СТРАШНАЯ НОЧЬ
Ужи вылупливаются из яиц. 'Привет от Евы'. Киномеханик — кто он? Тревожный сон
Подаренный лесником противогаз мальчики переделали под водолазное снаряжение. Вскрыли коробку, высыпали крупу активированного угля, выдрали белые прокладки. Пустую коробку закрыли крышкой. Вот и баллон для воздуха. Дырку в дне забили деревянной пробкой. Везде, где могла просочиться вода, залепили пластилином. С маской только ничего не придумали — клапан пропускал воду. Но воздуха хватало, чтобы осмотреться на дне. Нет, получилось здорово!
Все дни теперь Сережа и Витька проводили на реке. Один отдыхал, а другой нырял. А что! Ходи себе по речному дну, выколупывай из песка моллюсков. Любуйся мальками. Мальки подплывают к самому лицу, тычутся своими толстыми рыльцами о стекло окуляров. Вот только в руки не даются, бросаются врассыпную. Река, словно огромный аквариум, и ты — посреди него. Бултыхайся, пока хватит воздуха в коробке противогаза.
Для деревенских мальчишек Сережа и Витька стали признанными авторитетами. Вся детвора Засмужья с восторгом наблюдала, как ныряют, а потом важно они выходят на берег. Некоторым мальчишкам они даже давали свои водолазные приспособления, и те тоже ныряли. Восторгу тогда не было границ! Но Витька и Сережа не были особенно щедрыми, потому что и сами еще не натешились.
Вот и сейчас вышел из воды Витька и держит в руке черного усатого рака. Рак двигает хвостом, шевелит клешнями.
Витька сел возле Сережи, положил в сумку рака и стал снимать маску. Откуда ни возьмись — Лютик, Венька Новодворцев.
— Ребята, добрый день! — Лютик подал руку друзьям.
Младшие ребятишки с интересом поглядывали то на сумку, где копошились раки, то на Лютика, который так по-мужски здоровался.
— Марш отсюда, — притопнул на них Лютик, а сам присел рядом с Сережей. — Как вы тут, рассказывайте.
— Может, ты расскажешь, где пропадал столько времени? — спросил Витька.
— Во-первых, привет вам от брата. Скоро приедет в отпуск. Обещал в поход с нами пойти. Я ему рассказал обо всем.
— Обо всем, — нахмурился Витька.
— Ага, — сбился Лютик, — и про фараона… — виновато признался он.
— А кто тебя просил? — разозлился Витька и, долго не думая, дал тумака Лютику. Тот вскочил.
— Ты драться?! — закричал Лютик и бросился на Витьку.
— Стойте, стойте! — подхватился Сережа. Да разве их уймешь! Все произошло мгновенно, и оба уже, сцепившись, качались по траве.
— Григорий Васильевич идет! — догадался крикнуть Сережа.
Григория Васильевича, конечно, нигде не было, но забияки, сопя и поправляя рубахи, поднялись с травы.
— И не стыдно вам! Дети смотрят, а они — драться.
Лютик и Витька все еще зло поглядывали друг на друга. Витька стал складывать противогаз в сумку.
— Задавали вы, — отошел в сторону Лютик. — Думал сказать, а теперь не скажу. Сам все сделаю. Играйте себе вдвоем.
И пошел. Но не выдержал, оглянулся и уже без обиды крикнул:
— А знаете, что означает на латинском языке слово 'лесной'?
Сережа и Витька переглянулись: откуда им знать? И откуда Лютик знает латинский язык? Они помолчали. А Лютик, важно заложив руки за спину, шел себе не торопясь. Но вот оглянулся еще раз и крикнул растерянным Сереже и Витьке:
— Сильвестр!
Что?! Сильвестр? А что бы это могло означать? Чего не договорил Лютик?
— Лю-у-тик! Вень-ка-а! — кричал Сережа, но Лютик не услышал или не захотел услышать.
— Напрасно ты обидел его, — сказал Сережа.
Витька виновато молчал. Ему тоже хотелось окликнуть Веньку, но сейчас Лютик не вернется, хоть и услышит. Витька знал его.
Так с испорченным настроением и вернулись мальчики вечером домой.
Сережа укладывался спать, когда 'на один момент' забежал Витька.
— Ты не спишь? — спросил он шепотом. — Выйдем во двор, что-то скажу.
Сережа выбежал за другом.
Они сели у стены дома, и Витька начал рассказывать.
К ним снова приходил новый киномеханик. Беседовал с мамой. Наверное, про отца. Витька только догадывается, потому что сам не слышал. А потом киномеханик позвал его со двора:
'Что, Витя, не растет на березовой поляне зубровка?'
'Растет'.
'А я уже подумал, не растет. А вы, оказывается, просто не нарвали'.
'Зачем же нам рвать, когда вы сами в лесу были. Мы видели вас возле дома дяди Яковенки'.
А киномеханик этак удивился и отвечает:
'Что ты, Витя, нигде я не был. Вам, верно, показалось'.
— Показалось! — передразнил Витя, — Своими глазами видели, что это был он.
— Да-а, — проговорил Сережа.
— А киномеханик потом и говорит: я человек новый, откуда мне знать, где кто живет? — пересказывал Витька.
Загадка! И не разгадаешь сразу: 'Новый человек'?! А землянку осматривать небось первым пришел. И ящичек в сомовьей яме хотел присвоить. 'У меня такой же пропал, может, мой?' Ага, твой. Чего же он в реке оказался? Не признается, что и по лесу ходил…
— Сережа, а может, он следил за нами? Может, он высматривает что-нибудь у нас? — зашептал Витька.
— Вот и я подумал об этом, — ответил Сережа. — Кажется мне, Витька, не наш он человек, этот киномеханик. Только прикидывается нашим.
— Как это не наш?
— А так: или вор, или шпион…
— Ну, ты и скажешь — шпион!
Они еще долго сидели у стены. Решали, что делать. И надумались назавтра взять лукошки и пойти в лес будто за ягодами, а самим увидеть лесника и рассказать ему все, что они знают про нового киномеханика.
… Дома лесника не оказалось. И телега не стояла возле сарая. Поехал, наверное, осматривать лес.
Мальчики загрустили. Что делать?
Увидели знакомую лохань. Она стояла в другом месте. Солнце только-только приближалось к ней. Значит, дядя Яковенко поставил ее недавно, и с таким расчетом, чтобы не была в тени.
Сережа подошел к лохани, присел. И тут же вскочил. Стал плеваться. Его затошнило.
Подбежал и Витька.
На подостланном мху лежали белые остроконечные яички. Некоторые были наколоты, скорлупа разломана. А в ней ползали резвые червячки. 'Ужи! присмотрелся Витька. — Ужи вылупливаются из
