следующий план. Выбрав из всей массы мессенцев пятьсот человек, о которых он знал, что они больше других готовы жертвовать собою, спросил их в присутствии других аркадян и Аристократа, так как он еще не знал, что он предатель, — ему казалось, что тогда в начале битвы Аристократ бежал вследствие отсутствия храбрости, но он не подозревал его ни в какой подлости — так вот, в его присутствии он спросил этих пятьсот, хотят ли они вместе с ним отомстить за родину, пусть даже (если придется) умереть. Когда все заявили, что желают, он открыл им весь свой план, сказав, что он хочет пойти на рискованное дело — следующим вечером двинуться против Спарты: большинство лакедемонян в это время ушло главным образом в Гиру, а другие бродили повсюду, расхищая и растаскивая имущество мессенцев, 'Если мы сможем взять Спарту, — говорил он, — и завладеть их достоянием, то нам можно потом, отдав лакедемонянам их собственность, получить то, что принадлежало нам, а если это нам не удастся, мы умрем, но совершим деяние, достойное памяти будущих веков'. Когда он это сказал, то и из аркадян человек около трехсот выразили желание участвовать в этом смелом предприятии. Но тогда поход задержался, так как жертвы оказались неблагоприятными для их замысла. 3. На другой же день они узнали, что их тайна была уже заранее сообщена лакедемонянам и что они вторично были преданы Аристократом. Об этом замысле Аристомена Аристократ тотчас же написал на свитке и, передав его одному из рабов, которого он знал как самого преданного, отправил его в Спарту к (царю) Анаксандру. Когда раб возвращался, его подстерегли несколько аркадян, которые и раньше были во вражде с Аристократом, а теперь и вообще сильно подозревали его. Захватив раба, они привели его на собрание аркадян и показали народу ответное письмо из Лакедемона: Анаксандр сообщал ему, что как прежде его бегство от Большого рва не осталось без награды со стороны лакедемонян, так и теперь они поблагодарят его за теперешнее сообщение. 4. Когда это было оглашено на общем собрании то сами аркадяне стали бросать камни в Аристократа и приглашали к этому и мессенцев. Они обратили свой взор на Аристомена; он же, опустив глаза в землю, стоял и плакал. Аркадяне, побив Аристократа камнями, выбросили его труп без погребения за пределы своей страны, а на священном участке Ликейского бога поставили стелу с надписью, гласившей:
1. Тех из мессенцев, которые были захвачены около Гиры или где-либо в другом месте Мессении, всех их лакедемоняне зачислили в илоты. Жители же Пилоса и Мофоны и те, которые жили в приморской области, после взятия Гиры отплыли на кораблях в Киллену — эта была гавань элейцев. Оттуда они отправили приглашение мессенцам, собравшимся в Аркадии, отправиться, если они хотят, вместе с ними общим походом отыскивать страну, где бы им поселиться, и предлагали Аристомену быть их вождем при выселении. Но он ответил, что сам он, пока будет жив, будет воевать с лакедемонянами и что он уверен, что всегда придумает какую-либо неприятность для Спарты; в качестве вождей он им дал Горга и Мантикла. И Эвергетид с остальными мессенцами тоже выселился на Ликейскую гору; когда он увидал, что замысел Аристомена относительно захвата Спарты рухнул, то он подговорил человек пятьдесят мессенцев вернуться с ним в Гиру, чтобы напасть на лакедемонян; застав их там продолжающими разграбление, он превратил их радость победы в печаль, но и его самого постигла здесь неизбежная участь. Назначив предводителей мессенцам, Аристомен предложил всем тем, которые желают принять участие в выселении, идти за ними в Киллену. Все пожелали участвовать, кроме тех, которым мешала в этом старость или которые оказались настолько бедными, что не могли отправиться в колонию; эти остались здесь среди аркадян.
2. Итак, Гира была взята, и вторая война лакедемонян с мессенцами была окончена, когда в Афинах был архонтом Автосфен, в первом году 28-й олимпиады, на которой победу одержал лаконец Хионид.
Когда мессенцы собрались в Киллену, то предстоящую зиму они решили там перезимовать; продовольствие и деньги им доставляли элейцы; с наступлением же весны они стали совещаться, куда им отправиться. Мнение Горга было захватить Закинф за Кефалленией и, став островитянами вместо жителей материка, на кораблях нападать на прибрежные страны Лаконии и грабить их землю; Мантикл же предлагал предать забвению Мессению и ненависть к лакедемонянам, плыть в Сардинию и захватить этот самый большой и самый богатый из островов.
3. В это время прибыло к мессенцам посольство от Анаксила, приглашая их в Италию, — Анаксил был тираном Регия и в четвертом колене потомком Алкидамида. Алкидамид переселился из Мессении в Регий после смерти царя Аристодема и взятия Итомы. Этот-то Анаксил послал пригласить к себе мессенцев. Когда они прибыли, он стал им говорить, что жители Занклы, с которыми у него вражда, владеют богатой страной и городом, одним из лучших в Сицилии; если они помогут ему завладеть Занклой, он, по его словам, все это хочет отдать им. Когда они приняли это предложение, Анаксил переправил их в Сицилию. С самого начала Занклу захватили морские разбойники; местность была ненаселенная; они выстроили укрепление около гавани и пользовались им как своей базой для набегов на суше и на море. Их вождями были Кратемен с Самоса и Периер из Халкиды. Впоследствии Периер и Кратемен решили призвать других эллинов для заселения этой земли. 4. С прибытием мессенцев Анаксил, выступив против жителей Занклы на кораблях, победил их в морском бою, а мессенцы разбили их на суше. Когда жители Занклы были таким образом осаждены с суши мессенцами и одновременно с моря флотом регийцев, когда их стены были уже захвачены врагами, они бежали к алтарям богов и в храмы. Анаксил предлагал мессенцам перебить из жителей Занклы тех (мужчин), которые были еще молоды и крепки, всех же остальных вместе с женами и детьми обратить в рабство, но Горг и Мантикл просили Анаксила, чтобы он не заставлял их делать по отношению к людям эллинского племени тех безбожных и бесчеловечных поступков, которые они — мессенцы — сами испытали на себе от людей, родственных им по крови. После этого они подняли жителей Занклы от алтарей и, дав взаимные клятвы, оба народа поселились вместе; они изменили название города и вместо Занклы он стал называться Мессеной. 5. Это произошло в 29-ю олимпиаду, когда вторично победил лаконец Хионид, во время архонства Мильтиада в Афинах. Мантикл построил мессенцам и храм Геракла; вне стен города воздвигнута статуя бога, так называемого Геракла Мантикла, подобно тому как в Ливии он называется Аммон, а в Вавилоне — Бел; последний получил свое имя от какого-то египтянина Беда, сына Ливии, а Аммон — от имени пастуха, воздвигнувшего (этот храм). Так, наконец, наступил конец блужданиям для бежавших мессенцев.
1. После того как Аристомен отказался быть вождем тех, которые отправлялись в колонию, он выдал замуж из своих дочерей старшую и вторую и свою сестру Гагнагору; последнюю он выдал за Фарикса в Фигалию, а дочерей — одну за Дамофоида из Лепрея, другую за Феопомпа из Гереи. Сам же отправился в Дельфы, чтобы испросить пророчества у бога. Данное Аристомену прорицание неизвестно, но в это же время Дамагету с Родоса, царствовавшему в Иалисе, который прибыл спросить Аполлона, откуда взять ему себе жену, Пифия прорекла, что он должен взять женою дочь лучшего из эллинов. Так как у Аристомена была еще и третья дочь, то Дамагет женился на ней, считая, что из тогдашних эллинов Аристомен является самым лучшим. Аристомен прибыл на Родос вместе с дочерью; отсюда он собирался отправиться в Сарды к Ардису, сыну Гигеса, и дальше в мидийские Экбатаны к царю Фраорту, но раньше этого ему суждено было захворать и умереть, и таким образом лакедемонянам уже нечего было бояться никакой беды со стороны Аристомена. После его смерти Дамагет и родосцы воздвигли ему великолепный памятник и, начиная с этого времени, и дальше стали воздавать ему почести. Что же касается так называемых Диагоридов на Родосе, происходящих от Диагора, сына Дамагета, внука Дориея, правнука Дамагета и дочери Аристомена, я это опускаю, чтобы не показалось, что я делаю неуместные отступления.
2. После того как лакедемоняне завладели тогда Мессенией, они всю остальную землю разделили между собой, кроме Асинейской области и Мофоны: ее они дали жителям Навплии, которые недавно были
