмом - у тебя медблок барахлил. Ты бредил, нес чушь какую-то. Когда в чувство тебя привели, температуру сбили, задрых сразу, как провалился. Мы палатку поставили, чтоб заночевать. А теперь вот… - Никита задрал голову. Над нами снова прошел вертолет. - Теперь недолго осталось. Сейчас заберут тебя, и конец приключениям. - Он как-то невесело улыбнулся. - Что с ногой? Болит?
Я слегка напряг мышцы, и тянущая боль прокатилась по телу.
- Да, но в общем терпимо вроде…
- Ну, порядок, значит. Сейчас вертушка сядет, через час будешь в тепле, накормят, и отдохнешь…
Снаружи донесся голос Курортника:
- Пригоршня!
- А! - крикнул Никита.
- Давай сюда!
- Ладно… - Никита окинул взглядом палатку, снял трехпалую рукавицу, утер нос и подмигнул мне: - Потерпи малость.
Шагнув наружу, он сбросил полог. Прожужжал замок молнии, в палатке стало темнее.
Я осторожно лег, положив руки под голову, уставился в купол. Всё, домой. Наконец-то!
И тут что-то насторожило меня, какое-то нехорошее предчувствие колыхнулось внутри, сердце часто забилось. Я собрался вновь приподняться на локтях, чтобы сесть, когда за спиной послышался тихий шелест, будто там разрезали ножом ткань. Я дернулся, захрипел - мне зажали рот, в шею кольнуло, и тело скрутило судорогой. Холодная ладонь налегла на рот сильнее, тяжелый запах ударил в ноздри. Сознание я не потерял, и взгляд оставался четким, но тело парализовало, теперь я мог разве что моргнуть. Грязная рука набросила мне на шею лямку от рюкзака с ГСК.
Рокот приземляющегося вертолета заглушил шум леса и свист ветра.
Ухватив под плечи, меня вытащили из палатки, отволокли от нее и бросили. Ветер от винта зависшей где-то недалеко машины трепал лоскутья на боку маленькой палатки. Рядом скрипнул снег, и на голову мне натянули что-то черное. Лямка рюкзака сдавила горло, стало трудно дышать, из глаз потекли слезы. Меня схватили за руки - и поволокли куда-то.
Глава 5
ЗАПАДНЯ
Я хотел думать, что все происходит во сне, хотел. Но это было не так, я знал. Не мог шевельнуться,
