Ее муж Иосиф Сталин, которого многие впрямую сначала тихо, а после двадцатого съезда во всеуслышание обвиняли в смерти Надежды, имеет полнейшее алиби. В эту ночь он находился на одной из своих дач… Есть свидетельства, что Сталина разыскали, ему дозвонились, но он долго не мог понять, о чем ему докладывают. Источники утверждали, что Иосиф Виссарионович был пьян как сапожник.
Но сегодня речь не о муже Надежды Аллилуевой, а о ее дочери.
Для нас остается вопросом, как и когда Светлана узнала о смерти матери. Вот что нам рассказал Артем Сергеев:
—…Я не знаю точно, когда она узнала, во всяком случае, после смерти матери. Я предполагаю, что она длительное время еще не знала. Потому что когда через четыре с половиной месяца Светлане исполнялось 7 лет, у нее... это было уже на второй квартире, в Потешном, в Кремле... собрались гости. Естественно, приносили всякие подарки, куклы… И тогда Светлана спросила: а что мама прислала из Германии?
Детская память штука не очень верная. События в ней остаются, а даты могут путаться. Сегодня по объективным причинам уже трудно докопаться до истины и в этом вопросе. Многих участников событий уже нет в живых, а тех, кто еще жив, память часто подводит. К тому же на людей влияет их личное отношение к участникам событий. Люди, не приемлющие фигуры Сталина ни в каком виде, готовы чуть ли не под присягой свидетельствовать о том, что диктатор лично застрелил свою жену. Внес свою лепту в искажение действительности и двадцатый съезд партии. Современники Сталина оказались в двух непримиримых лагерях и, исходя из своих убеждений, окрашивали события то в радужные, то в черные тона.
День похорон матери Светлана описывает как участница событий; она помнит, как ее и Василия привезли прощаться с матерью, как ей вдруг стало страшно и она закричала.
«Я что-то поняла, лишь когда меня привезли в здание, где теперь ГУМ, а тогда было какое-то официальное учреждение, и в зале стоял гроб с телом и происходило прощание. Тут я страшно испугалась, потому что Зина Орджоникидзе взяла меня на руки и поднесла к маминому лицу — „попрощаться“.
Если дело обстояло именно так, значит, маленькая Светлана не поняла, что произошло с ее матерью, раз в день рождения ждала от нее подарка.
Как бы там ни было, но в шесть лет у Светланы из родителей остался только отец.
Отец любил дочь и, когда был дома или приезжал на дачу, находился все время рядом с ней. И Светлана терлась все время возле отца. Он целовал ее, любовался, кормил из своей тарелки, выбирая кусочки получше. Опубликовано много фотографий, где улыбающиеся отец и дочь рядом. Светлана держит отца за ногу, находясь как бы у него под крылом. Светлана сидит у отца на коленях. Сталин держит уже большую Светлану на руках. Держит как-то неуклюже.
И еще он любил, чтобы Сетанка-хозяйка, командовала им и его друзьями. Светлане тоже нравилось играть в эту игру, и она то и дела отправляла приказы секретарю Сталину и другим «секретаришкам»: Кагановичу, Молотову, Орджоникидзе.
«21 октября 1934 г.
Тов. Сталину, секретарю №1
Приказ № 4
Приказываю тебе взять меня с собой.
Подпись:
Печать.
Подпись секретаря №1. Покоряюсь. И. Сталин».
Светлана приказывала секретарю Сталину ходить с ней в театры, в кино, катать на метро, отправлять ее на дачу и… не писать приказы. Жизнь продолжалась без мамы, и казалось, Светлана не очень это замечала, что заставило отца даже как-то посетовать на то, что сын и дочь очень быстро забыли мать. Это было не так.
В работе над этой частью фильмов о Сталине и его семье нам очень помогла Марфа Пешкова — внучка Максима Горького, жена Серго Берии и школьная подруга Светланы Сталиной.
—…Я, помню, вошла вместе с нянечкой в ее комнату, она сидела на диване и что-то делала с куклой. Почему-то у нее какие-то черные тряпочки лежали вокруг, и она пыталась куклу в эти тряпочки одеть. Я удивилась и спросила: «Светлана, а что ты делаешь?» Она мне ответила: «Это мамино платье. Мама умерла и я хочу, чтобы кукла носила такое платье».
Через год Светлана, как и все дети ее возраста, пошла в среднюю школу. В ту самую далеко не среднюю, а образцовую двадцать пятую школу в Старопименовском переулке, куда уже ходил Василий, куда ходили все кремлевские дети.
От Кремля до школы рукой подать, поэтому на время учебы Светлана перебралась домой, в Кремль, на даче бывала в выходные и на каникулах. Именно в ее отсутствие любимая дача в Зубалове да и другие стали меняться. Началось с того, что отец сменил квартиру — жить там, где застрелилась его жена, он не мог. Новая квартира для жилья оказалось неудобной. Длинные комнаты, сводчатые потолки. К тому же, на взгляд Светланы, она была очень мрачной.
Изменилось и Зубалово — исчезла ее любимая площадка в лесу, которую устраивала мать, с качелями и домиком Робинзона. Дома перекрашивались, исчезали старые вещи, кусты вырубались, взамен высаживались елки, песчаные дорожки заливались асфальтом, но главное — исчезали люди.
Метаморфозы, произошедшие в стране после убийства Кирова, коснулись и семьи Сталина. Вся прислуга, тщательно отобранная когда-то Надеждой Аллилуевой была заменена на не менее тщательно подобранную и проверенную, но теперь уже НКВД.
Светлана, «20 писем к другу»:
«...Новая экономка (то бишь „сестра-хозяйка“), приставленная к нашей квартире в Кремле, — лейтенант (а потом майор) госбезопасности Александра Николаевна Накашидзе. Появилась она в нашем доме в 1937 или 1938 году с легкой руки Берия, которому она доводилась родственницей…»
Вдруг все вокруг Светланы стало казенным: и мебель, и люди. И даже бабуся шутя козыряла повару при встрече и говорила: «Слушаюсь, вашество!», «Есть!»
