За пределами просветления

Учитель сказал: «Сатьякам, подойди сюда. Теперь ты должен пойти к своему первому учителю, который послал тебя сюда. Он старый человек, и, должно быть, он ждет тебя».

И когда Сатьякам пришел к Уддалаку — к своему первому учителю, который в прошлый раз не позволил ему припасть к своим ногам, потому что Сатьякам утратил свою невинность и больше не был брамином, стал просто ученым попугаем...

Когда Уддалак снова увидел его из окна своего дома, он выбежал через заднюю дверь — ибо теперь не Сатьякам должен был припасть к ногам Уддалака, а Уддалак — к ногам Сатьякама. Ведь Уддалак по- прежнему был всего лишь ученым, а Сатьякам возвращался не как ученый, а как пробужденный.

Уддалак бежал из своего дома, он сказал своей жене: «Я не могу посмотреть ему в глаза. Мне стыдно за себя. Скажи ему, что Уддалак умер и что он может возвращаться к своей матери. Скажи ему, что я умер, вспоминая о нем». То были люди другой закалки.

Сатьякам вернулся домой.

Его мать совсем состарилась, но она все еще ждала его.

И она сказал: «Ты доказал, Сатьякам, что истина всегда побеждает. И ты доказал, что брамином не рождаются, брамин — это качество, которое должно быть достигнуто. По рождению каждый является шудрой — ибо рождение у всех одинаково. Очищая себя, кристаллизуя себя, становясь центрированным и просветленным, человек должен доказать, что он — брамин. Рождение в семье браминов не делает человека брамином».

Если вы будете медитировать над этой историей, вы увидите: сама суть медитации — это быть таким безмолвным, чтобы слова не становились между вами и реальностью — тогда вся паутина слов отпадает и вы остаетесь в одиночестве.

Это одиночество, эта чистота, это безоблачное небо вашего бытия и есть медитация.

И медитация — это золотой ключ ко всем тайнам жизни.

Возлюбленный Бхагаван,

у меня самый прекрасный учитель из всех возможных — с тех пор как я с Вами, жизнь дала мне так много, — но, тем не менее, за исключением моментов блаженства с Вами и в моей медитации, во мне всегда есть глубоко укоренившаяся печаль и стремление в какое-то пространство, которое я едва могу вспомнить. Не могли бы Вы растолковать мне это?

Медитация всегда открывает двери, разным людям — разные двери.

Печаль — это вовсе не обязательно нечто плохое. Не считай ее плохим или отрицательным качеством.

Когда человек, который никогда не был безмолвным, впервые становится безмолвным, то само безмолвие кажется печальным, ибо нет никакого возбуждения, никаких фейерверков.

Ты можешь неправильно истолковать свое первое знакомство с безмолвием как печаль, но это не печаль. Просто у тебя на уме всегда была тысяча и одна вещь, а теперь все они исчезли. Ты чувствуешь себя немного растерянным.

Прежде чем безмолвие станет песней, абсолютно необходим небольшой переходный период.

Тебе известна печаль. И в печали есть нечто от безмолвия — всякий раз, когда ты печален, ты становишься безмолвным. Поэтому есть некая связь между печалью и безмолвием. Когда ты впервые становишься безмолвным, то единственное, что ты можешь почувствовать из своего прошлого опыта, — это печаль.

Позволяй ей углубляться. Не суди о ней отрицательно, ибо само это суждение может стать препятствием. Судить о ней отрицательно — значит пытаться избавиться от нее. Не суди о ней отрицательно.

Просто прими ее как мост между безмолвием и песней.

Подожди немного, и ты начнешь чувствовать, что это безмолвие не мертво, это не кладбищенское безмолвие.

Это очень живое безмолвие... безмолвие, которое не пусто, а даже слишком полно, переполнено... Переполнено чем?

И снова тебя ждет новое переживание. Ты знал только песни со словами. Ты никогда не знал чистой песни без слов, музыки без звуков.

Подожди совсем немного, и печаль начнет превращаться в песню без слов, в музыку без звуков, в танец без движений.

Все идет совершенно правильно, тебе нужно лишь немного терпения.

Когда ты болен, в больнице тебя называют «пациентом» (английское «patient» буквально означает «терпящий»). Задумывался ли ты когда-нибудь почему? А потому, что для исцеления необходимо время и ты должен быть терпеливым. А это — внутреннее исцеление, и тебе необходимо более глубокое терпение.

Но если есть безмолвие и случается медитация, тогда вообще никаких проблем нет.

Скоро придет весна со всеми своими цветами, со всей своей красотой.

Только подожди немного.

Возлюбленный Бхагаван,

Я родился в горах, и все мое детство и юность меня тянуло исследовать, лазать по скалам или просто сидеть на вершинах, на крутых обрывах или на берегу горного потока. Я жил в горах, и они, как мать, питали меня чем-то очень ценным. Где-то я прочел, что горы, высокие, покрытые снегом вершины — это сама суть Будды.

Бхагаван, окружающая Вас красота, веющий вокруг Вас прохладный ветер... как на самой высокой и недоступной вершине мира.

Я с Вами вот уже семь лет, и в последнее время я чувствовал, что прохожу через те самые пастбища, те самые долины, которые, как я помню, оставил ради вершин семь лет назад. Теперь я вижу отправную точку совершенно по-иному: она прекрасна и свежа, самодостаточна, и больше не вызывает ужаса и отвращения.

Возлюбленный Бхагаван, я так ничего и не узнал, тысячи солнц не засияли в моей голове. Все, что у меня есть сейчас, — это я сам, довольный, в той же самой точке, из которой я начал мое путешествие семь лет назад. Не приснились ли мне все эти годы далеких странствий, тогда как мои ноги не покидали базового лагеря? Или все это было для того, чтобы я осознал, что мое место там, откуда я начал путь?

Бхагаван, пожалуйста, скажите мне: иногда эта греза кажется реальной, но сейчас мое существо не чувствует, чтобы, его куда-нибудь тянуло. Не обманываю ли я себя? Или это то, куда мне позволено дойти в этой жизни? Вы скажете мне правду? Сейчас я устал; будьте беспощадны, но, пожалуйста, скажите, что на самом деле происходит со мной.

Это происходит не только с тобой, но и со всеми, точно то же самое. Ты есть то, что ты ищешь.

Ты стоишь точно на том самом месте, к которому ты направлял свой путь — семь лет назад, или семьдесят лет, или семьсот лет...

Твоя реальность — внутри тебя, она не где-то еще. Но иногда требуются годы, чтобы понять это. Ты стучишься во многие двери, прежде чем постучать в свою собственную дверь... и тогда ты удивлен: ведь это же тот дом, который ты оставил, и это тот дом, который ты искал. Но поиски не были бесполезными, они открыли тебе глаза.

Я часто рассказываю одну суфийскую историю. Некий человек отрекся от мира, жены, дома. Он был еще молод, и он отправился на поиски учителя.

И только он вышел из своей деревни, как увидел старика, сидевшего под деревом. Солнце опускалось за горизонт, приближалась ночь.