Иисуса Христа, не последовав за хитросплетёнными баснями, но как очевидцы Его величия»
(Ин. 19:35): «И видевший засвидетельствовал, и истинно его свидетельство, и он знает, что истинное говорит, чтобы и вы верили»
(Лк. 3:1) — «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат управлял Иудеей, и тетрархом Галилеи был Ирод, Филипп же, брат его, был тетрархом Итуреи и Трахонитской области, и Лисаний был тетрархом Авилинеи…»
Такая близость к описываемым событиям — чрезвычайно важный элемент для проверки утверждений, сделанных свидетелем.
Однако историку приходится также иметь дело с очевидцами, которые сознательно или бессознательно сообщают ложные сведения, хотя находились в непосредственной близости от событий и могли бы, потенциально, говорить правду.
Рассказы о Христе, записанные в Новом Завете, начали ходить по рукам ещё при жизни людей, заставших его живым. Эти люди, вне всякого сомнения, могли подтвердить или опровергнуть точность этих рассказов. Проповедуя Евангелие, апостолы опирались (даже когда им приходилось сталкиваться с ярыми своими противниками) на общеизвестные вещи, когда говорили об Иисусе.
Они говорили не только: «Мы ведь сами видели» и «Мы же сами слышали», они меняли тактику, говоря в лицо противникам: «Вы тоже все это знаете», «Вы сами это видели, вы сами это знаете». Ясно, что человек не станет говорить своему противнику «Вы сами это знаете», если он не уверен в этом: стоит ему только ошибиться в самой незначительной мелочи, как эта ошибка может ему дорого обойтись.
(Деян. 2:22) — «Мужи Израильские! Выслушайте эти слова: Иисуса Назорея, Мужа, Богом отмеченного для вас силами, и чудесами, и знамениями, которые сотворил через Него Бог, как вы сами знаете…»
(Деян. 26:24–28) — «Когда он так защищался, Фест громким голосом говорит:
— Ты безумствуешь, Павел! Большая учёность доводит тебя до безумия.
А Павел говорит:
— Я не безумствую, превосходнейший Фест, но возглашаю слова истины и здравого смысла. Ибо знает об этом царь, которому я и говорю с дерзновением. Ведь я не верю, чтобы сокрыто было от него что-либо из этого; ибо не в углу это было совершено».
Вот что говорит о ценности Нового Завета как исторического первоисточника Ф. Ф. Брюс, профессор Библейской критики и экзегетики Манчестерского университета:
… первым проповедникам приходилось иметь дело не только с дружелюбными очевидцами: были и другие, настроенные отнюдь не доброжелательно, и обстоятельства жизни и смерти Иисуса были им прекрасно известны. Ученики просто не могли себе позволить быть неточными (не говоря уже о сознательном искажении фактов): их бы тут же разоблачили люди, только того и ждавшие. Напротив, сила первых проповедей заключалась как раз в той уверенности, с какой апостолы опирались на информированность слушателей: они говорили не только «мы были свидетелями», но и «как вы сами знаете» (Деян. 2:22). Ведь если бы они вдруг стали отклоняться от истины в каких-нибудь фактических сведениях, то возможное присутствие рядом враждебно настроенных свидетелей всегда служило бы уточнению фактов.
Лоренс Мак-Гинли (Сент Питер Колледж) так говорит о роли враждебно настроенных свидетелей при разборе письменных свидетельств:
Прежде всего: когда традиционное повествование полностью сформировалось, были ещё живы очевидцы этих событий. Среди таких свидетелей были и отъявленные противники этого нового религиозного движения. И тем не менее, традиция утверждает, что рассказы о всех известных свершениях и открыто проповеданном учении происходили в то же самое время, когда любые ложные утверждения могли быть (и были бы) опровергнуты.
Исследователь Нового Завета Роберт Грант (Чикагский университет) приходит к следующему заключению:
В период, когда были написаны синоптические евангелия (или, по крайней мере, можно предположить, что они были написаны именно тогда), ещё были живы очевидцы, и их свидетельства нельзя было полностью сбросить со счетов… Это означает, что евангелия нужно рассматривать как документы о жизни, смерти и воскресении Иисуса, в основе своей заслуживающие доверия.
Уилл Дюрант, по образованию историк-исследователь, посвятил жизнь анализу документов античности. Он написал:
Несмотря на предвзятость и теологические предубеждения евангелистов, они записывают много и таких событий, о которых просто «приукрашиватели» умолчали бы: стремление апостолов занять высокое положение в Царстве; их бегство после ареста Иисуса; отречение Петра; отказ Иисуса творить чудеса в Галилее; предположения слушателей, что он безумен; его-поначалу неуверенность в своей миссии; признание, что он не знает будущего; моменты горьких сожалений; его отчаянный крик на кресте. Читая описания таких эпизодов, никто не усомнится, что за ними стоит реальная личность. И чудом куда более невероятным, чем все чудеса, описанные в Евангелиях, было бы, если бы несколько простых людей при жизни одного поколения сумели выдумать столь яркую и притягательную фигуру, столь возвышенную этику и столь вдохновляющее зрелище человеческого братства. После двух веков так называемой «критики сверху» у нас осталось достаточно отчётливое представление о жизни, характере и учении Христа, которые составляют самую притягательную страницу в истории Западного человека.
Третий критерий историчности — это проверка
Готтшальк утверждает, что «совпадение или соответствие с другими историческими и научными фактами часто является решающим фактором в проверке показаний одного или нескольких свидетелей».
Два друга апостола Иоанна подтверждают сведения, содержащиеся в рассказе Иоанна. Историк Евсевий цитирует сочинения Папия, епископа Иерапольского (130 г. н. э.):
Старейшина (апостол Иоанн) также говаривал:
Марк, бывши переводчиком Петра, записывал в точности всё, что он (Пётр) говорил: и слова, и дела Христа; однако, не по порядку. Ибо он сам ни слушателем, ни спутником Господа не был. Но впоследствии, как я уже сказал, он сопровождал Петра, который употреблял учения Христа сообразно с необходимостью, а не так, будто он составлял описание речей Господа. И потому Марк не совершил ошибки, так записывая его слова, как они были сказаны, — ибо он за тем только следил, чтобы не упустить ничего из слышанного и ни одной ошибки не допустить.
Ириней, епископ Лионский (180 г. н. э.; Ириней был учеником Поликарпа, епископа Смирнского, восемьдесят шесть лет своей жизни бывшего христианином, в юности — учеником апостола Иоанна) писал:
Матфей распространял своё Евангелие среди иудеев (т. е. евреев) на их родном языке; в это же
