— Если хотите, можете пойти с нами, док.
Все трое пересекли улицу и вошли в перестроенный дом из темно-коричневого камня. На мгновение задержались, пока Кленси возился с замком. Дверь открылась; они поднялись по лестнице на второй этаж и Кленси остановился перед дверью, на которой была изображена пара игральных костей.
Из-за плохо пригнанного косяка пробивался луч света. Он поднял руку, требуя тишины, и наклонился, внимательно прислушиваясь. Из квартиры ничего не было слышно; Кленси осторожно постучал в дверь; ответа не было. Он нахмурился и постучал громче, ответа по-прежнему не было. Обернувшись, взглянул на остальных с возрастающим беспокойством.
— Может быть, она принимает душ, — предположил Стентон.
Кленси покачал головой. Стентон пожал плечами.
— Или может быть, сидит в уборной…
Кленси поднял руку, чтобы снова постучать, но вместо этого негромко выругался, сунул её в карман и достал связку ключей. Через секунду один из них открыл примитивный замок; Кленси сунул ключи в карман и все трое вошли внутрь. Одного взгляда на разоренную комнату было достаточно, чтобы Кленси оттолкнул Стентона и торопливо захлопнул дверь.
Да, там было на что посмотреть: комната была разгромлена основательно. Кто-то сбросил подушки с кресел и дивана; распорол их и оставил на полу. Книги, вываленные из книжного шкафа, были вырваны из обложек и разбросаны повсюду; ящики небольшого письменного стола, стоявшего в углу комнаты, криво торчали наружу, выставив свое содержимое. Бумаги со стола были в беспорядке разбросаны по ковру. И даже ковер в одном углу был освобожден от удерживающих его кнопок и завернут. Трое мужчин посмотрели друг на друга, молча повернулись и направились в другие комнаты.
Кухня была пуста. Кленси уже собирался покинуть ее, когда Стентон вскрикнул. Повернувшись, он поспешил через полутемный холл мимо ванной в спальню. Столкнувшись с доктором Фрименом в дверях, они остановились, глядя с окаменевшими лицами на тело на кровати.
Длинные белокурые волосы были спутаны так, словно чья-то грубая рука схватила их и пыталась вырвать с корнем. Тело обнажено, на полной груди видны следы ожогов от сигарет, которые спускались по плоскому животу вниз к паху. Рот был заклеен липкой лентой, руки и ноги растянуты в стороны и привязаны к ножкам кровати. Между пышных грудей торчала рукоятка ножа. Струйка уже засохшей крови спускалась по животу и образовала темную лужу там, где полные бедра были прижаты к матрасу. Голубые глаза смотрели в потолок, мертво и отрешенно.
Доктор Фримен поспешил вперед. Стентон яростно боролся с веревками, привязывавшими тело к кровати; рука доктора остановила его, прежде чем он понял, что уже поздно.
— Оставьте её. Ничего не трогайте. Она мертва.
Потрясенный Кленси стоял в дверях. Он медленно прошел вперед, встал возле постели и посмотрел вниз на истерзанное тело. Его ум напряженно работал; кулаки сжимались и разжимались. Доктор Фримен вздохнул.
— Кто это, Кленси?
— Её звали Реник. Она была… каким-то образом связана с Росси…
— Как?
— Я не знаю, — мрачно ответил Кленси. — Не знаю…
— Ладно, — сказал доктор Фримен, — вам все-таки лучше позвонить в отдел по расследованию убийств.
Кленси не ответил. Он медленно повернулся и обвел взглядом комнату, словно сдавленная ярость его взгляда могла заставить молчавшую мебель рассказать об ужасных картинах, свидетелем которых та была. Один стенной шкаф остался нетронутым, тогда как высокий комод у другой стены демонстрировал в вывернутых ящиках все свое содержимое. Кленси посмотрел на пол, там было разбросано содержимое дамской сумочки, а сама сумочка отброшена в угол комнаты. Он задумчиво кивнул.
— Ну? — нетерпение заставило доктора Фримена повысить голос. Правда, тут же он его понизил. — Чего мы ждем? В другой комнате есть телефон. Вызывайте немедленно отдел по расследованию убийств.
— Нет! — Упрямство ожесточило голос Кленси. Его взгляд опять вернулся к кровати. — Еще нет!
— Подождите минутку, Кленси, — сказал доктор Фримен, его голос тоже стал жестче. Стентон наблюдал за ними с отсутствующим выражением лица. — Я врач, но я еще и полицейский офицер. Я был полным дураком, что послушался вас в госпитале. Позвоню сам.
Кленси отвел глаза от кровавого зрелища на кровати. Казалось, его мысли где-то далеко.
— Нет, доктор. Еще не время…
— Это вы так думаете, Кленси! Вы настолько устали, что уже не соображаете, что делаете. Вбили себе в голову какую-то чушь. Я позвоню сам. — Доктор Фримен направился в другую комнату, но Кленси встал на пути, твердо положив руку ему на плечо.
— Сейчас не время, док! Разве вы не понимаете? Если отдел по расследованию приедет сюда сейчас, все мы будем связаны в течение многих часов. И убийца навсегда исчезнет!
— О чем вы говорите?
— Вот о чем! — Кленси отпустил доктора и обвел рукой комнату. — Посмотрите на это! Выйдите отсюда и снова посмотрите на гостиную! Вы говорите, что вы полицейский офицер? Что тогда вы думаете об этом хаосе?
— Разумеется, убийца что-то искал, — глаза доктора Фримена подозрительно сузились. — Вы хотите сказать, что знаете, что он искал?
— Конечно, — почти презрительно бросил Кленси. — Билеты на пароход. В Европу. И он их нашел.
— Билеты на пароход?
— Нужно слишком много времени, чтобы все объяснить, док, но поверьте мне на слово.
— И как вы определили, что он их нашел?
— Оглядитесь вокруг, — не выдержал Кленси. — Он перевернул всю гостиную. И половину этой комнаты. И затем он остановился, подойдя к этому шкафу. Почему? Совершенно очевидно, что ему никто не мешал; Мэри Келли и Куинлевен все время наблюдали снаружи за домом. Он остановился, потому что нашел то, что искал. Или потому что она в конце концов заговорила и сказала ему, где лежат билеты. И вот почему он ее зарезал.
Он нахлобучил свою мятую шляпу, сунул руки в карманы куртки и зашагал по комнате. Мозг все больше набирал обороты.
— Вот почему нам не следует терять времени. Убийца может отплыть на судне уже сегодня вечером. — Он внезапно остановился. — Конечно, сегодня вечером!
— Почему?
Кленси уставился в пол, его мозг яростно перелопачивал факты, пытаясь объяснить их, пытаясь найти в них какой-нибудь смысл.
— Потому что были заказаны билеты на самолет, — сказал он наконец просто и убежденно. — И в комнате не было бритвы, чистой рубашки и даже лишней пары носков…
Доктор Фримен удивленно уставился на него.
— И какая связь между всем этим?
— Я не знаю, — тихо сказал Кленси. — Но я в этом уверен.
Доктор Фримен покачал головой.
— Я не понимаю, о чем вы, Кленси. Может быть вы и правы — вы часто оказывались правы. Но может быть и нет. Я — офицер полиции, и вы тоже. И Стентон. Если мы не сообщим об убийстве, это будет для нас очень серьёзным проступком. Вы ведь знаете.
— Шесть часов, — твердо сказал Кленси. — Не больше шести часов. После этого по-видимому в любом случае будет слишком поздно. Если в течение этих шести часов все не выяснится, то я обещаю, что сообщу в отдел по расследованию убийств об этих двух случаях и одновременно сдам свой полицейский значок.
— Вы не должны этого делать, — доктор Фримен взглянул на него. — Если вы сообщите сейчас, то самое худшее, что вас ждет, это строгий выговор. Но если вы подождете шесть часов, или даже шесть
