улицах. Эти дома устроены так же, как на круговых улицах. В их подвальных этажах тоже беспрерывно движутся конвейеры, только здесь они не круговые, а вытянутокольцевые. Они закругляются в обоих концах улицы. Если какой-нибудь груз надо срочно передать с кольцевой улицы на радиальную, то дежурный диспетчер нажимает соответствующую кнопку.
— А почему, — обратилась Герда к Рашкову, — ты сказал: «Важно, чтоб в каждом квартале жило одинаковое количество людей»?
— Это для того, — ответил за него Сковорода, — чтобы можно было спланировать на разные отрезки времени потребность в продуктах, вещах и обслуживании. Это существенно для равномерной работы конвейеров.
— Значит, когда строили город, уже определили, сколько будет жителей?
— Да. Примерно шесть миллионов. Организация пространства, — продолжил свое объяснение Сковорода, — неизбежно совпадает с организацией времени. Жесткие кольцевые конвейеры, идущие через полуподвальные этажи, перевозят не только грузы, но и людей. Вступив на такой конвейер или на уличный движущийся тротуар, заранее с точностью до секунды знаешь, сколько времени займет передвижение до намеченного пункта. Каждый склад, магазин, столовая получают грузы от производственных комбинатов в точно определенное время. Это очень упрощает их работу. Ну, а жителей снабжают в любой момент по требованию.
— А теперь скажи, — неожиданно спросил он Герду, — понравился ли тебе наш город?
Она ответила не сразу.
— Кажется, да. Не успела привыкнуть. Я в таких городах еще не бывала… — И добавила: — Его красота своеобразная… Круги, радиусы. Они правильные. А с их геометрической строгостью контрастно сочетается прихотливость перепутанных белых линий. Это снежное кружево деревьев, кустов. Оно очаровательно…
Сковорода указал на один из заваленных чертежами столов:
— Такой город мы проектируем для Венеры…
— Для Венеры! — повторила Герда. В ее восклицании слышался восторг и… легкая грусть.
— На Венере, — говорил Сковорода, — еще не скоро вся поверхность будет приспособлена для жизни. И потому на первых порах лучше сосредоточить больше людей в одном месте и там создать наилучшие удобства. А впоследствии, конечно, и на Венере будут самые разные города.
— Это вы хорошо придумали… кольцевой город, — резюмировала Герда.
— Придумали не мы, а русский инженер Георгий Марсаков еще в первой половине двадцатого века. Мы лишь кое-что изменили в применении к современным условиям.
По предложению Сковороды решили проехать по городу.
Движущийся тротуар шел совершенно бесшумно. Да и во всем городе не было слышно шума от транспорта или каких-нибудь механизмов. Слышался только людской говор и птичьи голоса. Прикрыв на мгновение глаза, Герда почувствовала себя словно в лесу: такой же чистый и свежий морозный воздух, тот же птичий щебет, пересвист, перещелк, журчание, бульканье, перезвон…
— Приехали! — сказал Сковорода.
Они очутились возле круглого здания.
— Опять круг! — весело воскликнула Герда.
— Кольцевой гараж, — пояснил Сковорода.
Узнав из настенной таблички, что в гараже есть свободные электромобили, он нажал кнопку вызова. Кольцевой конвейер подал машину в коридор, оттуда она своим ходом вышла наружу.
Сковорода сел за руль и повез своих друзей по городу. Они проехали по круговым и радиальным улицам, паркам, вдоль покрытого льдом и снегом кругового канала, пересекли центральную площадь. Машина шла медленно, и седоки обменивались приветствиями со встречными горожанами.
Герда взглянула на Рашкова: у него был как бы отсутствующий взгляд. Она уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять: это он отдыхает по-своему — обдумывает какую-то новую идею, не имеющую прямого отношения к его повседневным занятиям.
Пообедали в общественной столовой. Тут, правда, Герда ничего особенно нового не увидела, разве только то, что и столовая была круглой. Удобные столы и стулья медленно и бесшумно двигались на жестких конвейерах по концентрическим кругам. Герда, Рашков и Сковорода заняли места рядом. Мимо них на ленте проходили различные блюда, и они снимали понравившиеся.
На обратном пути Герда искоса поглядывала на Рашкова. Он ласково улыбался ей, но продолжал о чем-то сосредоточенно думать.
Глава 30
Слова и звуки
Какая новая идея захватила Рашкова, Герда узнала в один из ближайших дней, когда он пригласил ее зайти к нему домой.
— Конечно, если ты свободна, — добавил он.
Герда была свободна. К ее глубокому огорчению, она теперь имела слишком много свободного времени. Правда, она читала, слушала музыку, смотрела спектакли, кинокартины. Заочно посещала музеи. Для всего этого достаточно было включить телеаппаратуру в просмотровой комнате и набрать индекс любого театра, концертного, лекционного зала, музея. Стены просмотровой комнаты исчезают, и вы оказываетесь как бы внутри нужного помещения: в театре или в зале музея вы можете приближаться к картинам, статуям, рассматривать их, слушать лекции, словно непосредственно присутствуя в аудитории. Посещая по теле парк, лес, оранжерею, не только любуетесь растениями, но и вдыхаете аромат цветов, живительный запах хвои.
Не передавались лишь осязательные ощущения.
Можно было интересно заполнить все свое время. Но кого удовлетворит лишь пассивное времяпрепровождение? И не раз Герде приходил на память Мерсье, в тот ужасный для него период.
Однако надо же лечение довести до конца! А мысль об успешном лечении неизменно связывалась с обликом Рашкова, и потому его образ становился для Герды все привлекательнее. А может быть, и не только потому?
Странно, Рашков не поднялся ей навстречу со своей широкой радушной улыбкой.
Да и сидел он не за столом, а спиной к двери, к Герде, за мультитоном.
Улыбка все же была. Она отразилась в зеркале, висевшем перед Рашковым. Но вместе с ней на лице его присутствовало знакомое Герде задумчиво-сосредоточенное выражение.
Герда остановилась в выжидательном молчании: она привыкла, что Рашков, не давая вымолвить слова, весело приветствовал ее первый. Но вместо этого он коротко пробежал пальцами по нескольким клавишам. Звук получился веселый, располагающий, как дружеское приветствие. Герда невольно улыбнулась и ответила:
— Здравствуй, здравствуй!
Рашков и теперь не поднялся с кресла, только полуобернулся и вновь коротко пробежал по клавишам. Теперь звук был такой же приветливый, но с явно выраженным вопросительным оттенком. О чем же он спрашивает?
Да нет, она отлично поняла о чем! И ответила:
— Хорошо, хорошо, великолепно себя чувствую!
Рашков опять коснулся клавишей. Он выражает удовольствие по поводу ее хорошего самочувствия.
Потом еще и еще…
Герду захватила эта игра. Нет, она не переспросит, ей хочется догадаться, о чем он…
Пожалуй, сразу не догадаешься. Она напрягает слух. И внимание. И воображение.
Музыкальные звуки как бы исходят из одного центра. Расходятся кругами.
