вену. Потом взял ее левую руку и самым кончиком, осторожно провел косую царапину по ее запястью. Подождал, когда появятся бусинки крови, и прижал сверху свою порезанную руку.
– Отныне и до смерти моя кровь в твоих жилах, твоя кровь в моих жилах. Ты – моя жена. Поняла, глупенькая? Даже если меня не будет рядом, все равно ты – моя жена, единственная и неповторимая. А если засомневаешься, посмотри на шрамик и вспомни этот день.
Джафар загорал на пляже, делал вид, что дремлет, и тайком наблюдал, как Кора входит в воду. Кожа, кости, мышцы, шрамы от кнута поперек спины, желтые пятна синяков на ребрах, и ни следа жира. Груди – две кожаные складочки. По ее фигуре можно было изучать анатомию, пересчитать все ребра, не прикасаясь пальцем. Зато внутри – железное упорство, твердое знание цели и нерастраченная сила любви. Гордость и преданность – Джафар просто не понимал, как могут сочетаться такие качества. Сейчас этот сосуд достоинств по собачьи плыл вдоль берега, вспенивая воду ногами. Кора была счастлива, и больше не боялась. Хотя Джафар заметил, как она тайком раз пять взглянула на свое запястье. Он посмотрел на свое, поднял голову и встретился взглядом с девушкой. Кора с радостным визгом выскочила из воды, прижалась к нему мокрым телом.
– Уй, какая ты холодная! – завопил он, схватил ее в охапку, и побежал в воду.
– Нам осталось ехать километров шестьдесят. Предлагаю устроить сегодня выходной день, – излагал он свой план, скармливая Коре четвертый бутерброд с салом. – Завтра накупим продуктов и поедем ко мне в бункер. Не возражаешь?
Кора не возражала. Она вообще ему никогда не возражала. Когда Джафар попытался выяснить, почему, получил приблизительно такой ответ: «Думать и/или приказывать – твое дело, мое дело – работать». Когда он спросил, знает ли она, что им надо сделать, получил ясный и четкий ответ: «Ты знаешь».
– Нет, Пятачок, не то, чтобы ты совсем не попал, ты не попал в шарик, – пробормотал он.
Кора заинтересовалась. Пришлось рассказать сказку о Винни-Пухе и его друзьях. О неправильных пчелах и голубом воздушном шарике. До самого вечера они чередовали занятия любовью с купанием, сказками, совершенствованием языка жестов.
– Что значит: «Не хочу»? Это я не хочу, чтоб мою жену ветром с лошади сдувало. Быстро доедай.
Кора послушно заработала ложкой. Кони отдохнули, выглядели свежими. Табак вспомнил, что он – производитель, и пытался по-своему объяснить это Хайкаре. Впрочем, должного понимания пока не находил. Джафар потрепал его по шее, обещал замолвить словечко, оседлал. Они с Корой решили на время поменяться лошадьми, чтоб те привыкли к обоим всадникам.
Всю дорогу он рассказывал девушке о себе, о своем мире, о том, как он застрял в этом и проспал в анабиозе тысячу лет. Кора внимательно слушала, кивала, ахала и тихо радовалась.
– Слушай, а чему ты так радуешься? – спросил он.
«Я». «Ты». «Вместе».
Подъехав к бункеру, Джафар рассмеялся над своими попытками замаскировать вход. Земля осела, ветки пожелтели, и скорей привлекали внимание, чем маскировали. Лопата оказалась на месте, земля – мягкой, и через два часа лаз был откопан. Подумав, он потратил еще два часа, чтобы откопать дверь полностью. Когда садился отдохнуть, за лопату бралась Кора. Теперь, в случае опасности, лошадей можно было завести в бункер. Джафар прошелся по душным, пыльным коридорам, удивляясь, как это считал их родными и уютными. Кора двигалась за ним след в след, осторожно дотрагивалась до блестящих предметов, с опасением косилась на тусклые светильники под потолком. Джафар объяснил ей, как включать свет, воду, где он жил, показал анабиозный саркофаг. Потом отвел на склад и подобрал одежду по росту. Кора тут же переоделась в легкий десантный комбинезон и убежала на улицу. Вскоре из коридора послышалось шаркание веника. Обе двери тамбура были открыты и, в нарушение всех инструкций, подперты камнями, чтоб не закрывались. Джафар посмотрел на зеленый веник Коры, сходил на склад за пылесосом. Тот натужно загудел и приготовился сгореть. Джафар его выключил. В углу склада нашлись ведро, совок и кучка праха от швабры. Чертыхнувшись, он связал себе веник из зеленых веток. Кора сделала слабую попытку отобрать его, но Джафар заявил, что грязи на всех хватит. Первым делом подмел кают-компанию. Кора тут же устроила в ней влажную уборку, используя в качестве тряпки свою старую юбку. Джафар принес стремянку, протер лампы и рассеиватели. В комнате стало вдвое светлее. Провел пальцем по стене. В пыли осталась дорожка сочного желтого цвета.
– А я думал, это краска со стен осыпалась, – пожаловался он.
Кора обвела взглядом стены, поднялась на стремянку, шаркнула веником по потолку, потом обвязала голову платком, оставив только щель для глаз и вытолкала его за дверь, объяснив знаками, чтоб занялся чем-нибудь другим. Джафар пожаловался на судьбу Табаку, почесал между ушей, объяснил Хайкаре, как она неправа, отвергая ухаживания такого красивого жеребца, потом взял лопату и потащился откапывать ворота ангара. Лошади потянулись за ним. Проклиная мозоли, корни, камни, он принялся излагать им свой план. Хайкара внимательно слушала, кивая головой. Табак выслушал первую половину плана – о превращении заброшенной мельницы в гидроэлектростанцию, потряс головой, отвергая этот бред, понюхал землю и отошел.
– Ты права, Хайкара, не стоит он твоей любви, – заключил Джафар, перерубая лопатой корни.
– Афа! Афа! – Кора подбежала и потащила его за руку в бункер. – М-м-м? – спросила она, широко поводя рукой.
– Как в добрые старые времена, – поразился Джафар. Белый, чуть голубоватый потолок, две стены сочного желтого цвета, третья – ярко синего. Во всю четвертую стену – цветная голограмма бурной альпийской речки с застывшей над водой радугой. – Умница ты моя! – поднял и закружил девушку по комнате. – Все, объявляю конец рабочего дня.
Припаял два провода к динамику, щелкнул выключателем.
– Неисправен блок авторемонта номер один. Неисправен блок авторемонта номер два. Неисправны цепи управления правым манипулятором. Короткое замыкание в цепях управления левым манипулятором, – тут же забубнил кибер. Тот самый, на которого Джафар возлагал самые большие надежды.
Кора открыла от удивления рот.
– Кибер, ты меня слышишь? Отвечай! – приказал Джафар.
– Так точно. Прошу заменить блок авторемонта номер один. Прошу…
– Стоп! Ты можешь смотреть, слушать, говорить, так?
– Да.
– Что ты еще можешь?
– Больше ничего. Нуждаюсь в ремонте.
– Говорящая голова. Ага, запомни, тебя зовут Голова. Сейчас я принесу других киберов. Будешь помогать мне их ремонтировать. – Джафар приволок трех оставшихся, уложил на полу один к одному, снял задние панели. – В двух словах, что у вас внутри?
– Однотипные процессорные блоки. Каждый процессорный блок снабжен своим энергоблоком. Каждый блок оптоволоконными кабелями связан с другими процессорными блоками, блоками авторемонта, исполнительными механизмами и сенсорами. Любой процессорный блок может управлять всей системой, пока функционирует его энергоблок. Любой узел системы может быть запитан от любого энергоблока. Это повышает живучесть системы в аварийных ситуациях.
– Стоп, стоп, стоп! Перестань хвастаться. Какая у тебя живучесть, я уже
