Многое, описанное этим автором, точно соответствует тому, что наблюдал и я. Но, конечно же, в его книге отсутствует атмосфера той напряженной работы различных подразделений спецслужб, которая предшествует любой операции, особенно если ТФП осуществляется в сложные объекты, какими являются посольства и другие иностранные представительства. Такие учреждения и конторы, как правило, сильно охраняются и обеспечиваются сложными защитными мерами.
Зная по опыту требования Центра при рассмотрении предложений об операциях, связанных с вхождением наших специалистов в иностранные объекты и тем более посольства, я уделил особое внимание подготовке первой такой операции совместно с польскими спецслужбами.
Особо тщательно мы с польскими коллегами отрабатывали определение возможных опасностей и угроз срыва операции с тем, чтобы Центр, с одной стороны, мог положиться на мои оценки и соображения, а с другой, не смог бы отговориться, что чего-то не знал и о чем-то не ведал.
Мою задачу облегчало хорошее знание нашей канцелярской кухни в Центре, которое я приобрел за пятилетнее участие в руководстве внешней разведкой.
Хотя и мы, и наши польские коллеги были в первую очередь заинтересованы в проникновении в объекты главных участников блока НАТО, для проверки возможностей польских спецслужб и получения согласия Центра на участие в совместной операции, я намечал начать с операции ТФП в одно из латиноамериканских посольств.
Предпосылка для этого очень удачно возникла в связи с передачей нам еще в 1973 году в порядке взаимного обмена разведывательной информацией экземпляра щифрдокументов одной из латиноамериканских республик. Как пояснили тогда мне польские коллеги, этот шифр был добыт одним из их разведчиков.
Поскольку по информации Центра я знал, что в последнее время указанная латиноамериканская страна явно поддерживала агрессивную политику США, а ее посольство в Москве, по всем данным, использовалось ЦРУ для прикрытия его подрывной работы против СССР, наша служба была заинтересована в том, чтобы читать всю шифрованную переписку этого посольства с их МИДом. Однако срок действия ранее переданных поляками шифров закончился, и было желательно получить их новые шифрдокументы. Но такой возможности польская разведка больше не имела.
Мой вопрос к полякам о наличии возможностей добыть этот шифр путем операции ТФП в варшавское посольство этой страны получил положительный ответ. Как выяснилось, польские спецслужбы уже самостоятельно получили доступ в зону безопасности этого посольства, но не смогли преодолеть шифр замка сейфа, где хранились шифрдокументы. Таким образом, поляки были заинтересованы в участии наших специалистов.
Поскольку обо всех подготовительных мероприятиях вокруг объекта и внутри него подробно и с хорошим знанием дела описал в своих воспоминаниях наш контрразведчик В. Удилов (Удилов В. Записки контрразведчика. М., 1994), а также Леруа-Фэнвилль, я не буду останавливаться на этом. Эти мероприятия уже были тщательно отработаны польскими коллегами. Они подробно ознакомили представительство КГБ с проделанной ими работой по обеспечению безопасности операции ТФП.
Об этом было доложено в Центр вместе с просьбой польских коллег прислать специалиста по сейфовым замкам. Я присовокупил свое заключение о том, что в предлагаемой операции не вижу особого риска и уверен в надежности принимаемых поляками мер обеспечения безопасности операции.
Согласие Центра было получено, и примерно через месяц, в указанный поляками срок, к нам прибыл специалист, который без особых трудностей вскрыл сейф, в котором действительно оказались так нужные нам шифрдокументы.
Для закрепления достигнутого в совместной операции успеха я внес еще одно сравнительно несложное предложение предпринять операцию ТФП в культурный центр одной из европейских стран, который по данным польской контрразведки, являлся прикрытием для разведывательной резидентуры этой страны.
Как информировали меня польские коллеги, их контрразведка давно вела разработку резидента «Була», который занимал пост руководителя культурного центра, а некоторые сотрудники являлись его подчиненными по линии иностранной спецслужбы. Поляки установили, что «Бул», по всей вероятности, имел свой шифр, независимо от шифра службы в посольстве его страны. Они зафиксировали отправление им через польский телеграф зашифрованных телеграмм. Как им удалось установить, «Бул» большей частью работал в культурном центре и редко заглядывал в свое посольство. С ним работали только граждане его страны, за исключением сторожа у входа в здание в ночное время.
Поляки располагали планом центра и тщательно изучили все подходы к объекту. Теперь наступила очередь подготовки плана операции ТФП.
Объект размещался в многоквартирном жилом доме, на втором этаже. Вход в дом был общим, на второй этаж можно было подняться по лестнице или на лифте. Далее было небольшое помещение, похожее на прихожую, а из него вход в центр и отдельно в квартиру «Була». Входная дверь в центр была металлической со специальным сложным замком.
При входе с одной стороны находилась приемная, обставленная удобной мебелью, с другой — служебное помещение. Подробностей о внутреннем убранстве помещений и, в частности, рабочего кабинета «Була» и расположении возможного сейфа резидента поляки пока не имели.
Поскольку для постановки задач нашему специалисту необходимо было знать эти подробности, мы договорились, что поляки осуществят предварительную операцию ТФП самостоятельно, что не представляло для них особых сложностей.
Через несколько недель поляки проинформировали, что они обнаружили специальное хорошо защищенное помещение с хитрым электронным замком, не поддавшимся вскрытию. Следовательно, возникла необходимость в приезде нашего специалиста по сейфовым замкам, исходя из того, что за указанной дверью мог находиться кабинет «Була» и его сейф.
Подготовленное поляками подробное описание центра вместе с моим заключением о целесообразности удовлетворения просьбы о выезде специалиста было направлено в центр.
К материалам прилагалась справка о «Буле», об имевшихся подозрениях о его разведывательной деятельности и описание всех мероприятий по обеспечению безопасности операции ТФП, осуществляемых польскими спецслужбами.
Положительный ответ был получен на этот раз незамедлительно.
Когда прибыл наш специалист, он был доставлен до двери в кабинет «Була», замок которой был им открыт после расшифровки его кода при помощи привезенного устройства. За дверью действительно находился рабочий кабинет и размещался сейф.
Поскольку время не позволяло сразу же заняться расшифровкой сейфового замка, было решено повторить операцию на другой день, когда, по сведениям поляков, «Бул» будет отсутствовать в столице.
Бегло проведенный осмотр кабинета Була и его письменного стола с тщательно закрытыми на ключ ящиками подтвердил, что «Бул» очень аккуратен в обращении с документами и только содержание его сейфа может раскрыть его секреты.
На следующую ночь сейф был вскрыт, его содержимое оправдало ожидания поляков. Там находился шифр со всеми инструкциями к нему, а также ряд документов, касающихся деятельности в Польше разведслужбы, резидентом которой являлся «Бул».
Конкретное содержание этих документов перед нами поляки не раскрывали, а копию добытого шифра вместе с благодарностью поляков за оказанную помощь я с удовольствием направил в Центр.
