принимает участие в конференциях, проводимых в фешенебельных курортных гостиницах, где много привлекательных свободных деловых женщин.
— Проявлять бдительность? — удивилась жена. — Он никогда не лжет мне. Он такой верный, такой порядочный, такой… старый.
Раньше или позже тело становится старым, оно должно стареть. Если ты подавлял свои желания, то они не отпустят тебя, они обязательно вызовут в тебе самые мерзкие устремления. Старик может стать самым прекрасным человеком в мире, невинным, как ребенок. Он может стать даже более невинным, стать мудрецом. Но если скрытые желания, подобно подводному течению, не покидают его, то он обречен на страдания.
Глубокого старика арестовали за сексуальное нападение на молодую женщину. Увидев в суде старца восьмидесяти четырех лет, судья решил изменить степень вины: попытка изнасилования была заменена нападением с холостым оружием.
Запомни, старость — это кульминация жизни. Она может быть прекрасной, ведь ребенок надеется на будущее, он живет будущим. Ему есть дело до всего. Каждый ребенок думает, что он вырастет в кого-нибудь великого: Александра Македонского, Иосифа Сталина, Мао Цзедуна. Он живет надеждами на будущее. Молодой человек находится во власти инстинктов, они взрываются в нем; он так сильно зависит от секса — этой огромной природной силы, — что не может быть свободным. Он полон амбиций: время идет быстро, а ему нужно многое успеть сделать, занять свое место в обществе. Все надежды, желания и фантазии детства нужно поскорее воплотить. Он очень спешит.
Старик знает, что его детские желания оказались действительно детскими. Он знает, что молодость и все беспокойства уже позади. Ему кажется, что после мощного шторма наступила полная тишина. Эта тишина может быть неописуемой красоты, глубины, богатства. Если старик действительно зрелый — а это очень редкий случай, — то он будет прекрасен. Но проблема в том, что, старея, люди
Расти, становись зрелым, осознающим. Старость — это последний твой шанс: готовься к смерти. А как готовиться к смерти? Больше созерцай, медитируй.
Не переживай, если тело не может удовлетворить твои тайные желания. Ощущай, наблюдай, осознавай эти желания. Наблюдая, осознавая, ощущая, можно сублимировать их в энергию. У тебя осталось немного времени — освободись от всех желаний.
Говоря о свободе от всех желаний, я имею в виду отсутствие любых объектов желания. Тогда останется чистое желание, обладающее божественной силой, ибо оно есть Бог. Тогда появляется творчество без объекта, без адреса, без направления, без пункта назначения — просто чистая энергия, море никуда не утекающей энергии. Это-то и есть буддовость.
Мастер
Западный мир еще не вошел в контакт с той удивительной реальностью, которая возникает при встрече мастера и ученика. Конечно, она не бросается в глаза. Эта реальность похожа на любовь, только намного больше ее, глубже и таинственнее.
Западу известны святые и их последователи. Святые требуют поклонения, они требуют веры. Как только человек начинает верить, он умирает; стирается вся его индивидуальность. Он становится кем угодно: христианином, иудеем, но только не самим собой. Феномен мастера и ученика появился в золотой век, ознаменованный такими людьми, как Лао-цзы, Заратустра и Гаутама Будда. Они создали совершенно новый вид взаимоотношений.
Не каждый может творить, как Пикассо, не каждому суждено быть Микеланджело. Запад многое потерял без Гаутамы Будды. Иисус не идет с ним ни в какое сравнение. Иисус был просто иудеем, верившим во все иудейские догмы. Он был верующим, чересчур верующим. Гаутама Будда был бунтовщиком, он не был ничьим последователем. Не был последователем и Лао-цзы. Они не оставили после себя никаких писаний, никаких систем верований. Они были одинокими искателями, они рисковали в одиночку, ибо они шли вдали от толпы, по непроторенным тропам. Они не знали, куда в конце концов приведет их это путешествие, но они доверяли своему сердцу, принимая происходящие с ними благоприятные изменения как знаки на пути: рос уровень внутреннего покоя, набирала силу любовь, в жизни появился новый привкус, глаза очистились от пыльной пелены прошлого. На них снизошла необыкновенная ясность и прозрачность… они уже точно знали, что идут правильной дорогой.
Проводника не существует, ты никого не встретишь на пути, чтобы узнать верное направление. Это полет от одиночества к одиночеству. Когда человек постигает истину самостоятельно, то, естественно, он понимает, что не нужны ни организованная религия, ни священник, ни проводник — это было бы только помехой; ибо они не позволят человеку найти истину. Искатель, познавший истину, становится Мастером.
Разница между учеником и последователем очень тонкая, и ее нужно уяснить. Ученик — не последователь; ученик просто влюбился. Никто ведь не называет влюбленных последователями. Что-то щелкнуло у него внутри в чьем-то присутствии. Вопрос не в том, что его нужно убедить в каких-то идеях. Это не убеждение, это не беседа, это трансформация. В момент контакта искателя с познавшим истину происходит обоюдное проникновение. Они смотрят друг другу в глаза в полном безмолвии, и то, о чем они никогда и не мечтали, вдруг становится величайшей реальностью.
Это не вера, ибо на вере строятся все философии и идеологии. Это не вера, ибо вера питает вымысел, который никто не может доказать или обосновать; это —
Любовь — это высшая реальность. Мастер должен передавать ее в своих действиях, словах, отношениях, в безмолвии. Что бы он ни делал, он должен передавать только одно — любовь. Если человек бредет в темноте, если к нему пришел ученик… только священник может эксплуатировать кого-то, только политик может использовать кого-то. Им нужны последователи — и политику, и церковнику. Они сходятся в одном: им нужны последователи; только в этом случае они смогут стать кем-то. Они договорились о переделе территорий: политик взял себе мир материальный, а священник — духовный. Эти двое поработили весь мир. Они уничтожили свободу каждого из нас.
Величайшее значение имеют учения тех нескольких мастеров, которые не только освободились сами, но и освободили тех, кто любил их. Иначе и не может быть: если я люблю, тебя, то как я могу поработить тебя? Если ты любишь меня, то я буду радоваться твоей свободе. Я буду рад видеть, как, раскрыв крылья, ты устремляешься в небо навстречу неизвестному, далекому, таинственному. Меня огорчит, если ты попадешь в сети какой-нибудь догмы, кредо, культа, религии, философии. Все это различные названия цепей, созданные разными людьми, но имеющие одни и те же цели.
Западу неизвестны мастера… Ему известны папы, пророки, спасители, святые. Западу совершенно не известно, что есть еще одно измерение, которое он упустил, самое ценное измерение. Из-за этого упущения возникло большое недоразумение. Так бывает… всем известны басни Эзопа.
Лиса изо всех сил пытается достать вкусный, спелый виноград, растущий у нее над головой. Но она никак не может до него дотянуться. Покрывшись потом и устав от многочисленных безуспешных попыток, лиса стала озираться по сторонам, чтобы узнать, не подглядывает ли кто-нибудь за ней.
За ней подглядывал маленький кролик, прятавшийся в кустах. Лиса испугалась, что кролик может разнести эту неприятную весть по всему лесу, и ушла из виноградника. Кролик побежал за ней и спросил: «Что случилось? Почему ты не смогла достать виноград?»
Лиса очень разозлилась: «Я подозревала, как только увидела тебя, что ты начнешь распространять сплетни обо мне. Виноград оказался кислым. Если я услышу, что кто-нибудь в лесу говорит о винограде, то я убью тебя, ибо ты — единственный свидетель».
Эта притча маленькая, но ее смысл огромен: человек осуждает то, чего ему не удается достичь:
