никто не желал оставаться на флангах. Военачальникам пришлось повысить голос и даже пустить в ход плети. Весь день воины оглядывались по сторонам, стараясь не пропустить вдруг возникших скифов. Но степь была пуста, никого не видно. И все равно люди жались к середине, теснились, мешая друг дружке.
Барт то и дело высылал вокруг всадников на разведку, но те никого не обнаруживали. Честно говоря, заглянуть в каждый перелесок, видный на горизонте, у персов просто не было возможности. А уж осмотреть глубокие балки, заросшие густым подлеском, тем более…
К вечеру, когда воины Дария уже успокоились, решив, что скифы сделали последнюю вылазку и все же сбежали, из-за небольшого леска вдруг с гиканьем снова вылетели всадники на низкорослых рыжих лошадках, и в устало бредущих воинов полетели стрелы. Раздались крики и стоны раненых; как ни прикрывались воины щитами, но, когда столько людей довольно близко друг к дружке, не попасть в них стрелой очень трудно. Вмиг смешалось все: людские вопли, конское ржание, распоряжения начальников… Пока фаланги разворачивались, пока лучники выхватывали луки и натягивали тетивы, скифы исчезли. Бросившиеся наконец в погоню персы не смогли ни догнать нападавших, ни даже их обнаружить. Скифы словно сквозь землю провалились.
Дарий был вне себя; всегда твердивший, что злость – плохой советчик, он вмиг забыл мудрые наставления и метался по шатру, как раненый зверь. Эти низкородные степняки смеют днем и ночью мелкими наскоками терзать его войско, а лучшие воины в мире ничего не могут поделать?!
– Барта ко мне! – От ярости голос царя повысился едва не до визга. Один из бессмертных, всегда находившихся рядом с Дарием, метнулся за военачальником.
Дарий с трудом сдержался, чтобы не огреть склонившегося перед ним Барта по спине.
– Где были твои воины?! Почему они проглядели приближение скифов?!
Военачальник униженно оправдывался:
– Воины никого не видели… Они в это время осматривали другую сторону стана…
Откуда Барту знать, что всадники персов проскакали буквально в сотне метров от глубокого оврага, в котором, затаившись, лежали скифы вместе со своими лошадьми. Их приученные ко всему кобылы не подали голоса и не всхрапнули даже при приближении разведки персов. И только когда те вернулись в стан, наступило время скифов выскочить из засады и приступить к делу. И исчезли всадники точно так же – в высокой траве большого оврага.
Скифы еще не один раз смогут вот так возникать ниоткуда и исчезать в никуда, пока персы не сообразят приглядываться не только к горизонту, но и к земле у них под ногами. Но произойдет это не скоро.
Аморг со своими вернулся в стан поделиться опытом. В сотне уже потери, все же ойранцы не малые дети и их стрелы тоже летят метко. Но дыхание войны еще чувствовалось не сильно. Пока только стычки, бои впереди.
Отступающее под натиском ночи солнце окрасило половину неба в багровый цвет. В другое время скифы просто сказали бы, что к сильному ветру, а ныне красноватый цвет облаков в стороне ойранцев навевал мысли о беде и войне. Конечно, только это и мог означать багровый закат.
Для разговора Скопасис позвал к себе Дайрану, Сагира и еще троих скифов и сарматов, тех, кто, по его мнению, должен совершать именно эти беспокоящие налеты.
Непонятно как прознав о совете, в шатер Скопасиса пришла и Милида. Аморг с изумлением уставился на вдову:
– А ты откуда здесь, тебя же увезли вместе с мужем?!
Сагир хмыкнул:
– Она была в стане у Дария и бежала вместе с Асиат.
– Откуда бежала? – Аморг уже понял, что многого не знает из событий последних дней.
– Я тебе потом расскажу. Скопасис, Милиде ни к чему ездить с нами, ее надо отправить к Антиру под защиту многих воинов…
Сагира поддержала Дайрана, она давно терпеть не могла красотку, сначала не пожелавшую стать, как другие сарматки, амазонкой, а потом вышедшую замуж за никчемного брата Антира.
– Милида, может, и правда поедешь к Антиру?
– Вот еще! – фыркнула вдова. – Я смогу защитить себя сама, не надеясь на таких вот никчемных сарматов! – Милиду возбуждало одно присутствие Сагира и страшно разозлило его предложение отправить ее подальше, видно, чтобы самому заняться Лейлой? – Нет, я буду среди амазонок!
Дайрана хотела возразить, что надо бы сначала спросить амазонок, но Скопасис предусмотрительно поднял руку:
– Не время спорить, пусть остается. Но сейчас иди к себе, Милида, нам нужно поговорить…
– Я неплохо изучила ойранцев, могу помочь советом.
Сагир поднялся в полный рост:
– Царь, действительно не время спорить, скоро ночь. Я провожу Милиду, если она боится идти одна…
Рука сармата вцепилась в запястье вдовы и легко приподняла ее. Милида едва не закричала от боли, пришлось вскочить, иначе Сагир попросту сломал бы руку.
– Пойдем, пойдем…
Сагир тащил красотку довольно долго, та сначала упиралась, но стала послушной, когда сармат обхватил ее за туловище и вдруг рывком перекинул через плечо, держа за бедра. Отказаться от такого способа передвижения Милида просто не в состоянии, ведь руки Сагира снова были там, где их очень ждали. Потому вдова замолчала. Немного погодя она все же попыталась уточнить:
– Куда ты меня несешь?
Сагир в ответ буркнул:
– В кусты!
Далее вопросов не последовало, кусты нравились Милиде значительно больше стана Антира.
Добравшись до перелеска, Сагир чуть полюбовался на догорающий закат и со вздохом нырнул со своей ношей поглубже в заросли.
Опущенная на землю, Милида тут же принялась… развязывать завязки пояса у Сагира. Тот не возражал, но сам не сделал ни одного движения, спокойно наблюдая, как старается красотка. На сей раз раздевала сармата женщина, а не он ее, как в прошлый…
Милида была ненасытной, но Сагиру пора возвращаться. Оделся он уже сам и довольно быстро. Махнув рукой: доберешься сама, сармат скрылся в темноте. Вдова даже не сразу поняла, что осталась одна, тело у нее еще дрожало от возбуждения, а ноги были слабыми. Плюхнувшись на живот, Милида лежала, приходя в себя. Когда вдруг поняла, что Сагир ушел, бросил ее в лесу, не пожелав продолжения страсти, чуть не расплакалась от злости и унижения. Очень хотелось попросту свернуть шею наглому сармату! А еще… снова хотелось мужской ласки! Милиде было мало того, что получила от Сагира, тело требовало страсти до утра.
Услышав тихие шаги, Милида усмехнулась: ага, вернулся! Значит, она зря злилась на сармата, тот исчезал по своим делам, а теперь готов снова брать и брать ее! Чтобы не выдать своих мыслей, Милида почти зарылась лицом в траву, на которой лежала.
Мужчина остановился, видно, опустился на колени, и Милида снова почувствовала на своих бедрах сильные горячие руки. Но это не были руки Сагира! Едва не закричав от ужаса, вдова тут же затихла, потому как новый любовник оказался еще сильнее и ненасытней. Устала уже даже сама Милида, а он все старался и старался. Такого вдова не испытывала никогда! Она стонала и билась от души, здесь не было неподалеку любопытных ушей, можно не сдерживаться…
И наплевать на скифов, сарматов и амазонок, ей был нужен этот мужчина с его силой и ненасытностью! А ненасытностью скиф явно отличался: уже отойдя в сторону, он вдруг шагнул обратно. Ничего не говоря, деловито толкнул Милиду обратно на землю и задрал ей рубаху до самой шеи, закрыв лицо. Тело вдовушки дрожало и билось снова и снова…
Когда все кончилось, женщина с трудом оглянулась:
– Кто ты?
Мужской голос усмехнулся:
– Какая разница? Завтра придешь так же!
