Коричневое утро

я чуть было не попался городской милиции, одетой в коричневое и не делающей скидок никому. А я-то считал себя в безопасности! Они меня не узнали, потому что они новички в квартале и ещё не выучили всех в лицо. Я шёл к Чарли. По воскресеньям, именно у него мы играем в белот. У меня была упаковка пива в руке, вот и всё. Мы должны были поиграть в картишки пару часов, потягивая пивко. Но вот так сюрприз: дверь его квартиры была разбита вдребезги, и два милиционера, торчащие на лестничной площадке, разгоняли любопытных. Я сделал вид, что иду на верхние этажи, и спустился назад в лифте. Внизу люди разговаривали вполголоса.

— Но ведь у него была настоящая коричневая собака, мы всё это прекрасно видели!

— Да, но, судя по тому, что они говорят, дело в том, что до этого у него была чёрная, а не коричневая собака. Чёрная!

— Раньше?

Да, раньше. Даже то, что у вас когда-либо была не коричневая собака, теперь считалось преступлением. А это совсем нетрудно было узнать, достаточно было спросить у соседа. Я ускорил шаг. С меня лился пот, замачивая рубашку. Если иметь не коричневое животное раньше — считалось преступлением, я был хорошей добычей для милиции. Все в моём доме знали, что раньше у меня была чёрно-белая кошка. Раньше! Вот уж о чём я никогда бы не подумал! В это утро, Коричневое Радио подтвердило новость. Чарли, несомненно, стал одним из тех пятисот человек, которые были арестованы. Даже, если вы купили недавно коричневое животное, это не значит, что вы поменяли мышление, добавили они. Иметь не соответствующую собаку или не соответствующую кошку, когда бы то ни было — преступление! Диктор даже добавил: «Оскорбление национального достоинства». И я хорошо запомнил продолжение. Даже если лично у вас не было не соответствующей собаки или не соответствующей кошки, но кто-то из вашей семьи — отец, брат или двоюродная сестра, например, имел такое животное, пусть даже раз в жизни, вы рискуете нарваться на серьёзные неприятности.

Я не знаю, куда они увезли Чарли. Но тут они явно преувеличивают. Это сумасшествие. А я-то считал себя в безопасности на долгое время с моей коричневой кошкой. Конечно, если они начнут копать, что было раньше, они никогда не закончат арестовывать владельцев кошек и собак. Всю ночь я не сомкнул глаз. Я должен был сразу отнестись с недоверием к коричневым, как только они нам навязали свой первый закон о животных. В конце концов, то была моя кошка, как и собака Чарли — его собака, мы должны были сказать «нет». Сопротивляться дальше, но как? Всё происходит так быстро, есть работа, ежедневные хлопоты. Другие тоже опускают руки, чтобы побыть хоть немного спокойными, ведь так? Ко мне стучатся в дверь. Так рано утром? Такого раньше не было. Мне страшно. Ещё совсем раннее утро, за окном коричневые сумерки.

Да перестаньте же так громко стучать, я иду!