египтян усилить атаки на дворец. Это мало что изменило в раскладе сил, но Цезарь ходил мрачнее тучи. Клеопатра помнила о потере плаща, только что она могла поделать?
– Царица, к тебе человек из Дельты.
– Откуда?
Хармиона спокойно повторила:
– Торговец из Дельты.
Дельта – район Александрии, где в основном жили торговцыиудеи. Что нужно иудею от нее? Клеопатра не стала размышлять над этим, кивнула:
– Впусти.
Нарочитая скромность вошедшего не обманула молодую женщину, она заметила, что его глаза успели обежать в комнате все, перед тем как опуститься в пол при приветствии.
– Чего ты хочешь? Вас обижают римляне?
– Нет, царица, римлян нет в нашем районе, и нас никто не обижает. Я принес тебе коечто, – торговец подал на вытянутых руках сверток.
Клеопатра кивнула зорко следившей за нежданным гостем Хармионе, чтобы та взяла и развернула. Подарок был легким и мягким, но его ценность мгновенно осознали обе женщины. В старую потрепанную ткань оказался завернут… знаменитый пурпурный с золотом плащ Цезаря!
– Откуда он у тебя?
Лишь на мгновение глаза торговца вскинулись и снова опустились.
– Римлянин потерял его, когда спасался вплавь. Плыть в плаще тяжело… Мы выкупили…
Клеопатра резко поднялась и подошла к гостю почти вплотную. Уж на что она невелика ростом, но и пришедший был не выше. Густая седина в волосах, нос с горбинкой, жидкая бородка… и глаза, взгляд которых просто невозможно поймать.
– Чего ты хочешь за этот плащ?
Торговец чуть пожал плечом, причем одним правым, отчего его и без того сгорбленная фигура перекосилась еще сильнее:
– Это не товар, это дар…
Царица усмехнулась:
– Чего ты хочешь за этот дар?
Цезарь очень переживал изза потери своего плаща, казалось, что пока его нет, успеха не видать. Это сильно беспокоило Клеопатру, и она готова была платить дорого. Но услышала совсем другое. Снова чуть пожав одним плечом, торговец тихо проговорил:
– Арсиноя в армии, ее поддерживают… Но завтра жители Александрии могут объявить, что недовольны ею и желают видеть царицей Клеопатру…
Он даже не сделал паузы перед ее именем, чтобы произнесенное прозвучало более весомо. Видно знал, что эта дочь Птолемея Авлета отличается сообразительностью.
Клеопатра отличалась, но даже ее голос дрогнул и стал чуть хриплым:
– Чего ты хочешь взамен?
– Когда ты станешь единовластной царицей, не мешай торговле… – Она, наконец, увидела его глаза. Те оказались совершенно непонятного цвета, словно выцветшие за множество прожитых лет.
– Да никто не собирается мешать торговать! Александрия живет торговлей!
Уголки рта под редкими усами чуть тронула улыбка:
– Это хорошо, что ты понимаешь… очень хорошо… Не забудь своих слов, царица Египта… Не обижай Дельту…
Ушел, словно растворился в воздухе. Но Клеопатра долго раздумывать не стала, выхватила плащ из рук Хармионы и помчалась к Цезарю.
Консул был не один, в окружении своих людей пытался придумать хоть какойто выход, не сидеть же без дела в ожидании подхода помощи? Мужчины обернулись к вошедшей быстрым шагом Клеопатре, Цезарь недовольно поморщился: царица, похоже, путает спальню с делами. Это тем более неприятно, что сейчас ему было вовсе не до милований.
– Цезарь, твой плащ! – в моменты волнений голос Клеопатры вдруг становился достаточно звонким, хотя и не утрачивал своего обаяния. Она действительно держала на вытянутых руках его плащ!
Первой мыслью было, что это подделка! Конечно, девочка постаралась утешить его и срочно заказала такой же своим ткачам. Стало даже чуть досадно. Но чтото подсказало Цезарю, что стоит посмотреть.
Он медленно приблизился к Клеопатре, которая, словно смущаясь присутствия мужчин, не сделала от двери ни шага. Увиденное заставило Цезаря судорожно глотнуть, плащ действительно был его! Вот они, следы от множества креплений фибулы и даже небольшой разрыв, который получился, когда он резко дернул не желавшую открываться застежку…
– Где ты его взяла?
– Принес торговец из Дельты, – Клеопатра объяснила почемуто шепотом.
– Много заплатила?
– Ничего, сказал, что это дар.
Что это, почему торговец из Дельты дарит такие вещи и откуда у него плащ? Но задавать эти вопросы Цезарь не стал, решил спросить позже.
Клеопатра была даже чуть обижена, она так радовалась возможности возвратить Цезарю его драгоценный плащ! А тот принял все как должное…
Не дождавшись от римлянина восторгов и расспросов (у нее язык чесался от желания рассказать все о странном госте и его глазах!), Клеопатра чуть фыркнула и, круто развернувшись, отправилась к себе. То весь день ныл изза потери плаща, а сейчас принял его так, словно попросту забыл в спальне! Все мужчины таковы, Хармиона права! Решив, что теперь не скажет Цезарю ни слова, даже если он будет долго умолять, стоя на коленях, Клеопатра неожиданно приказала Хармионе приготовить ванну!
Служанка понимающе усмехнулась. Для хозяйки ванна в неурочное время – лучшее средство сбросить раздражение и верный показатель, что она злится.
Некоторое время Клеопатра лежала в теплой воде, сердито сопя, но потом ароматы сделали свое дело, она забыла и о торговце, и о неблагодарном Цезаре… Тот напомнил о себе сам, отмахнувшись от Хармионы: «Что я твою хозяйку голой не видел?» – присел на край ванны:
– Ну, и откуда взялся этот твой торговец?
Клеопатра постаралась напустить на себя оскорбленный вид, поджала губки, чуть пожала плечами и даже отвернулась. Честно говоря, она меньше думала в тот миг о торговце и плаще и гораздо больше о том, все ли видно Цезарю или лепестки в воде слишком многое прикрывают. Решив, что действительно прикрывают, женщина постаралась незаметным движением руки оттолкнуть самые крупные в сторону.
Цезарь заметил ухищрения любовницы, стало смешно, едва сдерживая улыбку, он вдруг протянул к ней руки и выхватил из воды совсем.
От неожиданности Клеопатра даже взвизгнула, но сопротивляться не стала. Она стояла голенькая, мокрые волосы облепили спину, несколько лепестков прилипли к телу. Один такой расположился на груди у самого соска, снимая его, Цезарь принялся ласкать грудь языком. Клеопатра застонала:
– Цезарь…
– Угу, – отозвался тот, поспешно сбрасывая свою одежду и плюхаясь вместе с ней обратно в воду.
Они барахтались в ванне до тех пор, пока вода совсем не остыла. Хармиона, глядя на эту вакханалию страсти, только качала головой. Но ее любовники давно научились не стесняться.
Только позже, уже одевшись, Цезарь все же поинтересовался:
– Так что ты обещала за такой подарок?
Клеопатра одеваться не собиралась, она лежала на массажном ложе, выгибаясь, как кошечка, и сладко потягиваясь.
– Это не все… Он сказал, что завтра в Александрии меня объявят царицей…
– Что?
– Он сказал… завтра… александрийцы объявят, что им надоели Птолемей и Арсиноя и они хотят царицей снова меня!.. – вся фигура демонстрировала леность и сладострастие.
Одним движением Цезарь подскочил к любовнице, впился глазами в лицо:
