увлечении. Любвеобильность Громовержца давно стала поводом для болтовни, это страшно бесило супругу главного из богов, но дела не меняло.
Едва ли Афродита не заметила, что Гера слушает, но говорить не прекратила, ей явно хотелось, чтобы супруга Зевса знала о его проделках… Эта красивая падчерица Геры доставляла главной богине немало хлопот, без конца подсовывая Громовержцу красоток и поражая стрелами вожделения. Правда, иногда Зевса охватывало таковое и без помощи Эрота.
– Эта Леда не так уж и хороша… Разве что в постели…
Артемида поморщилась:
– Какая разница? Он Громовержец, ему все можно.
– Да, даже наставлять рога быку! – захихикали богини.
Богини намекали на возлюбленную Зевса Ио, которую тот, чтобы спрятать от гнева своей супруги, превратил в корову, а буренка весьма приглянулась настоящему быку…
Вздохнув, Гера отправилась к беспокойному мужу. Прошли времена, когда она закатывала скандалы по поводу многочисленных земных, и не только, увлечений Зевса, теперь только вздыхала, Громовержца не переделать…
Но допустить, чтобы супруг вот так запросто плодил на Земле своих детей, Гера тоже не могла, над ней уже смеялась половина Олимпа.
– Ты снова шлялся по Земле?!
Зевс понял, что кто-то выболтал о его посещениях Леды, но был в растерянности всего мгновение.
– А что прикажешь делать?! Плодить новых богов? На Олимпе и так не протолкнуться!
Зевс прав, богов и богинь развелось столько, что даже уединиться невозможно, вот и сейчас их спор наверняка слышали многие. Гера уже тише поинтересовалась:
– А вообще не ходить ты не можешь?
– Нет, – вздохнул муж.
– Совсем?
– Совсем.
Немного помолчали.
– У кого был на этот раз, что за Леда?
– Так… красотка… замужем…
– А… муж?
– Я гостем прикинулся.
Гера вздохнула. Хорошо хоть не козлом, не то мог бы и на вертел попасть… Доиграется когда- нибудь.
Прошли годы. Удивительно хорошенькая в младенчестве Елена превратилась в гадкого утенка, как часто бывает с будущими выдающимися красавицами. Однажды мать, желая утешить девочку, сказала о пророчестве, что она будет самой красивой женщиной Эллады, не называя, правда, автора этих слов. Елена мгновенно поверила, теперь на все замечания девочка почти надменно отвечала, что она самая красивая на Земле! Взрослые только качали головами.
– Что они в ней находят, ну что?! – возмущалась Клитемнестра, старшая дочь Леды и Тиндарея. И действительно, Елена, которая в младенчестве была чудной малышкой, изумлявшей своей пригожестью всех, повзрослев, превратилась в сущего гусенка. Большеротая, голенастая, кажется, состоявшая их одних углов, с тощими, чуть вывернутыми коленками, длинными руками, она, по мнению уже оформившейся сестры, никоим образом не могла вырасти красавицей. Конечно, грудь даже в столь юном возрасте уже вон как торчит сквозь тонкую ткань коротенькой туники, выпячивая соски в разные стороны, да ноги стройные, зато лопатки на спине, словно крылья, и шея из ключиц вылезает, как у лебедя. Сравнение с красивой птицей Клитемнестре не понравилось, нет, скорее гуся! Правильно, она, как гусенок, причем ощипанный.
Но это и странно, стоило ощипанному гусенку повести своими большущими глазищами, как любой мужчина забывал, куда и зачем шел, и послушно провожал ее взглядом. Было в этой тощей девчонке что-то такое, что заставляло руки сильных воинов тянуться к ее крепкой груди. Царю пришлось приставить к младшей дочери охрану. Правда, однажды Клитемнестра заметила, как тот же охранник тискает подопечную с бо-ольшим воодушевлением. А младшая сестрица не сопротивлялась! Это для Спарты непривычно, в Лакедемонии девушки хоть и обнажены, но целомудренны и лишнего себе не позволяют. Хотя, где эта граница лишнего? Но сестренка слишком юна, чтобы за нее не беспокоиться.
В очередной раз увидев, как охранник задрал и без того коротенькую тунику и ласкал девчонку, прижимая к себе всем телом, Клитемнестра ужаснулась и поспешила к матери, чтобы поделиться новостью, но Леда встретила старшую дочь чуть странновато, позвала к себе и на попытку рассказать о сестре, отмахнулась:
– Клитемнестра, о Елене потом, давай поговорим о тебе. Не пора ли тебе снова выйти замуж. Ты об этом думала?
– Не… не знаю…
– Тебя хочет взять в жены царь царей Агамемнон! Он завтра прибудет за тобой из Микен!
– Кто?! Нет, только не он!
– Ты так любила Тантала? Мне казалось, что ты втайне мечтала от него избавиться…
– Но не так! – выкрикнув это, Клитемнестра прикрыла губы пальцами, словно невольно выдала какие-то тайные мысли. Леда сделала вид, что не поняла.
Конечно, первым мужем Клитемнестры был страшный человек, жестокий не менее своего деда, тоже Тантала, убившего собственного сына Пелопса и подавшего блюдо из него богам. Рассерженные боги Пелопса оживили, а самого Тантала низвергли в Тартар. Еще один сын Тантала-старшего и был отцом первого мужа Клитемнестры. Брак оказался недолгим, Клитемнестра успела родить только одного ребенка, которого вместе с ее мужем и убил Агамемнон!
Возможно, Клитемнестра была рада избавлению от супруга, но при чем здесь новорожденный сын? Каково ей становиться женой убийцы своего первого ребенка? Но Агамемнон теперь очень силен, а Спарта только вставала на ноги после многих лет раздора. Вообще весь род Тантала отличался убийствами ближайших родственников, хотя это никого не удивляло.
Леда положила руку на руку дочери:
– Подумай, может, ты сможешь примириться с мыслью стать женой Агамемнона? Он сейчас сильнейший из царей Эллады… Хотя бы посмотри на него.
Леда знала, о чем говорила, Агамемнон был в расцвете мужских сил, и многие женщины готовы принадлежать ему даже не женами, но хотя бы на ночь. Мать надеялась, что именно Агамемнон сумеет скорее отвлечь мысли дочери от прошлого, а если наградит ее следующим сыном, да не одним, то Клитемнестра и вовсе забудет первый брак. Иногда ненависть быстро перерастает в страсть…
– Разве только он действительно понравится мне… – вздохнула Клитемнестра.
Конечно, после такого разговора забота о сестрице напрочь вылетела у нее из головы, не до Елены!
Агамемнон с помощью Тиндарея и своего брата Менелая утвердился в городе своего отца Артрея – Микенах, и был благодарен царю Спарты за помощь. Именно как благодарность он и рассматривал убийство Тантала, искренне считая себя избавителем Клитемнестры от чудовища. А что заодно пришлось уничтожить и новорожденного сына, так и это неплохо, кто знает, каким вырос бы этот щенок, вдруг повторил папашу?
Теперь Агамемнон ожидал со стороны Клитемнестры если не любви, то хотя бы ответной благодарности и ничуть не сомневался в успехе сватовства.
В Спарте презирали излишнюю роскошь Микен, хотя Клитемнестре казалось, что больше делают вид, что презирают. Микены самый богатый город, ходили слухи, что у его царя столько золота, что он мог осыпать им с ног до головы любого!
Но девушку волновало не столько золото, сколько то, каков сам Агамемнон. Говорили, что он резок, не всегда сдержан, даже груб. Как она будет жить с таким мужем? На осторожный вопрос мать ответила, что Агамемнон храбрый воин, а если и груб, то бывают минуты, когда мужская грубость на ложе заманчивей томной нерешительности. Ответ больше обеспокоил, чем успокоил Клитемнестру, и девушка твердо решила,
