— Повитухой?..
Тамани тихо постучал в дверь необычного жилища и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.
— Я пришел!
Из недр дома раздался радостный визг, и в следующую секунду кто-то в многочисленных разноцветных юбках вихрем подлетел к двери.
— О боже! Что это? — Тамани подхватил на руки крохотную фею и поднял над головой. — Что это? А! Я понял! Ты Ровена-цветочек! — Он прижал малышку к груди, и та запищала от восторга.
Девочка выглядела на годик, не больше, но уже уверенно ходила, и взгляд у нее был совершенно осмысленный… и очень проказливый.
— Ты сегодня хорошо себя вела? — спросил Тамани.
— Конечно. Я всегда себя хорошо веду, — четко выговорила кроха.
— Молодчина!.. Мама!
— Тэм! Вот так сюрприз! Я и не знала, что ты зайдешь.
К ним подошла красивая фея с зелеными глазами, совсем как у Лорел, и едва заметными морщинками на лице. Она широко улыбнулась Тамани, не заметив девушку, стоявшую за его спиной.
— Да я и сам не знал до сегодняшнего утра.
— Неважно. — Фея обхватила ладонями лицо Тамани и расцеловала его в обе щеки.
— А я не один.
Она некоторое время озадаченно смотрела на девушку и лишь потом догадалась, кто стоит перед ней.
— Лорел! Как же ты изменилась! — Фея с улыбкой отвесила поклон.
Видимо, Тамани почувствовал, как напряглась девушка.
— Можно не по протоколу. Лорел пришла к нам с частным визитом.
— Очень хорошо. — Фея улыбнулась и, подойдя к ней, тоже расцеловала в щеки. — Добро пожаловать!
На глаза Лорел навернулись слезы. Кроме Тамани и его мамы, ее в Авалоне никто не приветствовал так тепло. Накатила тоска по дому, по маме.
— Спасибо!
— Заходи, не стесняйся! В дом солнце тоже проникает: у нас полно окон. — Фея жестом пригласила ее войти. — И раз уж мы решили обойтись без формальностей, зови меня просто Розлин.
ГЛАВА V
Обстановка в доме напоминала комнату Лорел в Академии, только все здесь было проще. С потолочных балок свисали специально обработанные лютики, дающие по вечерам свет.
«Для этого нужны кора ясеня и эфирное масло лаванды», — тут же всплыли в памяти строки из учебника.
Лютики плавно раскачивались от легкого ветерка, проникавшего в комнату сквозь шесть распахнутых окон. Шторы висели не шелковые, а хлопковые, как и чехлы, наброшенные на стулья. Перед тем как ступить на чистый сосновый пол, не застеленный коврами, Лорел тщательно вытерла босые ноги о циновку у двери. Стены украшали акварели в рамочках.
— Какая прелесть!
Лорел смотрела на рисунок, изображавший множество высоких стебельков, каждый из которых был увенчан готовым раскрыться бутоном.
— Спасибо! — ответила Розлин. — Я стала рисовать, как отошла от дел. Оказывается, это очень увлекает.
Рядом висел портрет Тамани. Розлин очень здорово схватила черты его лица: задумчивые глаза словно смотрели прямо на зрителя.
— У вас талант! — похвалила Лорел.
— Что ты! Летние как-то распродавали старый товар. Вот теперь развлекаюсь. К тому же, когда рисуешь такого красавчика, как наш Тамани, мастерство художника уже не очень важно. — Фея ласково обняла его.
Девушка с завистью смотрела на трогательную семейную сценку: миниатюрная Розлин, гордо глядящая на сына, сам Тамани с малышкой на руках и, наконец, кроха, приникшая к его груди. У него была своя жизнь, отдельная от Лорел! Впрочем, ее жизнь тоже в основном протекала без участия Тамани, поэтому было несправедливо требовать от него больше, чем готова отдать сама.
Лорел улыбнулась, отгоняя мрачные мысли.
— Твоя младшая сестренка?
— Нет.
Розлин засмеялась.
— В моем-то возрасте? Нет. Я и Тэма, своего младшего, родила уже на склоне лет.
— Ее зовут Ровена. — Тамани шутливо ткнул малышке пальцем в живот. — Матерью ей приходится моя сестра.
— О, твоя племянница, — догадалась Лорел. Он пожал плечами.
— У нас нет особых названий для родственников, кроме слов «мама», «папа», «брат» и «сестра». В конце концов, мы все — одна семья, поэтому помогаем друг другу растить детей. — Тамани пощекотал малышку, и она заверещала от восторга. — Может, Ровене и достается чуть больше внимания, так как мы близкие родственники, но на этом ее привилегии заканчиваются. Мы все одна семья.
Слова Тамани вызвали у Лорел двоякое ощущение. С одной стороны, здорово, когда куча народу считает себя одной большой семьей. Но с другой стороны, в маленьких семьях (как и в ее приемной) родственные узы ощущались гораздо сильнее.
Вдруг на плече Ровены, словно из воздуха, возникло существо, похожее на пурпурную белку с розовыми крыльями, как у бабочки. Малышка едва слышно сказала что-то странному зверьку и тихо засмеялась.
— Тамани! — прошептала Лорел, не отрывая глаз от плеча Ровены. — Что это?
— Ее питомец. По крайней мере, на ближайшее будущее. Она их часто меняет.
— Я все равно ничего не понимаю. Отпустив малышку, Тамани уселся в кресло и вытянул ноги.
— Считай, что видишь перед собой не очень воображаемого, но все-таки ненастоящего друга.
— Так он ненастоящий?
— Это иллюзия. Ловкий трюк.
Лорел по-прежнему растерянно смотрела на малышку, и Тамани с улыбкой объяснил:
— Ровена — Летняя фея. Девчушка смущенно улыбнулась.
— Мы ею очень гордимся, — просияла Розлин.
— Магическая способность создавать воображаемых питомцев проявляется у Летних фей одной из первых. Ровена творит их с двухнедельного возраста. У детей бывает любимое одеяло или любимая игрушка, но живое существо гораздо интереснее.
Лорел опасливо взглянула на пурпурную «белку».
— Так она настоящая или нет?
— Чуть более настоящая, чем у других фей.
— Потрясающе!
— Это еще что! Видела бы ты, каких героев-спасателей создала Ровена, чтобы они защитили ее от чудовища, живущего под кроватью… — Чуть погодя Тамани добавил: — Она его сама же и наколдовала.
— А где ее родители?
— На Летней площади, — ответила Розлин. — Ровена скоро пойдет в школу, вот они и поехали знакомиться с директором.
— Такая малышка — в школу?
