— Не знаю.
Он взглянул на нее и заметил, что поверх пижамы она накинула пальто.
— Почему вы не оделись?
— У меня не было сил… Вы принесли мне две юбки и ни одной кофты.
Калон чуть заметно улыбнулся, и Эльзе стало уютнее.
Они подъехали к окраине города и Калон внезапно спросил:
— Вы знаете дорогу на Нойштрелиц?
Она кивнула. Спустя полчаса они ехали по пустому шоссе. Хмурое небо было таким же, как на картине Вламинка, но пейзаж был другим.
— Оденьтесь, — сказал Калон. — Не исключено, что нам придется оставить машину.
Она взглянула на него и покраснела.
— Давайте быстрее, мне сейчас не до вашей анатомии, — сухо сказал Калон.
Эльза скинула пальто и натянула на себя юбку, затем сняла пижамные штаны.
Калон заставлял себя смотреть на дорогу, сердясь от того, что девушка начала его как-то занимать.
Эльза накинула пальто.
Проехав километров пятьдесят, Калон убедился, что пока официальные власти не интересуются им, иначе он бы не смог так легко выехать из города.
Можно было сделать следующий вывод: либо Эрбах до сих пор ничего не сказал, либо он, несмотря на присутствие в доме агента ССД, попал не в руки полиции.
Нойштрелиц находился в ста километрах от Берлина. Шлайден погиб после возвращения оттуда, с Домоном там произошел несчастный случай.
В рапорте Эрбах сообщал, что свидетелем несчастного случая был один крестьянин. Сейчас было ясно, что Домон не был жертвой несчастного случая, а крестьянин был свидетелем того, чего вообще никогда не было.
Впереди показалась деревня, и Калон сказал Эльзе:
— Я дам вам денег, а вы купите в магазине недостающую одежду.
Несмотря на холодный тон Калона, Эльза с благодарностью взглянула на него. Калон остановился возле магазина, вызвав любопытство нескольких человек. Эльзе на все покупки хватило десяти минут.
Начал моросить дождь, и Калон включил обогреватель.
Эльза медленно развернула сверток, вынула белый шерстяной свитер и чулки.
Калон закурил сигарету.
Нойштрелиц был странным городком, похожим на многие другие в Мекленбурге. Они приехали в город в полдень. Калон отправил Эльзу купить что-нибудь поесть, а сам решил навести справки о крестьянине, свидетеле несчастного случая.
Он вошел в маленькое тихое кафе со старинным интерьером. Толстый усатый хозяин недоверчиво взглянул на Калона.
Здесь, как в большинстве районов Восточной Германии, не любили иностранцев. Кроме того, недавно был арестован американский турист, фотографировавший военные объекты Красной Армии. Все говорили о нем как о «шпионе». Калон заказал кружку пива. Выпив заказанное, он подозвал хозяина.
— Хотите еще чего-нибудь?
Калон заказал еще пива и угостил хозяина. Они выпили, и Калон перешел в атаку:
— Я веду расследование, — прямо сказал он. — Речь идет о произошедшем здесь не так давно несчастном случае. Машина врезалась в платан.
— В дуб, — автоматически поправил хозяин. — Разве полиция не закончила следствие?
Калон ответил конфиденциальным тоном:
— Что устраивает местную полицию, не устраивает, быть может, других.
Мужчина отвернулся:
— Мне ничего не известно.
— Даже имя свидетеля?
Хозяин поморщился.
— Эта мразь…
Неожиданно он умолк. Калон продолжал:
— Вот именно. Нам не все нравится в этом свидетельстве, но мы не хотим связываться с местной полицией. Как зовут этого человека?
Хозяин колебался между осторожностью и желанием доставить неприятность человеку, которого явно недолюбливал. Ненависть взяла верх.
— Ганс Лаймен. Его ферма находится при въезде в город с юга, с правой стороны, в двадцати метрах от шоссе и от того поворота, где разбилась машина.
— За что вы не любите его? — спросил Калон.
— Это старая история… — уклончиво ответил патрон.
— Меня она интересует, — настаивал Калон.
Немец задумчиво посмотрел на него.
— Это произошло во время войны… Лаймен был освобожден от воинской повинности. Никто так и не узнал почему, но все уверены, что это он донес на людей, критикующих режим. Он был лучшим агитатором у Гитлера и даже…
— Даже?
— Даже когда это уже было никому не нужно.
— Он состоял в какой-нибудь партии?
— Автоматически, как все мы.
— Он часто уезжает?
— Никогда.
Калону было достаточно информации. Он расплатился со словами:
— Забудьте о моем визите.
— С превеликим удовольствием.
Калон вышел на улицу. Шел холодный дождь, и погода была не совсем подходящей для пикника.
Эльза ждала его в машине.
Калон включил дворники, и они вернулись на то же шоссе, по которому въехали в город.
Он закурил сигарету и неожиданно спросил:
— Вы курите?
— Я могу попробовать, — с некоторым вызовом ответила девушка.
Калон протянул ей пачку сигарет и дал огня.
Вскоре они выехали за черту города, и он без труда заметил ферму Лаймена. Низкие строения с темными крышами.
Калон свернул на небольшую дорогу, ведущую в поле. Эльза удивилась:
— Куда мы едем?
— На пикник. Вам нравятся загородные прогулки?
Она промолчала, нахмурилась. Калон произнес:
— Не думайте об отце, Эльза. Вы должны жить дальше, и оглядываться назад бессмысленно.
Они подъехали к небольшой рощице, и Калон остановился. Он вздохнул и закрыл глаза. Дождь стучал по крыше автомобиля.
— Таков наш удел, — сказал он, взглянув на Эльзу. — Бежать, скрываться и часами ждать неизвестно чего, никому не доверять, даже себе. — Лицо его помрачнело. — Увлекательно, не правда ли? Располагают вами, вашей жизнью днем и ночью. Вы становитесь автоматом, анонимной машиной для убийства, а вскоре от вас остается лишь имя на могиле.
Наступило молчание. Эльза нарушила его своим вопросом:
— Зачем вы мне это рассказали?
— Понятия не имею.
Он взглянул на девушку:
