чтобы испытать слабый оргазм, какую — чтобы испытать оргазм посильнее, и какую — чтобы испытать самый сильный оргазм.
И вы будете удивлены: даже мыши не так глупы — когда есть выбор, кто удовлетворится слабым оргазмом? Мыши надо было только нажать на кнопку, и все ее тело охватывал трепет. Рядом поставили воду, еду — все, что ей нравилось, но она ни к чему не проявляла интерес. За один час она устроила себе шестьсот сильнейших оргазмов — и, конечно, она умерла, ибо столько оргазмов выдержать нельзя, всему есть предел. Шестьсот оргазмов за один час, десять оргазмов в минуту... и она забыла о воде и еде.
Дельгадо говорит, что всякий раз, когда мы думаем, что наше удовольствие, наша боль, наше страдание, наша радость зависят от кого-то постороннего, мы ошибаемся.
Вне нас находятся только поводы.
И таково учение всех древних мистиков: ваше блаженство — внутри вас, царство божье — внутри вас.
Можно по-разному выразить это. Дельгадо пользуется научной терминологией. Иисус говорит на языке религии.
Ты говоришь, что здесь со мной ты испытываешь экстатические, оргазмические переживания. Я хочу, чтобы ты запомнила вот что: я могу быть поводом, но все дело в тебе. Ты абсолютно независима.
И лучше помнить об этом; тогда такое переживание может случиться у тебя с любым мужчиной, с любым деревом, с любым прекрасным закатом, с любой звездной ночью — или просто когда ты будешь сидеть, ничего не делая, в темноте твоей комнаты. Тебе надо только выяснить, что происходит в тебе.
Ты сфокусирована на внешнем, вот почему ты все время упускаешь то, что происходит внутри. Ты думаешь, что это происходит благодаря учителю, поэтому ты фокусируешься на учителе. Тогда ты привязываешься к учителю — это становится твоим рабством.
Когда будет случаться нечто в таком роде, закрывай глаза и следи за тем, что происходит внутри тебя, и вскоре ты найдешь некие намеки на то, как это происходит, в каких ситуациях. Ты была тихой, ты была расслабленной, ты не думала. Твой ум был пуст, и это пришло как наводнение.
Затем попробуй это в одиночестве.
Этого не случается у тебя с любым другим мужчиной потому, что с любым другим мужчиной ты не бываешь тихой. С любым мужчиной ты постоянно ссоришься, скандалишь, воюешь.
Очень трудно найти женщину, которая не бывает стервой. Неужели ты думаешь, что когда ты стервенеешь, у тебя будет экстаз? Стервенеешь-то ты, а мишенью будет мужчина. Ты думаешь, что он тому причиной — почему он пришел так поздно? Где он шлялся?
Однажды жена Муллы Насреддина плакала. Когда я зашел к ним в дом, она стала плакать еще громче. Я спросил: «В чем дело?» Она сказала: «Дело зашло слишком далеко. Этот человек, — и она указала на своего мужа, Муллу Насреддина, — таскается по женщинам. В этом нет никакого сомнения, так как я много раз находила на его пиджаке волосы, и это были не его волосы — он же лысый. И цвет другой».
Я спросил: «А сегодня ты нашла волосы на его пиджаке?»
Она сказала: «Нет, сегодня не нашла — вот поэтому-то я и плачу, ведь сегодня я тщательно осмотрела его пиджак и не нашла ни волоска. Это означает, что он начал путаться с лысыми женщинами. А это уж слишком, я этого не потерплю. Пускай еще женщины, у которых есть волосы, но лысые женщины...»
Ты сама находишь то, что может сделать тебя радостной, и то, что может сделать тебя несчастной.
Переживания блаженства не случалось у тебя с твоим мужчиной по простой причине: ты всегда ссорилась с ним, всегда что-то от него требовала.
А это переживание не такое, что его можно вызвать по требованию: «Подать сюда один экстаз!» Никто не может сделать этого... кроме Дельгадо. Но для этого над тобой надо произвести небольшую операцию. В твоем черепе надо будет просверлить маленькое отверстие и ввести туда электрод. А затем дать тебе устройство дистанционного управления — маленькую коробочку, которую можно носить в кармане. И не будет никакой нужды просить кого-то другого; ты сможешь устраивать себе столько оргазмов, сколько тебе будет угодно.
Но опасность та же: то, что случилось с той бедной белой мышью, случится и с тобой, ибо это переживание так прекрасно, что тебе не захочется терять ни одного мгновения на что-то другое. Мышь — маленькое существо, она умерла через час, а тебя может хватить на двадцать четыре часа. На большее надеяться не следует.
В несчастье человек может прожить семьдесят пять лет.
Но в экстазе... семьдесят пять лет в экстазе? Невозможно!
Твой организм сделан не из стали. Ты надорвешься.
Я могу создать для тебя атмосферу, в которой легче двигаться в эти пространства. Если ты разумна, ты начнешь искать внутри себя, каким образом случаются эти переживания. И ты начнешь делать это в одиночку, чтобы ты могла иметь эти переживания без меня.
Если ты неразумна, ты станешь цепляться за меня — и вот так в этом мире эксплуатируют множество людей. Если ты идешь к кому-то и говоришь: «Это благодаря вам, учитель. Вы — господин моего сердца», — ты даешь этому человеку возможность эксплуатировать тебя и других.
Из всех так называемых духовных учителей, мастеров, пророков и спасителей девяносто девять процентов являются просто жуликами.
Я не хочу, чтобы кто-либо цеплялся за меня, привязывался ко мне каким-либо образом.
Все мое усилие направлено на то, чтобы дать тебе полную свободу и такие методы, при помощи которых ты сможешь создавать в себе все, что угодно. Даже Бога не нужно, ничего не нужно — ты самодостаточна.
Это — великое благо, дарованное Существованием каждому человеческому существу. Ты сотворена с таким совершенством, — но ты никогда не исследуешь его, оно остается спящим.
Стань исследовательницей своего собственного внутреннего пространства, своей собственной субъективности — и ты обретешь тысячи экстазов и огромное, невообразимое блаженство.
Ты есть рай, но ты забыла саму себя.
Ты смотришь куда угодно, но только не внутрь себя, а это — единственное место, где ты найдешь сокровище, истину, красоту.
Моя работа не похожа на работу художника.
Она не такова, что я могу завершить картину, это — непрерывная живопись. И я буду наносить мазки на картину даже тогда, когда я буду находиться на смертном одре — и все-таки картина будет незавершенной.
В жизни только безумцы стремятся к совершенству. Тот, кто стремится к совершенству, уже находится на пути к безумию.
Однажды я был гостем во дворце одного магараджи, и магараджа показывал мне свои владения — это был прекрасный дворец. В одном месте он остановился и спросил: «Вы видите?» Там была недостроенная стена.
Я спросил: «Почему вы оставили ее недостроенной?»
Он сказал: «Дворец был построен моим дедом. И в нашей семье есть традиция: ничто не должно доводиться до совершенства. Должно оставаться какое-то несовершенство, чтобы следующее поколение помнило о том, что жизнь не допускает совершенства».
Несовершенство — это не нечто плохое. Несовершенство — это корень всего роста; совершенство же может быть только смертью.
