остановится. Петля будет сбрасывать излишки энергии, как сильфонный клапан, стравливать давление. По континууму покатятся волны ряби, удерживающие время под колпаком, будто в петле Мебиуса.
Нужно заменить самодельный узел тем зарядником, что тащит Пригоршня. Нужно проникнуть в лагерь, переговорить с Григоровичем, объяснить… Но есть ли время? Сколько осталось до того момента, как все начнется?
Я оперся ладонями о край люка и, спустив вниз ноги, упер ступни в железную скобу, вмонтированную в бетонную стенку колодца. Ухватился за ручку гермоза-твора и нырнул вниз, потянув за собой крышку. Люк бесшумно лег на резиновые уплотнители, я повернул ручку замка. Тихий щелчок - и в туннеле зажглось тусклое освещение.
Часть четвертая
МОРЕ ОГНЯ
[Лабус]
Глава 19
БЕГ ПО КРУГУ
- Лабус, не молчи! - с досадой произнес Курортник. - Слышь? Как пацану сказать? Леха сидел на трухлявом пне, я - рядом на поваленном дереве. Кору скрывал светло-серый лишайник, причудливые узоры напоминали застывший иней.
Если бы я знал, как ему сказать… Если бы толком знал, что творится с парнем. Но ничего путного в голову не лезло. Возраст у него такой, что сначала делаешь, потом думаешь - максимализм прет из всех щелей. А вдобавок… Почему он стал похож на Давыдова? Леха с Пригоршней видели вблизи бывшего командира спецов и говорили, что его лицо покрывала паутина разрезов. Вот то же самое и с Кириллом. Причем раньше, когда мы только ушли от сарая, у которого столкнулись с Давыдовым, ничего такого не было, разрезы появились позже, проступая на коже постепенно, как изображение на фотобумаге. Химик успел сказать о каком-то симбионте, да только я в этих био-физико-нано-гамма-вещах не очень. Я ведь поначалу чуть не ляпнул Кириллу про порезы, Курортник остановил. Позже сказал - не стоит. А теперь что? Как ему скажешь: мол, Кирюша, стал ты мутантом, который слышит чужие мысли, видит аномалии… Чего доброго, разозлится и прибьет на хрен. Поди разбери, какие у него там возможности и силы открылись. А ведь был парень как парень, симпатичный, неглупый, в меру наивный и неопытный - как раз по возрасту. Человек, в общем, был. А стал…
- Что-то страшновато мне, Леха, - признался я.
- Да отпусти ты свои усы! - Курортник встал и отвернулся.
Я опустил руку.
На каждой стоянке мы оставляли сталкеров и Кирилла отдыхать, сами по-быстрому осматривали окрестности и потом встречались, как сейчас. Обсуждали, строили догадки, что случилось с Кириллом. Я еще в первый раз предложил спросить парня напрямую. Но Леха не хотел - опасался. А сейчас так запросто не спросишь. И чем ближе мы подбирались к Янтарю, тем больше нервничал Курортник.
Он обернулся. В пальцах сигарета, сейчас разомнет ее и сунет обратно в пачку.
- Бросай курить, - сказал я и поднялся.
Леха спрятал сигарету. Поправил оружие, произнес:
- Нам минут сорок осталось до Янтаря топать. И знаешь… - Пожевал губами. - Знаешь, мне перед пацаном стыдно. Я ж использую его как отмычку. В Зоне хрень какая-то творится…
Я заключил:
- И ты испугался.
- Да. В Зоне давно не был, арест, следствие… Расслабился я, Лабус. Контракт через месяц закончится…
- Не стоит. Зря себя винишь. - Леха кивнул.
- Связь качни.
Он щелкнул переключателем и начал бубнить в микрофон позывные.
Я тоже включил портативную станцию, услышал шелест эфира и слова Курортника. Отошел в сторону. Позывные удавалось разобрать с трудом, плохо дело - аккумуляторы на холоде быстро разряжаются. Я поправил наушник. Хорошо, что по дороге не вляпались в ионизированное облако, а то бы все отрубилось в момент.
Неожиданно ответил Карп, заместитель Отмеля. Мы с Лехой переглянулись. Связь работала паршиво. Карп передал, что пеленгует Нас. На волну вышел Отмель. По голосу не разобрать, некоторые фразы съедали помехи, но мне показалось, что Юра удивлен и злится. Он велел не засорять эфир, выйти к лагерю в секторе «В», со стороны четырнадцатой лаборатории. Сказал, что встретит нас у подземного хода, и дал отбой.
- Ты чего-нибудь понял? - спросил Курортник. Я хотел дернуть ус, но передумал.
- Не все. Помехи. Злой какой-то он или мне показалось?
- Не показалось. Говорить не стал. Почему-то к четырнадцатой приказал выходить. Зачем? Почему не через равнину? - Леха шмыгнул носом, потер его. - Не помнишь, возле люка саперы минировали?
Я нахмурился, припоминая.
- Там между лесом и ограждением противопехотки прыгающие, в паре мест - направленного действия с дистанционным подрывом. Море огня - пуф-ф, - я растопырил пальцы, изображая взрывы, - ближе к лесу, где головешки пней. А у люка Карп ставил две растяжки со старыми ПОМЗами, на длинном колышке…
- Ага, знаю, что за мина.
- Там кусты акации здоровенные, их не вырубили, они люк прикрывают, вот Карп и ставил на всякий случай, а я помогал. Схема минирования у начальника смены… А так - кажись, все.
- Да… Значит, растяжки… Думаешь, на подходе к люку за полгода ничего не изменилось?
- А чего менять-то? Растяжки только подрывом снять можно, взрыватели не извлекаемые. Мины ставили на мутантов, ближе к ограждению, у кустов… - Я пожал плечами. - Значит, для острастки. Если и подорвался кто, то новые там же поставили.
- Ну ладно. Давай вперед, возвращаемся. Юрка же не будет нас на мины заводить, - подвел итог Курортник.
Я кивнул неуверенно. Конечно, не будет, зачем ему?..
А погодка славная, на небе солнышко и тянет легкий ветерок…
Резкий толчок в шею, удар по ногам - я воткнулся локтем в землю, дернулся и застыл в неудобной позе.
- Лабус, ты чё! О бабах размечтался?! - Леха навис сбоку, протягивая руку.
Я глянул на него, Курортник мотнул головой, и только тогда я заметил ржавые волосы, периной накрывшие низкую поросль над землей.
- Блин… - пробормотал я и с завистью подумал: у Лехи срок контракта истекает, а мне еще топтать эти места до посинения. Можно разорвать договор раньше, но тогда не то что выплаты премиальных лишишься - еще должен останешься.
Я ухватился за протянутую руку и кряхтя поднялся.
Только Леха новый контракт подпишет, вот в чем дело…
- Старый становлюсь, - сказал я, потерев ушибленную шею.
