предлогом того, что Полихар не был им выдан, равно указывая и на убийство Телекла, а также ввиду возбужденных у них еще прежде подозрений из-за хитрых проделок Кресфонта с жребием, объявили войну.
1. Но что касается Телекла, то мессенцы выставляют свои возражения, как я говорил раньше, и указывают, что Эпит, сын Кресфонта, был восстановлен в Мессении сыновьями Аристодема, чего они никогда бы не сделали, если бы относились враждебно к Кресфонту. Они заявляют, что не выдали лакедемонянам Полихара потому, что и они не выдали им Эвефна, но что они предлагали разрешить вопрос судом или у аргивян, которые были родственны им обоим, на собрании амфиктионов, или поручить это дело в Афинах суду, называемому Ареопагом, потому что считалось, что это судилище с древнейших времен разбирает вопросы об убийстве. Они утверждают, что лакедемоняне начали войну не из-за этого, но замыслили зло против их страны из-за жадности, как они поступали и в других случаях: они ставили им на вид их поступки с аркадянами, их отношение к аргивянам; их страсть к захватам была ненасытна и то и дело они отбирали земли у тех и других. Они упрекали лакедемонян и за то, что они первые из эллинов заключили дружбу с варваром Крезом, который посылал им подарки, даже после того, когда он поработил живших в Азии эллинов и даже тех дорян, которые поселились на Карийском материке. Они также указывают, что когда главари фокейцев разграбили святилище в Дельфах, то и спартанские цари, каждый персонально, и многие влиятельные лица в Спарте, вся коллегия эфоров в полном составе, равно и герусия приняли участие в разделе сокровищ бога. В особенности же, в доказательство того, что лакедемоняне ни перед чем не останавливались ради выгоды, они упрекают их за их позорный союз с Аполлодором, тираном Кассандрии. Почему мессенцы с такой горечью упрекают их за это, об этом я не считаю уместным входить в подробности в данном рассказе. Жители Кассандрии испытали ничуть не меньшие страдания, чем мессенцы, хотя они при тирании Аполлодора не проявили такого величия духа, как мессенцы, и того упорного сопротивления, с которым они сражались с лакедемонянами. Такие-то причины начала этой войны выставляют обе стороны.
2. Итак, лакедемонское посольство прибыло в Мессению и требовало выдачи Полихара. Мессенские цари ответили послам, что, посоветовавшись с народом, они сообщат в Спарту принятое решение. Когда послы ушли, они созвали на собрание граждан. Мнения резко разошлись. Мнение Андрокла было выдать Полихара, как совершившего поступки безбожные и исключительно ужасные. Антиох во всем ему возражал; но самым ужасным, говорил он, будет то, если Полихару придется страдать на глазах Эвефна, и при этом он перечислял все те пытки, которым ему придется подвергнуться. В конце концов сторонники Андрокла и Антиоха так разгорячились и так далеко зашли, что взялись за оружие. Битва продолжалась недолго: сторонники Антиоха, по численности намного превосходя своих противников, убили Андрокла и наиболее авторитетных из лиц, окружавших его. Антиох, оставшись один царем, послал в Спарту ответ, что он предлагает передать дело тем судебным трибуналам, о которых я уже говорил. Говорят, лакедемоняне не удостоили никакого ответа тех, кто доставил им это письмо. 3. Несколько месяцев спустя умер Антиох, и Эвфай, сын Антиоха, принял власть. Лакедемоняне не послали вестника, чтобы объявить мессенцам войну, не объявили они также о прекращении между ними дружбы, но, приготовившись к войне, тайно и насколько возможно незаметно, в недоступных местах, они вперед дали клятву, что ни длительность войны — если бы ее считать даже не очень короткой, — ни те бедствия — если бы они были для воюющих очень значительными, — не заставят их отказаться от предприятия прежде, чем они не овладеют Мессенией силой оружия. Принеся предварительно такую клятву, они ночью напали на Амфею, назначив начальником своего войска Алкамена, сына Телекла. Амфея был небольшой городок в Мессении у границ Лаконии, хотя по величине незначительный, но расположенный на высоком холме и обильно снабженный ключевою водой; и в других отношениях Амфея казалась им подходящей базой для ведения всей этой войны. Так как ворота были открыты и никакой стражи не было, то спартанцы легко захватили этот городок и из мессенцев, попавших им в руки, одних убили еще в постелях, других же — заметивших уже, что случилось, они убили в храмах богов, куда они бежали к алтарям в качестве молящих о защите; лишь немногие успели бежать из города. Таков был первый поход лакедемонян против мессенцев, во втором году девятой олимпиады, в которую победу в беге одержал мессенец Ксенодок. В Афинах в это время не было еще избираемых каждый год по жребию архонтов; вначале народ отнял у потомков Меланфа, так называемых Медонтидов, большую часть их власти и вместо царей сделал их ответственными перед народом магистратами, а впоследствии установил вообще десятилетний срок их власти. И вот тогда, во время захвата Амфеи, Эсимид, сын Эсхила, был правителем в Афинах пятый год.
1. Прежде чем описать эту войну и все то, что божество предназначило той и другой воюющей стороне потерпеть или совершить, я хочу точно установить время жизни одного выдающегося мессенского героя. Эту войну, начатую лакедемонянами и их союзниками против мессенцев и тех, кто им помогал, названную не по имени нападающей стороны, как, например, война Мидийская или Пелопоннесская, но по имени потерпевших поражение, подобно тому как война против Илиона не получила названия Эллинской, а известна нам под именем Троянской, так вот эту войну против мессенцев описали в стихах Риан из Бены и Мирон из Приены; сочинение Мирона написано прозой. Но ни тот, ни другой не описали всего хода событий последовательно, от начала войны до ее конца, но только отдельные части по своему усмотрению; последний изложил взятие Амфеи и все последующие события, включая смерть Аристодема, но не далее; Риан же даже не касается начала этой первой войны, но зато он описал события позднейшего времени, когда мессенцы восстали против лакедемонян; и здесь он передал не все, а только то, что случилось после битвы у так называемого Большого рва. 2. Тот мессенский герой, ради которого я и завел речь о Риане и Мироне, был Аристомен, первая и величайшая слава народа. О нем автор из Приены в своей работе говорит лишь мимоходом и неточно, в поэме же Риана Аристомен прославлен не меньше, чем Ахилл в «Илиаде» Гомера. Так как оба автора говорят о нем столь различно, то мне не осталось ничего другого, как придерживаться одного какого-нибудь рассказа, а не объединять оба. Мне кажется, что Риан говорит более правильно о времени жизни Аристомена. Что же касается Мирона, то и в других его работах можно заметить, что он не очень обращает внимание, соответствуют ли истине его рассказы и убедительно ли то, что он хочет передать; в той же степени эти свойства сказались и в его истории Мессении. У него написано, будто Аристомен убил Феопомпа, лаконского царя, незадолго до смерти Аристодема, тогда как мы знаем, что Феопомп умер только по окончании войны, следовательно не мог умереть раньше окончательного сражения или какого-либо другого. Что именно Феопомп положил конец этой войне, свидетелем этого для меня являются элегии Тиртея, который говорит:
Таким образом, по моему мнению, Аристомен был современником Второй Мессенской войны. Все то, что касается его, я изложу тогда, когда до этого дойдет мой рассказ.
Когда мессенцы услыхали о событиях в Амфее от спасшихся при взятии города, они стали стекаться из своих городов в Стениклер. Когда народ собрался на собрание, то и другие высшие магистраты и, наконец, сам царь советовали не падать духом после взятия Амфеи, как будто этим решен весь исход войны, и не бояться военной силы лакедемонян, как будто она много выше их собственной. Правда, говорил он, лакедемоняне в военных занятиях упражнялись дольше, чем они, но тем более необходимо для них быть храбрыми мужами, а покровительство богов будет скорее на стороне тех, кто защищает родную землю, чем с теми, кто начинает с несправедливости.
1. После этой речи Эвфай распустил собрание. Затем уже он стал держать всех мессенцев под оружием, побуждая не знающих военного дела учиться ему, а тех, кто знал его, еще с большим, чем прежде, старанием им заниматься. Лакедемоняне делали набеги на Мессению, но страны не опустошали, так как считали уже ее своей собственностью, не рубили деревьев и не разрушали зданий, но если им
