спинке стула. - А производители спирта подкачивались на работе… - Патрон жестко поглядел на Ядреного, словно тот только и делает, что висит на стакане вместо того, чтобы заниматься бизнесом. - Мы бы не наварились ни на дури, ни на водке, - подвел он итог. - Дай чёрт, чтобы все волчьи морды относились к своей работе так, как она. - Его указательный палец перестал трястись и остановился на чернокожей сообщнице.
Эммануэль наконец почувствовала себя реабилитированной.
- Что вы, что вы, Патрон! - растроганно залепетала она. - Спасибо, конечно, но я этого не стою.
- Стоишь, чернуха, мне лучше знать. Когда б не стоила, давно бы вращалась на вертеле жопой кверху… Хватит жрать! - заорал Патрон, одёрнув проголодавшегося Законного от тарелки. - Ты чё, жрать сюда пришёл?!
- Н-никак н-нет, - испугался генерал.
Эммануэль усмехнулась: её заикание перешло к Вячеславу Ивановичу. Равно как и сфокусированное внимание Большого.
- Тебе известно, зараза, что кто-то опустил нашего другана Булыжника?! - наехал на него босс. - Ты видел, как какой-то пидор бесстыже вгоняет свою наглую, кривую оглоблю в его вонючее дупло?!!
- Видел, - сознался Законный, смущенно опустив глаза.
- Я наконец буду знать, кто дрючит моих другей?!! - взревел олигарх.
- Это н… н… не я, - признался генерал.
- Может, это я?! - Патрон ткнул себя в грудь растопыренными пальцами.
- Н-никак н-не могу знать.
- Чё, совсем заслужился?!!
- Н-никак н-нет, - заплутал Законный в двух словах. - Н-никак не вы, совсем никак.
- Но тогда кто?!! - Патрон выглядел абсолютно деморализованным.
Вячеслав Иванович взял себя в руки:
- Как мы только что все убедились, орудие преступления принадлежало заключенному педерасту Дрочилло. Личное дело Дрочилло взято мной под тщательный контроль.
- Я хочу поближе узнать, кто такой педераст Дрочилло и на кого он работает, - объявил Большой Патрон, несколько остыв.
Настала очередь выступить Борису Подсудному.
- Пардон, - вспомнил он. - Я близко знаком с Дрочилло по зоне.
- Я тоже хочу поближе познакомиться с педерастом Дрочилло, - кивнул Патрон.
- Я могу это устроить. Если необходимо, мы ему позвоним.
- Я хочу, чтобы ты сейчас же позвонил педерасту Дрочилло и выяснил все детали, - продолжал кивать суровый олигарх. - а потом я захочу съесть хрен педераста Дрочилло, фаршированный маслинами, грецкими орехами и черной икрой.
- Я могу это устроить, - пообещала Эммануэль.
- А еще я хочу…
- Тихо! - Подсудный набрал телефонный номер тюрьмы и, услышав ответ, попросил всех замолчать. - Алло! Дрочилло, ты? Тихо-тихо… Алло! Здорово, пидор, чих-пых тя в рот! Ха-ха-ха-ха-ха! Давно с тобой не слышались… Ха-ха-ха-ха! Как там твой новый, гребень? Га-га-га-га-га-га! Га-гага-га-га! Ништяк?! Надо нам как-нибудь замитин-говаться: раскатаем банку, побазарим. Ха-ха-ха-ха-ха-ха…
- Ближе к теме! - попросил Подсудного Патрон.
- Слухай, уважаемый, - опомнился Борис. - Пардон, но тут кое-кто интересуется, как ты умудрился закатать в дупло Булыжника. Только так, да? Га-га-га-га-га! - Прикрыв трубку рукой, Подсудный доложил братве: - Говорит, покатило - ха-ха-ха… ну чисто рассказывает, как по кайфу трахать Булыжника, пидор…
- Спроси у него, падла, кто ему за это платил, - прошипел Большой Патрон.
- Секунду… Уважаемый! - позвал Борис телефонного собеседника. - Уважаемый! Слухай, я понял, понял: ты приторчал… Я те чё звоню: какой мудак тебе за это бабок накинул? Ну за то, что ты его отымел. Что значит никто, в рот тя чих-пых?! Что значит, кому какое собачье дело? Ты в курсах, кого вообще отымел, педрило? Булыжник был нехилым бугром, ты это можешь догнать? Ах, тебе насрать, кем был Булыжник? Тебе важнее то, кем он стал? Я тебе, гнойный пидор, чё звоню: Булыжник, повторяю, был крутым парнем, за его кормой кое-кто присматривал. А теперь, да, они интересуются. Нет, не тобой они интересуются. Нет, они не хотят в гарем к Булыжнику. Слухай, чих-пых, заткни вафельницу! Ты будешь меня слухать, Дрочилло? А те чё звоню… Ты, сука, не матерись, тут у меня крутые люди сидят. Кто? А какое твое собачье дело? Крутые люди. Большие люди… нет, их иметь не надо, им интересно: кто тебе накидывал бабки за корму Булыжника? О сука… - Изможденный Подсудный вновь закрыл радиотелефон и, закатив глаза, поведал Чёрному залу: - Пылит, пидор, не сдает. Спрашивает, кому какое дело до его сношений: кого хочет, того имеет; мол, это его личное дело.
- Тому скажи, - спокойно ответил Патрон, - кто пропихнет, его так же, как он пропихнул Булыжника. Скажи, скажи…
Подсудный пожал плечами и вернулся к Дрочилло:
- Слухай, мне тут базарят, херовы твои личные дела, если не сдашь того, кто тебе платил: пропихнут и сзади, и спереди… Да, да, да! Не обижайся, времена уже не те, что раньше. А ты как думал? Булыжник те - не вонючий зек, у него крыша была. А? Че? А… а… ага… а… А!.. А!!. А!!! Так бы сразу… - В третий раз закрыв трубку, Подсудный наконец сообщил то, чего от него ждали: - Это Лысый. Лысый накинул ему пятьдесят тонн за обкатку цилиндров. По его заказу всю свадьбу снимала 'В мире криминала'. Теперь это у Лысого любимая кассета: как Дрочилло сношает Булыжника. Ставит ее по вечерам и стебет-ся… Спасибо, Дрочилло,- попрощался Подсудный. - Созвонимся.
В Чёрном зале воцарилась тишина.
- Ну-с, - процедил побагровевший Патрон после долгой-долгой паузы. - Какие будут соображения?
- Гасить Лысого! - с пионерским задором призвала Эммануэль.
Однако братва не спешила ее поддержать. Уж больно высока крыша.
- Я спросил, какие будут идеи, - повторил босс, строго посмотрев на Ядреного.
- Сдается мне, педераст Дрочилло над нами конкретно постебался, - сказал Ядреный, лишь бы уйти от конкретного ответа.
- Педераст Дрочилло над нами или Лысый мудило над свадебной кассетой? - риторически скаламбурил Большой.
- Мочить Лысого!!! - воскликнула Эммануэль.
- Заткнись, чернушка, я слышу, - попросил Патрон и начал по-новой сверлить глазами Вячеслава Ивановича.
- Хм… Хм… - хмыкнул генерал. - Вне всяких сомнений, имело место половое извращение, - гибко заметил он, обходя кличку Лысого и норовя свалить всю ответственность на педераста Дрочилло. - По последним сведениям, на свадьбе были замечены пятнадцать-двадцать заключенных, без моральной поддержки которых педераст Дрочилло никогда бы не рискнул приблизиться к ягодицам нашего общего друга ближе, чем на расстояние пистолетного выстрела. Милиция также располагает неопровержимыми свидетельствами того, что варварское уничтожение памятника новорусской архитектуры на Зеленом острове - дело орудий импортного производства: переносной итальянской гаубицы, малогабаритной японской пушки и изящного французского миномета.
Патрон уничижительно улыбнулся Законному, осторожная речь которого ничуть не затронула существа дела.
- И почему я тебя до сих пор не съел, зараза? - Потом он повернулся к Подсудному: - А ты что скажешь?
Подсудный малодушно пожал плечами:
- Сладострастие Дрочилло иррационально, Патрон. Овладей он нашим общим другом не по расчёту, а по любви, сенсации бы не произошло. Те, кто близко знал педераста Дрочилло, со мной должны согласиться. - Подсудный доверительно оглядел присутствующих.
Но никто с ним не согласился.
- Ядрёный! - позвал Патрон, оставив в покое малодушного Подсудного. - Ты бы хоть не молчал,
