12).
Охота за шифрами сильно активизировалась в период второй мировой войны. Ряд интересных примеров стал известен уже спустя почти полвека после имевших тогда место событий. Привожу две операции добычи секрета немецких шифров шведскими криптологами.
Когда в 1940 году гитлеровские войска оккупировали соседние Данию и Норвегию, а также находились в Финляндии, для Швеции создалась реальная угроза немецкой агрессии. Шведские спецслужбы стали принимать лихорадочные меры к тому, чтобы знать о замыслах Гитлера.
Они проявили максимум усилий к раскрытию германских шифров, при помощи которых происходил напряженный радио- и телеграфный обмен сообщениями между Берлином и германским посольством в Осло. Шведскому профессору математики Арне Беурлингу удалось раскрыть секрет германской кодовой шифрмашины, изобретенной фон Сименсом и введенной в эксплуатацию в 30-е годы. Он не только разгадал очень сложное устройство этой машины, позволившей выдавать до 300 триллионов колебаний, но и помог сконструировать дешифровальное устройство, которое превращало набор цифр в нормальный текст. С этого момента шведы смогли следить за всем, что происходило у немцев по соседству с их границами.
В июне 1942 года немцы поняли, что шведам удалось расшифровать их код, и шифр был заменен.
Эта история раскрытия шведами германского шифра знаменательна еще и тем, что в этом деле участвовала советская разведка.
В марте 1994 года шведское телевидение выпустило в эфир передачу о гениальном подвиге математика А. Беурдинга. Тогда же стал известен сенсационный факт о том, что раскрывавшиеся шведскими криптологами германские телеграммы читали не только в Стокгольме, но и в Москве. Как это делала советская разведка?
Из службы ЭР Швеции, которая размещалась в неприметном здании, замаскированном под рыбный склад, расшифрованные немецкие телеграммы доставлялись по разным адресам курьером Нюбладом, действовавшим под видом почтальона. Он и был завербован нашей разведкой, которая научила его вскрывать замок портфеля, в котором лежали телеграммы, и быстро их фотографировать. Пленки тут же передавались советскому разведчику.
Таким образом, благодаря такой в общем-то элементарной операции ТФП в шведский портфель, германские депеши без особой задержки передавались в Москву.
Я полагаю, что наличие фотокопий расшифрованных телеграмм наверняка помогло нашим специалистам самостоятельно вскрыть немецкий шифр, располагая перехватом их линий связи. Не исключено, что им это удалось к моменту, когда шведы раскрыли факт сотрудничества Нюблада с внешней разведкой и он был арестован (Дагенс Нюхатер. 1994, март).
Недавно поведали шведские средства массовой информации еще об одном канале добычи немецких шифров шведами. После полувекового молчания заговорила шведская Мата Хари, а вернее, просто бывший агент шведских спецслужб Эрика Швартце, действовавшая под кодовым именем «Дядя».
Вот этот «Дядя», двадцатилетняя немка, в 1942–1944 годах работала секретарем шефа гестапо в немецком посольстве в Швеции. С ее помощью шведам удалось вскрыть код, которым пользовалось немецкое посольство в Стокгольме.
Процесс этот проходил уникально. Каждый день, уходя на обед, «Дядя» отрывала небольшой кусочек от копии гестаповской телеграммы и, кладя его под язык, выносила из посольства. В случае опасности она легко могла проглотить этот кусочек. Операция продолжалась несколько недель, а шведские криптологи склеивали полученные бумажки и проводили дешифровку, накладывая полученный открытый текст на цифровой радиоперехват зашифрованной телеграммы.
Так был раскрыт немецкий шифр, и шведы стали читать все телеграммы, проходившие между Берлином и немецким посольством в Стокгольме (Вуколов Н. Агент, презиравший нацизм. Новости разведки и контрразведки. 1995, № 11–12).
Интересно отметить, что как раз в области добычи шифров очень успешно действовали агенты- женщины. В этой связи вспоминаю дело американского сержанта морской пехоты Клейтона Лаунтри, служившего в 1986 году в охране посольства США в Москве. Лаунтри в 1987 году был осужден на 30 лет тюрьмы за шпионаж в пользу СССР.
Сейчас, отсидев в тюрьме только 9 лет, он был досрочно освобожден в результате того, как предполагают СМИ США, что отпало подозрение о выдаче им двадцати американских агентов в России и других социалистических странах. Эта вина теперь вменяется осужденному Эймсу.
Завербован Лаунтри был с помощью русской сотрудницы американского посольства Виолетты Сейма, в которую он влюбился. После вербовки Лаунтри стал источником информации КГБ по американскому посольству как в Москве, так и в Вене, куда он был в 1987 году переведен. Естественно предполагать, что он открыл КГБ доступ в здания этих посольств США со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Правда, авторы книги о КГБ К. Эндрю и О. Гордиевский, сообщая о вербовке охранника американского посольства, высказывают мнение, что им «кажется, что КГБ не удалось проникнуть в шифровальную комнату», так как «усовершенствование средств безопасности, видимо, снизило ущерб, нанесенный Лаунтри» (Эндрю К… Гордиевский О. КГБ. М., 1990; В. Скосырев. Иностранец в медовом капкане. Известия. 1997, 29 января).
Подобная же история на тему «шифры и любовь» произошла, когда молодая и симпатичная итальянская графиня влюбила в себя лейтенанта австро-венгерского генерального штаба и выкрала экземпляр шифровального кода.
Другой случай с итальянской же графиней и шифрами имел место, когда женщина явилась жертвой усилий советского разведчика.
Д. Быстролетов (псевдоним «Ганс»), получив указание добыть шифры фашистской Италии, влюбил в себя итальянскую графиню Фьероллу Империаль (имя вымышленное), единственную в истории фашистской Италии женщину-посла, и получил через нее шифры. Кстати, это было не первое такое задание, выполненное «Гансом». В 1927 году он успешно осуществил вербовочную разработку секретарши французского посла в Праге, имевшей доступ к секретной переписке посла. В 1928 году он получил через нее шифр и доклады посла (Чертопруд С. Приказано влюбиться в графиню. Новости разведки и контрразведки. 1997, № 5).
Тема «Женщины и шифры» может быть продолжена рассказом о женщине — британском агенте, способствовавшей добыче двух шифров — итальянского и французского. Ее историю я узнал из увлекательного рассказа, прочитанного во французском журнале «Ле Пуэн» в 1980 году, затем из рецензий на книгу «Шпион» Ричарда Диксона и телевизионной передачи Би-би-си, посвященных жизни и деятельности «Синтии».
В данном случае речь шла не столько об агентурном проникновении, хотя было и оно, сколько о получении разового доступа к чужим шифрам, используя агента-женщину. Ею была очень красивая и высокообразованная американка Бетти Торп, завербованная британской службой под псевдонимом «Синтия» и действовавшая в Вашингтоне. Суть операции, поразившей меня не классическими, а, я бы сказал, исключительно авантюрными методами решения поставленной задачи и в то же время необыкновенно важными результатами, такова.
Когда началась вторая мировая война, Соединенные Штаты, как известно, оставались нейтральными и на их территории в большом количестве сосредоточивалась агентура фашистских государств. Для выполнения важных разведывательных заданий британской разведке потребовался способный агент- женщина, причем не англичанка, а именно американка. Начальник БКСБ — Британской координационной службы безопасности — Уильям Стефенсон вспомнил об агенте британской разведки, жене британского дипломата Артура Пака Бетти Торп, которая, будучи со своим мужем в Испании в канун гражданской войны, весьма успешно выполнила первое поручение британской разведки, завязав бурный роман с одним испанским офицером высшего ранга. В 1937 году Пак служил в Польше. Бетти, которой было уже 27 лет, выделялась среди варшавского дипломатического общества своей высокой культурой и светскостью, образованием и необыкновенным обаянием и красотой: волна каштановых волос, большие зеленые глаза и стройная фигура. Тогда она выполнила второе задание штаба разведки в Лондоне. Соблазнив помощника польского министра иностранных дел, она добыла шифровальные ключи к знаменитой германской шифрмашине «Энигма».
