Если имя отрывается от тела,то по линии отрыва от друзей.Если имя отрывается от дела,между ними открывается музей.Сколько мумий в этом доме, сколько чучел,сколько кукол, чей закончился завод!..Для чего ты музу бедную замучил,глупый чучельщик, плохой экскурсовод?МартПод черепаховой гребёнкойзаката: надо же — я рыжая!А может быть, родить ребёнка?Не может быть, что снова выжили!И эскалация помойки.И сквозняками просифонило.И не поймёшь — ещё настройкаили давно уже симфония?..* * *Дни стоят такие нежилые —кто поставил, для чего стоят?Чтобы птицы пререкались злые?Чтобы с крыш ритмично капал яд?Видишь? Видишь? Солнце загноилось,как глаза слепого старика…Что случилось? То, что не случилось,не случилось ничего пока.Но, боюсь, что этот век последний,что последний век достался нам,что слепого Иоанна бреднипрочитать придётся по ролям…* * *На таком расстоянии пространство становится временем.Думать о тебе означает напрягать память.Напрягаю. Изображение серое и неуверенное.Бью себя в грудь, пытаясь это исправить.В долгой разлуке время становится расстоянием,непреодолимым по причине усталости и бездорожья,а то, что было сказано при расставании,становится последней правдой и первой ложью…* * *Эту книгу читает вслухангел, склонясь над кроваткой.Из этой книги диктует духнасмешливый, с дикцией гадкой.Стихи из оной дождик бубнит,как маленький, стоя на стуле,забытом одною из аонидпод окнами в дачном июле.Вечерний свет и вечерний звон —соавторы книги этой.Её цитирует сладкий сон,чтоб не захотелось рассвета.Она раздувает пламя твоё,и брызжет оно, и пышет,и ты считаешь, что пишешь её,когда она тебя пишет.* * *Буквы буквальны не менее цифр,не менее к формулам склонны.Книга стихов, если врубишься в шифр,становится телефонной.Верую: свившись спиралью, строкав мудрых руках потомкаявит структуру моей ДНК,и вот уже не строка — рукав руках его, длинная, тонкая.* * *Нежности мурашки,ноты для слепых.Плоше первоклашкия читаю их.Может быть, Мефодий,может быть, Кириллдля её мелодийноты смастерил.
